В пылающем небе, стр. 32

В один из этих дней капитан Фомин получил шифровку из штаба дивизии и передал ее своему заместителю по спецсвязи Никите Синьковскому. Должность у лейтенанта Синьковского довольно-таки скромная. Кажется, что тут особенного – заниматься спецсвязью? Это же не летать в бой, где за тобой гоняются сотни смертей. В самом же деле на Синьковского ложилась очень большая ответственность. От того, как точно раскодирует он шифровку, во многом зависел результат боевого вылета. Ведь можно же так расшифровать боевой приказ вышестоящего командира, что вместо противника и по своим ударить. Но у Никиты Андреевича за всю войну не было ни одного сбоя. За это и уважали его летчики. А у нас с ним сложились особенно дружеские отношения. Меня всегда подкупал его неиссякаемый украинский юмор. Мы и не предполагали, что наша дружба сохранится на долгие послевоенные годы.

Сейчас Синьковский быстро расшифровал закодированный документ и помчался к начальнику штаба.

– Ось читайтэ, що тут напысано, товарышу капитан. Такого мэни ще нэ доводылося розбыраты, – не скрывая радостного возбуждения, докладывал Синьковский.

Фомин пробежал глазами бумагу, посмотрел на стоявшего перед ним шифровальщика, снова уткнулся в исписанный лист.

– Ты ничего не перепутал? – строго спросил он Синьковского.

– А чого мэни плутаты, там все правыльно, – и его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Чего зубы скалишь? Нашел над чем смеяться. Тут не до смеха. Шутка ли, двенадцать девок в полк направляют! Что же я с ними буду делать? Какая от них помощь? – кричал начальник штаба, со злостью глядя в глаза Синьковского, как будто бы это он принял такое дерзкое решение.

Однако гнев Фомина быстро погас, и он вошел в привычную роль начальника штаба – безоговорочно выполнять приказ вышестоящих начальников. Фомин распорядился подготовить в школе, где теперь размещался личный состав, один класс для девушек и послал за ними машину.

О приезде девчат сразу стало известно всем, даже знали, что это неожиданное, но прекрасное пополнение приедет через каких-нибудь пару часов. Некоторые летчики, думая, что никто их не замечает, потихоньку срывали пришитые утром подворотнички и заменяли их свежими, второй раз в этот день доставали из чемоданов бритвы. А Георгий Коваленко все время настраивал свою гитару.

И когда огромное багровое солнце повисло над горизонтом, к командному пункту подъехала полуторка с девушками. Они проворно соскочили с машины, забрали свои тощие вещмешки с немудренными солдатскими пожитками и вслед за Григорием Павловским, теперь уже парторгом полка, пошли в отведенный для них класс. В синих со звездочкой беретах, туго затянутых армейскими ремнями гимнастерках, синих юбках и до блеска начищенных кирзовых сапогах – девушки и впрямь выглядели так, что не засмотреться на них было просто невозможно.

Все они закончили ШМАС [20] и получили специальность авиаоружейника. Нелегкое это дело – готовить к бою вооружение самолета. В мирное время никому и в голову не приходило, что эту работу могут выполнять девушки. Тогда казалось, что и не каждый парень сможет справиться с этим: в исключительно сжатые сроки, нередко под вражеским огнем подвешивать под плоскости стокилограммовые бомбы и реактивные снаряды, набивать снарядами и патронами ленты, а потом заряжать пушки и пулеметы, снимать с самолета, разбирать, чистить, снова собирать и устанавливать семидесятикилограммовые пушки – все это должны были делать нежные девичьи руки, которые в мирное время, возможно, держали только ученическую ручку.

Но война вносила свои жестокие коррективы во многие представления, понятия, в укоренившиеся догмы мирного времени. Кто, например, мог утверждать, что в будущей войне сугубо «мирный» учебный самолет По-2 станет грозным бомбардировщиком поля боя? По восемнадцать боевых вылетов за ночь совершали девушки женского авиационного полка, которым командовала майор Бершанская. За время войны 23 из них удостоились звания Героя Советского Союза. Вот что такое По-2! Вот они какие, наши девушки!

«Под силу ли будет им эта ноша?» – думал начштаба Фомин, распределяя новое пополнение по эскадрильям.

Пройдет немного времени и девушки докажут, что они справляются со своими обязанностями не хуже парней. А сейчас, после утряски всех вопросов, связанных с размещением, Раиса Горобинченко, Анна Вавинская, Варя Емельяненко, Полина Шеверева и остальные пошли представляться командирам эскадрилий Сергею Попову и Ивану Ермилову.

– Товарищ капитан, – после доклада, смущаясь и краснея, обратилась к Попову сержант Горобинченко, – а в эскадрилье есть самодеятельность?

– В эскадрилье есть самолеты, на которых вы будете готовить бомбардировочное и стрелковое вооружение. – И помолчав, добавил: – Да так готовить, чтобы летчик бил как можно больше фашистов. А вы с самодеятельности начинаете.

Вид у Попова был такой свирепый, что у Раи чуть ноги не подкосились. Она стояла перед грозным, как ей показалось, командиром, покраснев до ушей. Разве сержант Горобинченко могла знать в те минуты, что ее комэск не умел быть строгим по отношению к девушкам. Тем более она не знала, что этот грозный командир и уже прославленный летчик станет ее мужем. Это будет нескоро. А сейчас она застыла по стойке «смирно» и часто мигала перепуганными глазами.

Сергей сам не заметил, как на лице его появилась присущая ему добрая улыбка, и он уже почти ласково спросил:

– А что же вы умеете исполнять в самодеятельности?

– Я пою… – робко ответила Раиса, продолжая стоять перед командиром эскадрильи так, как ее учили в ШМАСе.

– Есть в полку и самодеятельность, – сказал Попов. – Разве на фронте можно без нее? Война войной, но и на ней, проклятой, душа просит и песни, и танцев, и шуток-прибауток. Есть у нас и полковые «звезды», они исполняют свой репертуар не хуже известных артистов. Так что проявляйте свои таланты и вы. Только чтобы все это делу не мешало, – заключил комэск.

– Что вы, товарищ капитан, разве можно… – осмелев, ответила сержант Горобинченко, и ее губы застыли в чуть заметной улыбке.

– Можете идти, – как-то не по-военному отпустил ее Попов.

– Есть идти, – негромко сказала Горобинченко, неумело приложила руку к берету и так же неумело повернулась кругом, от чего потеряла равновесие и зашаталась. Но тотчас исправилась и, чеканя твердый шаг, ушла. Попов провожал ее взглядом, пока не скрылась за углом школы.

Мироненко с Немтиновым не ожидали, что с появлением девчат в полку произойдут такие перемены: у летчиков кирзовые сапоги горели от блеска, все ходили подтянутыми – на каждого любо было посмотреть. Да что там летчики! Техники в немногие свободные минуты старательно отстирывали промасленные комбинезоны, отрывали от них шплинты, заменявшие пуговицы, приводили в порядок прически – словом, каждый старался быть на высоте. Да и по работе некоторые, имевшие пробелы, заметно подтянулись.

– Вот чего нам не хватало, Павел Иванович, для наведения настоящего порядка, а мы и не знали, – в шутку заметил Немтинов, обращаясь к Мироненко.

– А откуда же нам было знать это – ведь впервые такое пополнение получили, – командир полка улыбнулся.

Герои живут вечно

28 июня 1942 года началось наступление гитлеровских войск в Донбассе. Фашистское командование решило окружить и уничтожить наши основные силы Юго-Западного и частично Южного фронтов. Имея огромный перевес в войсках и технике, немцы вышли в район Каменки и создали реальную угрозу тылу этих фронтов. Ставка Верховного Главнокомандования приказала отвести войска из-под удара и закрепиться на рубеже Новая Калитва – Попасная. Разведав это, гитлеровцы усилили преследование отступающих частей Советской Армии. Обстановка для наших войск, которые вели бои на правом берегу Среднего Дона, с каждым днем осложнялась. Советское командование принимало все меры к тому, чтобы сдержать несметные вражьи силы, рвущиеся к кубанскому хлебу и нефти Кавказа.