Пятый уровень, стр. 36

— Нет, — сказал Стиморол. И еще раз повторил: — Нет, Ростик. У этих двоих бойцов определенный зашкал случился. И если они сами не утихомирятся и не сдадутся — пацаны здорово обидятся на них. И соберутся вместе где-нибудь на четвертом этаже, и тогда…

— Тогда я урою вас всех. — Ростик резко обернулся. Лицо его было искажено злостью. — В братской могиле. Ты понял?

— По-онял… — Стиморол невольно вжался в кресло.

— А раз понял, так вали отсюда.

— Я… это… — замялся Стиморол. — Пацаны курева просили принести.

— Бери. — Ростик, не оборачиваясь, выдвинул ящик стола с сигарами. — Забирай все.

— Да нам-то нужно всего…

— Вас на два раза затянуться осталось — ты это хочешь сказать?

Стиморол нервно хихикнул.

— Они уже перешли на четвертый этаж, — произнес Ростик, показывая на экран монитора. — Так что пошевеливай поршнями. А то не угонишься потом за своей крупной рыбой.

Ростик с отрешенным видом наблюдал, как парочка «веселых роджеров» о чем-то спрашивает Тимофея с Серегой. «Опять что-нибудь о Казанском вокзале или вишнях в саду у дяди Вани», — подумал он. Подвигав «мышью», Ростик поближе взглянул на маску «роджера». Даже через картон было видно, какая тупая рожа у этого парня.

И все-таки сегодняшняя игра пока что удается на славу. Ни разу еще в этом сезоне не было такой напряженной игры. Да и вообще… Нигде и никогда еще не было ТАКОЙ игры. Такой игры, какую придумал он, Ростислав Зельнов. «Гладиаторы», «Брэйн-ринг», «Поле чудес», футбол, хоккей, теннис, даже лучшие компьютерные хиты… Все это мура. Пресная каша на тухлой воде. Еще никому не удавалось влезть внутрь компьютерного экрана, в это полное приключений (опасных приключений!) «Зазеркалье». Никому. А вот он, Ростик, смог. Теперь он сам — и сэр Грэхем из королевства Давентри, и Ворошилов, и Якубовский, и Мостовой, и Грецки, и Беккер — все вместе! И даже больше! Больше! Он сам!.. И никаких тебе посредников.

Ростик давно подозревал, что он гениальный мальчик. Только никому об этом не говорил. Да и зачем? Зачем напрягаться и доказывать всему миру то, что для себя давно уже доказано?..

Туп. Труп. Туп. Труп.

Серая, безжизненная гладь экрана Самого Главного Монитора взволновалась, словно болото, в которое угодили камешком. Там что-то забурлило. Огромная тень на мгновение закрыла изображение и метнулась в сторону.

Игроки уже близко, на четвертом этаже. Он слышит их. Он вообще очень хорошо слышит.

Ничего, скоро они встретятся.

Ха! Да разве Ростик не мог сделать так, чтобы двое худых газопроводских подростков давным-давно убежали к своим мамам, размазывая сопли пополам с кровью? Мог бы. Достаточно было произнести два слова… Даже одного хватило бы.

Но он этого делать не стал. И, конечно, не потому, что правила игры были для него священны. Правила нужны. Но лишь до тех пор, пока они не начинают размывать суть игры. А суть-то и заключается в том, чтобы мальчишки докарабкались до самой вершины, чтобы они ПОВЕРИЛИ, что это — все… А игра только тогда и начнется.

«Поверили…» А вдруг не поверят? Этот мозгляк Тимофей, похоже, давно что-то заподозрил. Еще внизу, в стеклянном холле. Он довольно странно повел себя. «Сколько этажей?..»

Да если бы тебе сказать, мальчик, всю правду — ты все равно не поверил бы. Сам Ростик, возможно, знает еще далеко не все об этом доме, а ну как папаша забабахал себе еще несколько подземных уровней, где втихаря складирует всякий левый товар? Или оружие? Или желтокожих тайбейских наложниц?..

«Папаша… — Ростик усмехнулся, вспомнив что-то свое. — Тот еще жук».

Ладно. Если какие-то подозрения у мальчиков и были, то они должны вскоре рассеяться. Человеческий организм все время работает с оглядкой на воображаемую планку, которую ему предстоит одолеть. Опустишь планку пониже — и организм расслабляется, в голову лезет всякий вздор. Ну а если планка стоит достаточно высоко — тогда человека хватает лишь на то, чтобы эту самую планку преодолеть. Тут уже не до рассуждений. Вот и все.

Ростик смотрел, как Тимофей с Серегой медленно, осторожно продвигаются по коридору четвертого этажа. Ребята хорошо потрудились сегодня, каюк-компания долго будет помнить их визит… Пот и усталость сделали лица мальчишек похожими на грязные обмылки — но это ничего. Здоровья у них еще хватит на пару-другую раундов.

Тим с Серегой остановились перед заблокированной дверью и о чем-то заспорили.

— Ну вот, солобоны, ваш последний шанс, — вслух сказал Ростик. — Продуете этот раунд — так и быть: выброшу вас отсюда к чертовой маме.

Его компьютер загудел, посылая в черный лабиринт сети очередное послание.

Глава 29

— Раз дверь заблокирована, — значит, нечего и ломиться! — воскликнул Тим. — Уже половина шестого, через пару часов темнеть начнет!.. Нужно скорее выбираться из этого проклятого дома!

— Ладно, — сдался наконец Серега. — Пошли…

И тут дверь, словно она дожидалась именно этого момента, вдруг тихо отъехала в сторону, приглашая их войти.

— Тьфу ты! — сказал Тимофей и выразительно посмотрел на Серегу.

— Сам ты… дурак, — вяло отозвался Серега.

Прежде чем ступить за порог комнаты, Тимофей пошарил за дверью длинной бамбуковой палкой — потому что на третьем этаже они попали в комнату-ловушку, где их чуть не сбил малолитражный автомобиль, снабженный каким-то хитрым разблокирующим устройством, которое реагировало на свет, падающий из дверного проема.

— Мин нет, — доложил через минуту Тим. — Можно идти. Когда ребята ступили внутрь, под потолком вспыхнул яркий белый свет. Дверь за ними закрылась мягко и бесшумно, однако когда Серега попробовал открыть ее, то у него ничего не получилось. Он с досадой присвистнул.

— Ну конечно, — сказал он. — Опять замуровали. Значит, снова будут загадки загадывать. А потом потолок опускать.

Эта комната (одна из последних в маршруте, который друзьям следовало пройти) здорово напоминала «Соковыжималку» на первом уровне. Те же белые обои, тот же стол. Тот же компьютер-notebook. Единственное, что отличало эту комнату от «Соковыжималки», — небольшое зашторенное окно, расположенное напротив входа. И еще: почему-то здорово воняло хлоркой — как в школьной уборной…

— Попались, — сказал Тим. — У меня, наверное, клаустрофобия сделалась.

— Что такое «клаустрофобия»? — безучастным тоном поинтересовался Серега.

— Это аллергия на потолки.

— Чуть что, мы сможем выпрыгнуть через окно, — сказал Серега, откидывая в сторону штору и выглядывая на улицу.

— Или потолок на тебя обрушится, или ты обрушишься на землю с четвертого этажа — какая разница? — сказал Тимофей.

Кроме аллергии на потолки, у мальчишек развилась аллергия на белый цвет, потому что он напоминал им о манной каше. За время блужданий по «Дому Ашеров» они успели слопать, наверное, по центнеру этой гадости.

Компьютер загудел и замигал зелеными лампочками. Тим пробежался курсором по экрану, нашел директорию «BOYTSY» и заглянул туда.

«Как вам здесь нравится, орлы? Может, потолок все-таки спустить чуть пониже?

Хочу развлечь вас очередной задачкой. На сегодня она — последняя.

Сначала несколько неожиданный вопрос: вы часто пробиваете талончики в общественном транспорте? Если да, то решить задачку вы сможете без труда. Ну а если нет — что ж, могу только посочувствовать.

Итак, сейчас на экране перед вами появится шесть пробитых талонов. Вам предстоит определить, какой из них был пробит в автобусе, на котором вы ехали сюда утром.

Элементарно, не правда ли?

На раздумья вам отводится пятнадцать минут московского времени (которое, как помните, всегда в цене)».

Текст переместился в небольшое окошко в нижней части экрана, а на его месте появились шесть прямоугольников, на каждом из которых имелось по четыре-шесть черных точек, расположенных в определенной последовательности. Надо понимать, что это и были талоны, о которых говорил Ростик.