Сельва не любит чужих, стр. 121
Впрочем, бывшему Носителю было не до размышлений.
Слишком много важных дел предстояло ему совершить нынче, но самое главное, конечно, поскорее позавтракать, потому что он был голоден, а это неимоверно раздражало.
Какие уж там раздумья на пустой желудок?
И потому Носитель, утративший Несомого, забыв о пустяках, отвернулся от зияющего в земле темного провала и побежал прочь, туда, где тепло, сытно и уютно.
Домой.
Он бежал, ни от кого не скрываясь, но никто – ни тюремщики, толпящиеся у котла с пайковым пивом, ни простолюдины нгандва, слоняющиеся по кривеньким улочкам трущоб, ни нагруженные покупками земляне, возвращающиеся в уже затихшую, понемногу приходящую в себя Козу с барахолки, – не проявил к нему особого интереса.
Да и с какой стати, в самом-то деле, было озабоченным людям обращать внимание на маленькую пегую свинку?
3
ВАЛЬКИРИЯ. Дгахойемаро. Ночь темного пламени
Желтый уголек звезды Гд'Ла, спутницы героев, уже проклюнулся в темнеющем небе, предвещая скорое появление серпика синей луны, когда сотник Ккугу Юмо, завершив доклад, получил дозволение покинуть палатку Начальника Границы.
Он вышел из-под матерчатого полога и некоторое время стоял истуканом, обтирая тыльной стороной ладони лицо, усеянное бисеринками пота. А затем, ошалело улыбаясь, побрел по окутанному предсумеречной дымкой бивуаку. Солдаты почтительно расступались, давая дорогу, начальники сотен приветственно вскидывали руки, а трехсотенные, недобро щурясь, глядели вслед с неприкрытой завистью…
Они, увешанные жестяными орденскими планками, были оскорблены.
Не простенького значка «За доблесть», как полагалось бы, – большой круглой медали «Храброе Сердце» удостоил безвестного сотника нещедрый на отличия Ситту Тиинка, Правая Рука Подпирающего Высь, и каждый из трехсотенных знал: обладателю такой награды недолго ждать малиновой шапки полутысячника.
За что?!
Не столь уж великий подвиг: сходить с поручением в варварское стойбище и вернуться живым. Зачем понадобилось новому Начальнику Границы осыпать милостями худородного, ущемляя заслуженных воевод?!
Опасаясь возражать вслух, трехсотенные тем не менее хмурились, полагая, что Начальник Границы поостережется не замечать недовольство командиров.
Глупцы! Они плохо знали Засуху-на-Сердце.
Все их гримасы и шепоты мало тревожили Ситту Тиинку. Хотя бы потому, что эти орденоносные здоровяки, изукрашенные яркими татуировками, дослуживали во вверенных ему частях последние дни. Они пока еще не знали об этом, но приказы на увольнение были уже написаны набело; оставалось только скрепить их подписью и печатью. Невзирая на чины и заслуги.
Несправедливо? Очень может быть. Но разве в этом суть?
Суть в ином. Так нужно! А значит, именно так и будет. Потому что Правая Рука Подпирающего Высь ни на миг не забывает: все они, до единого, выдвиженцы ненавистного Канги Вайаки, прежнего Начальника Границы. И раз так, то никому из этих опытных и отважных нельзя доверять в полной мере!
Совсем иное дело – верзила Ккугу Юмо и подобные ему, которых еще предстоит отыскать, возвысить и приручить. Всем обязанные Ситту Тиинке, они пойдут за ним, ни о чем не спрашивая, куда бы он ни повел: на горных дикарей, на мохнорылых… а если потребуется, то и…
Стоп! Эту мысль Засуха-на-Сердце пока что запрещал себе даже додумывать до конца. За много-много меньшую крамолу он, генеральный прокурор Сияющей Нгандвани, приказывал забивать дубинками не в меру разговорчивых простолюдинов. И все же, все же – разве не ясно любому нгандва, умеющему видеть и понимать: Могучие поспешили, избрав на правление Муй Тотьягу?! Ничтожный и вялый, он только позорит резной престол, на котором сидит! Да, да, да: Могучие ошиблись!!
Но они, Пришедшие-с-Небес, мудры, и они наверняка уже и сами поняли: замена Подпирающего Высь человеком сильным, достойным и беззаветно преданным пойдет лишь на пользу им…
Разве не так? Так! Ибо иначе и быть не может.
Но верно и другое: седые законоговорители назовут тираном лишь того правителя, который уже свергнут. И только победившего мятежника Могучие смогут признать полноправным Подпирающим Высь. Много сотен отважных воинов потребуется для свершения правого дела, а войск у Ситту Тиинка пока что меньше, чем под стягом толстого короля, и стрелки еще не преданы новому Начальнику Границы до последнего вздоха.
Значит, следует быть вдвойне, втройне осторожным.
Нужно ждать до первой победы, до второй, до десятой. А когда воины в полной мере насладятся вкусом успеха и добычи, вот тогда-то таких, как сотник Ккугу Юмо, станет десятки десятков и сотни сотен…
В день, когда это случится, но никак не раньше, можно будет постучать боевым топором в дверь королевской хижины, и Могучие не воспротивятся законному требованию своего верного слуги, стоящего во главе закаленных, беззаветно преданных отрядов, пришедших с границы!
Ну что ж. Нынешний день ляжет первой ступенью к заветной вершине, и диким дгаа не помешать Ситту Тиинке взойти на эту ступень.
Варварам не устоять. Они обречены.
Откинувшись на спинку легкого походного кресла, Засуха-на-Сердце оглядел неподвижно стоящего перед ним проводника. Чуть слышно хмыкнул. Кивнул головой.
Нельзя не признать: сам Тха-Онгуа привел в ставку этого молодого дикаря. Не будь его, нечего было бы и мечтать пройти в тыл горцам через Черные Трясины, настолько зыбкие, что варвары не озаботились даже выставить там охранение.
А идти через редколесье означало бы без толку погубить воинов, так и не добравшись до поселка дгаа.
О! Хвала Светлоглазому, теперь болота лежат за спиной. А впереди, совсем близко, вражеская деревня, никак не ожидающая налета. Впрочем, даже если сейчас дикие о чем-то догадались, все равно – деваться им некуда!
Ситту Тиинка едва заметно улыбнулся.
Он не безмозглый Канги Вайака, без толку топтавшийся на месте, увязая в стычках с мохнорылыми. Нет! Теперь будет иначе: варвары испытают силу войск Сияющей Нгандвани и пропустят храбрые сотни Начальника Границы через свои земли. И сверх того, им придется выставить вспомогательное войско! Отличных быстроногих копьеносцев, умеющих воевать в редколесье! Потому что у них просто не будет иного выхода…
Если они послужат народу нгандва верой и правдой, их женщины и дети не умрут и не познают унижений.
Да! Только так, и никак иначе…
Если помедлить еще немного, дикари стакнутся с мохнорылыми, а тогда о свободной дороге для Железного Буйвола нечего будет и мечтать. Уже теперь мохнорылые начинают верховодить в деревнях горцев. Именно так доложил Ккугу Юмо, видевший одного из них своими глазами, и у Начальника Границы нет оснований не доверять смышленому сотнику.
– Я доволен тобой, – сказал Ситту Тиинка и в знак благоволения надул щеки, как это, кажется, принято у горных варваров. – Ты будешь награжден и возвышен.
Он не лукавил. Вышестоящие не унижаются до лжи, беседуя с низкорожденными. Но, кроме этого, в горном краю и впрямь не обойтись без надежного наместника, знающего нравы и обычаи дикарей. Нгандва, рожденный в равнине, сколь бы ни был он разумен и храбр, не сможет удержать в руках этих необузданных недолюдей. А вот туземец, вроде этого, вполне способен стать опорой власти Засухи-на-Сердце и привести горы к всеконечному повиновению.
Опытным глазом Ситту Тиинка оценил жесткое лицо перебежчика. И остался доволен. Этот – справится! Тем паче что и деваться ему некуда. Обратной дороги нет: дгаа не прощают предательства. Недаром же в их языке нет даже слова, обозначающего измену соплеменникам…
– Ты будешь щедро награжден, – медленно, растолковывающе повторил Ситту Тиинка, как если бы говорил с малолетним несмышленышем или мокрогубым дурачком. – Щедро!
Квадратные скулы проводника слегка дрогнули, и губы выпустили на волю ответ:
– Ты дать мне то, которое я просить.
Мягкая речь нгандва в его устах звучала почти оскорбительно для слуха Начальника Границы. Но велик ли спрос с полуживотного?