В погоне за метеором, стр. 30

Крики затихли и, наконец, совсем замерли вдали.

Мистер Джон Прот, который до сих пор, стоя на пороге своего дома, развлекался видом бурной толпы, вспомнил, что наступило время завтрака, и сделал движение, собираясь войти к себе в дом.

Но в эту самую минуту его задержали какой-то джентльмен и дама, которые, обойдя площадь по краю, приблизились к нему.

— Одно только слово, господин судья! — произнес джентльмен.

— Рад служить вам! — учтиво ответил мистер Джон Прот.

— Два месяца тому назад, господин судья, — снова заговорил джентльмен,

— мы явились к вам с просьбой оформить наш брак…

— И я был очень рад, — заявил мистер Прот, — что это событие дало мне возможность познакомиться с вами.

— А сегодня, господин судья, — продолжал, мистер, Стенфорт, — мы явились к вам, чтобы развестись.

Судья Прот, как человек многоопытный, понял, что добиться примирения ему в данный момент не удастся.

— Тем не менее я радуюсь возможности возобновить с вами знакомство, — заявил он, не растерявшись.

Джентльмен и дама поклонились.

— Не угодно ли вам будет зайти? — предложил судья.

— Разве это так уж необходимо? — спросил мистер Сэт Стенфорт, точно так же, как и два месяца назад.

И совершенно так же, как и два месяца назад, мистер Прот спокойно ответил:

— Ни в какой мере.

Трудно встретить человека более покладистого.

Правда, хотя развод, как правило, производится в условиях не столь необычных, все же его не так трудно добиться в любом из крупных штатов Федерации.

Ничего, кажется, нет проще, чем порвать брачные узы в этой удивительной стране, именуемой Америкой; это даже легче, чем вступить в брак. В некоторых штатах достаточно указать какой-нибудь фиктивный адрес, чтобы избавиться от необходимости лично присутствовать при процедуре развода. Специальные агентства принимают на себя труд подобрать свидетелей и добыть подставных участников. Эти агентства имеют в своем распоряжении особых вербовщиков, некоторые из которых пользуются широкой известностью.

Мистеру и миссис Стенфорт не пришлось прибегать к таким сложным мерам. Они успели уже в Ричмонде — месте их постоянного жительства — предпринять все нужные шаги и выполнить необходимые формальности, Если они оказались сейчас в Уостоне, то просто в силу каприза, — им хотелось расторгнуть свой брак именно там, где их связали узами этого брака.

— Документы все в порядке? — спросил судья.

— Вот мои документы! — произнесла миссис Стенфорт.

— Вот мои! — сказал мистер Стенфорт.

Мистер Прот взял в руки документы и удостоверился, что они составлены по всем правилам закона.

— А вот и бланк акта о разводе, уже готовый и отпечатанный, — сказал судья, покончив с проверкой. — Остается только вставить имена и расписаться. Но не знаю, удобно ли будет здесь…

— Разрешите мне предложить вам это усовершенствованное вечное перо, — перебил его мистер Стенфорт.

— И вот эту картонку: она вполне заменит столик, — добавила миссис Стенфорт, взяв из рук горничной плоскую картонку и подавая ее судье.

— У вас на все готов ответ, — одобрительно заметил судья и принялся заполнять бланки.

Покончив с этим, он протянул перо миссис Стенфорт.

Не произнеся ни слова, не колеблясь, недрогнувшей рукой миссис Стенфорт расписалась: «Аркадия Уокер».

И мистер Сэт Стенфорт с тем же хладнокровием поставил под ее подписью свою.

Затем оба, как и два месяца назад, подали судье по пятисотдолларовой бумажке.

— За ваши труды, — как и тогда, сказал мистер Сэт Стенфорт.

— В пользу бедных! — проговорила Аркадия Уокер.

Не теряя времени, они поклонились судье, распрощались друг с другом и разошлись, даже не обернувшись, — он по направлению к предместью Уилкокс, она — в противоположную сторону.

Когда они исчезли из виду, мистер Прот вошел к себе в дом, где давно уже его дожидался завтрак.

— Знаете, Кэт, что мне следовало бы написать на моей вывеске? — спросил он свою старую служанку, подвязывая салфетку.

— Нет, сэр.

— Мне следовало бы написать: «Здесь венчаются, не сходя с лошади, и разводятся стоя».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

Лучше даже и не пытаться описать глубокое горе семьи Гьюдельсон и отчаяние Фрэнсиса Гордона. Нечего и сомневаться в том, что Фрэнсис, не задумываясь, порвал бы всякие отношения со своим дядей, обошелся бы и без его согласия, не считаясь ни с его гневом, ни с неизбежными последствиями такого разрыва. Но то, что он мог позволить себе по отношению к мистеру Дину Форсайту, было немыслимо по отношению к доктору Гьюдельсону. Напрасно пыталась миссис Гьюдельсон добиться согласия своего мужа и заставить его снова вернуться к своему первоначальному решению: ни мольбы ее, ни упреки не могли воздействовать на упрямого доктора. Даже Лу, сама крошка Лу, была бесцеремонно выставлена, невзирая на ее просьбы, ласки и горькие слезы.

Но теперь и эти попытки становились невозможными, — ведь ее отец и дядя Фрэнсиса, окончательно поддавшись безумию, умчались в дальние края.

А между тем каким бесцельным был отъезд обоих соперников! Каким ненужным был развод, поводом к которому для Сэта Стенфорта и Аркадии Уокер послужили утверждения обоих астрономов! Если б эти четверо людей дали себе всего лишь одни лишние сутки на размышление, их поведение было бы совсем иным.

Как раз ка следующее утро уостонские, да и не только уостонские, газеты напечатали статью за подписью директора Бостонской обсерватории И.Б.К.Лоуэнталя, в корне менявшую положение. Не слишком-то лестной была эта статья для двух уостонских знаменитостей! Приводим ее ниже in extenso [12].

«Сообщение, сделанное несколько дней тому назад двумя астрономами-любителями из города Уостона, вызвало сильнейшее волнение публики. Мы должны внести некоторую ясность в затронутый вопрос.

Да будет нам прежде всего дозволено выразить сожаление, что сообщения, вызывающие столь бурные отклики, делаются с налета и без консультации с настоящими учеными. В таких ученых у нас недостатка нет. Их научная работа, на которую им дают право полученные ими дипломы и свидетельства, протекает в целом ряде официальных обсерваторий.

Разумеется, честь и слава тому, кто первым заметил небесное тело, услужливо пересекающее поле зрения телескопа, повернутого к небу. Но все же такая благоприятная случайность не может сразу превратить рядовых любителей в профессиональных математиков. Если некоторые люди, не считаясь с этой простой истиной, делают попытку подступить к проблемам, разрешение которых требует специальных знаний, они легко могут допустить ошибки, вроде той, которую мы считаем своим долгом разъяснить.

Совершенно верно, что болид, которым заинтересован сейчас весь мир, претерпел какую-то пертурбацию. Но господа Форсайт и Гьюдельсон совершили недопустимую оплошность, удовлетворившись одним-единственным наблюдением, и на основе таких совершенно недостаточных данных произвели расчеты, — кстати сказать, неправильные. Учитывая даже одно только изменение, которое они отметили вечером 11 или утром 12 мая, нельзя не прийти к результатам, резко отличающимся от их выводов. Но дело не только в этом. Изменения в курсе болида не начались и не кончились ни 11, ни 12 мая. Первые признаки отклонения относятся к 10 мая, и дальнейшие нарушения курса продолжаются до сих пор.

Эта пертурбация или, вернее, эти последовательные пертурбации привели, с одной стороны, к тому, что болид приблизился к поверхности Земли, а с другой — вызвали отклонение его траектории. К 17 мая расстояние болида от поверхности Земли сократилось примерно на семьдесят восемь километров, а отклонение траектории равнялось приблизительно пятидесяти пяти дуговым минутам.