Удивительные приключения дядюшки Антифера, стр. 62

Но не так-то просто внушить дядюшке Антиферу, что действовать надо крайне осмотрительно; нелегко убедить его, что для пользы дела лучше потерять несколько дней; уговорить его добраться с экипажем «Порталегри» до Маюмбы, устроиться там на ночлег, отделаться от этих людей и уже на следующий день нанять, что называется ad hoc [192], лодку и вернуться на остров… Но дядюшка Антифер не считался ни с какими аргументами. На него не действовали никакие доводы. Пока остров не будет осмотрен, он его не покинет, и никакие уговоры тут не помогут…

Само собой разумеется, что Трегомен самым деликатным образом был послан к черту, когда попытался изложить все эти соображения своему упрямому другу. Тот ограничился одним словом:

— В путь!

— Я прошу тебя…

— Оставайся, если хочешь. Обойдусь и без тебя!

— Ну будь же благоразумен…

— Идем, Жюэль!

Ничего не оставалось, как подчиниться.

Дядюшка Антифер и Замбуко двинулись вперед. Жильдас Трегомен и Жюэль последовали за ними. Но матросы, по-видимому, и не собирались идти по их следам. Даже Баррозо не поинтересовался, по какой причине его пассажирам вздумалось покинуть лагерь.

Чем же объяснить такую сдержанность?

Тем, что Саук, подслушавший всю беседу и не желавший задерживать поиски или мешать им, шепнул об этом португальскому капитану.

Баррозо вернулся к своему экипажу и дал приказ ожидать прибытия рыбачьих лодок и никуда не удаляться от лагеря.

Бен-Омар по знаку Саука поспешил присоединиться к дядюшке Антиферу, которого нисколько не удивило появление нотариуса вместе с его клерком Назимом. 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

в которой дядюшка Антифер и банкир Замбуко остаются с длинным носом

Было около восьми часов утра. Мы говорим «около», потому что судить о времени наши путешественники могли только по высоте солнца — после кораблекрушения часы у всех остановились.

Если матросы капитана Баррозо и не последовали за группой пассажиров, то иначе повели себя обезьяны.

Не менее десятка шимпанзе отделилось от стаи с явным намерением конвоировать пришельцев, осмелившихся хозяйничать на острове и осматривать чужие владения.

Большая часть стаи осталась возле лагеря.

Жильдас Трегомен бросал на ходу косые взгляды на свирепых телохранителей, а те отвечали ему отвратительными гримасами, угрожающими жестами, глухим урчанием.

«Несомненно, — думал он, — эти животные как-то объясняются между собой… Как жаль, что я их не понимаю… Интересно было бы с ними побеседовать на их языке!»

В самом деле, превосходный случай для филологических наблюдений и для проверки рассказов американского натуралиста Гарнера [193], прожившего несколько месяцев в гвинейских лесах и утверждавшего, будто обезьяны выражают разные понятия определенными гортанными звуками. Например, звукосочетание «whouw» обозначает пищу, «cheny» — питье, «iegk» — предостережение от опасности. Если гласные «а» и «о» в обезьяньем языке отсутствуют, звук «и» очень редок, так же как «е» и «е», то зато очень употребительны «у» и «ю».

Читатели, конечно, помнят, что в документе, найденном на островке в Оманском заливе, были даны координаты островка в бухте Маюмба и указывалось, где именно нужно искать знак двойного «К», обозначающий местонахождение клада.

В первом случае раскопки пришлось производить в южной части острова, что было выполнено согласно указанию, содержавшемуся в письме Камильк-паши к отцу дядюшки Антифера.

Относительно второго островка в документе говорилось, что скала с монограммой находится на северной стороне.

Так как потерпевшие кораблекрушение высадились в южной части островка, им предстояло пройти приблизительно две мили к северу.

И вся компания двинулась в этом направлении: дядюшка Антифер и Замбуко — во главе шествия, Бен-Омар и Назим — в середине, Жильдас Трегомен и Жюэль — в арьергарде.

Никого не удивляло, что группу возглавляли оба сонаследника. Они стремительно продвигались к цели, не обмениваясь ни словом, и не разрешили бы никому себя опередить.

Время от времени нотариус окидывал Саука беспокойным взглядом. Он был уверен, что тот вместе с португальским капитаном замышляет недоброе. Тревожила его еще и такая мысль: не потеряет ли он свою премию, свой процент, если сокровища ускользнут от малуинца? Он пытался выведать что-нибудь у Саука, еще более мрачного и свирепого, чем обычно, но тот ничего не отвечал, чувствуя, должно быть, что за ним следит Жюэль.

Действительно, недоверие Жюэля все возрастало, когда он наблюдал, как обращается Назим с Бен-Омаром. Вряд ли допустимо даже в нотариальных конторах Александрии, чтобы командовал клерк, а подчинялся нотариус; между тем не было никаких сомнений, что взаимоотношения этих двух личностей складывались именно таким образом.

Трегомена интересовали сейчас только обезьяны. Иногда на его добром, славном лице отражались ужимки четвероруких — он прищуривал глаз, вздергивал нос, выпячивал губы. Если бы Нанон и Эногат увидели, как он гримасничает, подражая обезьянам, они бы его не узнали.

Эногат!.. Бедное дитя! Конечно, она и в эту минуту думала о своем женихе, потому что она думала о нем всегда! Но то, что Жюэль потерпел кораблекрушение и, счастливо избежав гибели, тут же попал под конвой шимпанзе, этого она никогда бы не могла вообразить!

«А этим весельчакам, как видно, совсем не жарко. Глядя на них, поневоле захочешь превратиться в обезьяну», — рассуждал про себя Трегомен, наблюдая, как беснуются четверорукие на обоих флангах маленькой экспедиции.

А может быть, путешественникам лучше было бы идти в тени деревьев, где они укрылись бы от ливня солнечных лучей? Нет, эти гиганты с густыми ветвями, начинавшимися у самой земли, стояли сплошной стеной. Если бы человек мог превратиться, как того пожелал Трегомен, в обезьяну, то и тогда ему было бы нелегко проложить себе путь сквозь эти заросли. Поэтому дядюшка Антифер и его спутники шли вдоль берега, старательно обходя маленькие бухточки и высокие скалы, торчавшие повсюду, как каменные столбы. Когда невозможно было пройти по песчаному, заливаемому приливом берегу, они пробирались, спотыкаясь, среди невероятного нагромождения камней. Не правда ли, дорога, ведущая к богатству, — тяжелая и неровная!.. Они напрягали свои силы до кровавого пота, и надо согласиться, что, если каждый шаг, приближавший их к цели, будет оплачен по тысяче франков, это не покажется слишком дорогой ценой!

За час они прошли только милю, иначе говоря — половину пути. С этого места уже видны были северные пределы острова. Отчетливо обрисовывались три или четыре утеса. Но который из них приведет к заветной цели? Разве что исключительный случай поможет сразу же напасть на след и избавит от мучительных поисков под жгучими лучами тропического солнца!

Жильдас Трегомен выбился из сил.

— Отдохнем хоть минутку! — взмолился он.

— Ни одной секунды! — ответил дядюшка Антифер.

— Дядя, — сказал Жюэль, — но господин Трегомен может расплавиться…

— Ну что ж, пусть расплавится!

— Спасибо, друг мой.

И Жильдас Трегомен зашагал дальше, не желая остаться позади. Но если он даже доберется до конечного пункта, то, наверное, в виде потока, струящегося к самым отдаленным скалам островка.

Только через полчаса дошли до того места, где виднелись четыре утеса. Дорога становилась все труднее, и могли еще встретиться непреодолимые препятствия. Какой невообразимый хаос громадных валунов, булыжников с заостренными гранями! Стоит только упасть — и неизбежны серьезные ранения! Да, Камильк-паше посчастливилось найти хорошее местечко для своих сокровищ, которым позавидовали бы властители Басры, Багдада и Самарканда! [194]

Но вот уже кончилась лесистая часть островка. И тут стало ясно, что господа шимпанзе не собираются идти дальше. Эти животные неохотно покидают лесные убежища — завывание бури и грохот волн их не привлекают. Надо полагать, что американскому натуралисту Гарнеру не так-то легко было бы найти в их неполном языке тот звук, который обозначает слово «поэзия».