Пять недель на воздушном шаре, стр. 53
– Мы опять попали на путь исследователя Барта, – сказал Фергюссон. – Именно в этом городе он расстался со своими двумя товарищами Ричардсоном и Овервегом. Первый направился в Зиндер, второй в Маради. Помните, я вам рассказывал, что из троих только Барту удалось вернуться в Европу.
– Итак, мы несемся прямо на север? – спросил охотник, следя по карте за направлением «Виктории».
– Прямо на север, дорогой Дик.
– И тебя, Самуэль, это нисколько не беспокоит?
– А почему бы это могло меня беспокоить?
– Да потому, что это течение несет нас к Триполи и нам придется снова перелетать через Сахару.
– О, так далеко мы не залетим. По крайней мере я надеюсь на это, – ответил доктор.
– Где же ты, Самуэль, думаешь остановиться?
– Признайся, Дик, разве тебе не было бы интересно побывать в Тимбукту?
– Тимбукту? – переспросил Кеннеди.
– Уж, конечно, было бы странно путешествовать по Африке и не осмотреть Тимбукту, – вмешался Джо.
– Знаешь, Дик, ты будешь пятым или шестым европейцем, посетившим этот таинственный город, – добавил доктор.
– Ладно! Летим в Тимбукту!
– Дай нам только добраться до семнадцати с половиной градусов широты, а там уж мы начнем разыскивать попутный ветер на запад.
– Хорошо, – отозвался охотник. – Но, скажи, сколько приблизительно миль нам еще придется нестись на север?
– По крайней мере, миль сто пятьдесят.
– В таком случае я немного посплю, – заявил Кеннеди.
– Конечно, поспите, мистер Дик, – откликнулся Джо, – да и вам тоже, мистер Самуэль, не мешает соснуть. Ведь оба вы нуждаетесь в отдыхе – замучились без сна по моей милости.
Охотник улегся под тентом, но Фергюссон, который не так-то легко поддавался усталости, не оставил своего наблюдательного поста.
Через три часа «Виктория» проходила над каменистой местностью, по которой тянулась обнаженная гранитная цепь гор. Некоторые отдельные верщины этой цепи достигали четырех тысяч футов. После бесплодия пустыни природа как бы наверстывала упущенное: здесь буйно разрослись леса акаций, мимоз и финиковых пальм; с необыкновенной быстротой носились и прыгали жирафы, антилопы и страусы. Это была страна племени Кель-Уй. У них, как и у свирепых их соседей – туарегов, существовал обычай закрывать лицо хлопчатобумажной повязкой.
В десять часов вечера, сделав за день великолепный перелет в двести пятьдесят миль, «Виктория» остановилась над большим городом. При свете луны было видно, что часть его покрыта развалинами. Здесь и там, облитые лунным светом, высились минареты. Доктор установил, что «Виктория» находится над Агадесом.
Этот город некогда был центром обширной торговли, но к тому времени, когда его посетил Барт, он пришел в упадок.
Среди ночи, никем не замеченная, «Виктория» опустилась милях в двух севернее Агадеса, на обширном поле, засеянном просом.
Ночь прошла спокойно, а на рассвете, в пять часов утра, легкий ветер стал дуть на запад и даже несколько на юго-запад. Фергюссон поспешил воспользоваться этим благоприятным обстоятельством. Он быстро заставил подняться «Викторию», и та умчалась дальше, купаясь в солнечном свете.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
День 17 мая прошел спокойно, без всяких происшествий. Снова началась пустыня. Ветер средней силы нес «Викторию» на юго-запад. Она не отклонялась ни вправо, ни влево. Ее тень прочерчивала на песке прямую линию.
Прежде чем пуститься в путь, доктор благоразумно позаботился о том, чтобы возобновить запас воды. Он боялся, что в районе, заселенном племенем туарегов, нельзя будет снизиться.
Плоскогорье, лежащее на высоте тысячи восьмисот футов над уровнем моря, постепенно понижалось к югу. Аэронавты пересекли проторенную караванами дорогу, ведущую из Агадеса в Мурзук, и, пролетев в этот день сти восемьдесят миль, вечером оказались на 16° северной широты и 4° 55' восточной долготы Весь день Джо посвятил заготовлению впрок дичи, – трофеев последней охоты Кеннеди, – ей, за недостатком времени, уделили мало внимания. К ужину он подал вкусно зажаренных на вертеле вальдшнепов. Так как ветер был очень благоприятен, доктор решил лететь всю ночь, благо полная луна ярко светила. «Виктория», сделав в эти ночные часы около шестидесяти миль на высоте пятисот футов, неслась так спокойно, что даже самый чуткий сон не был бы потревожен.
В воскресенье утром направление ветра снова изменилось. Шар теперь летел на северо-запад. В воздухе носилось несколько воронов, а у горизонта – стая ястребов, к счастью, державшихся далеко от «Виктории».
Эти птицы напомнили путешественникам о встрече с кондорами, и Джо поздравил доктора с тем, что он сделал для шара две оболочки.
– Будь у «Виктории» одна оболочка, что было бы с нами? – с жаром сказал он. – Знаете, эта вторая оболочка – то же, что спасательная шлюпка на судне. Благодаря ей при крушении всегда можно спастись.
– Ты прав, друг мой, но должен сказать тебе, что моя «шлюпка» начинает меня немного беспокоить.
– Что ты этим хочешь сказать, Самуэль? – вмешался в разговор Кеннеди.
– А вот что: новая «Виктория» не стоит прежней. Уж не знаю, почему: ткань ли слишком много вытерпела, или гуттаперча местами расплавилась от жара змеевика, но я обнаруживаю утечку газа. Пока она незначительна, но с этим надо считаться. У «Виктории» появилась склонность снижаться, и мне, чтобы удерживать ее на нужной высоте, приходится все больше расширять водород.
– Черт побери! – воскликнул Кеннеди. – Я не вижу, как это можно поправить.
– То-то и есть, что мы тут бессильны, – сказал доктор. – Вот почему нам надо во что бы то ни стало торопиться и даже избегать ночных стоянок.
– А как далеко мы от берега? – спросил Джо.
– От какого берега, друг мой? Разве мы знаем, куда нас закинет слепой случай? Все, что я могу тебе сказать, так это то, что Тимбукту находится на западе, в четырехстах милях от нас.
– Сколько же времени нам понадобится, чтобы туда добраться? – продолжал спрашивать Джо.
– Если ветер будет благоприятным, то я рассчитываю попасть в этот город во вторник к вечеру, – ответил Фергюссон.
– Ну, в таком случае мы будем там скорее, чем вон те, – проговорил Джо, указывая на длинную вереницу верблюдов, извивавшуюся среди песков пустыни.
Ферпоссон и Кеннеди перегнулись за борт и увидели огромный караван: одних верблюдов в нем было больше ста пятидесяти; такие верблюды перевозят из Тимбукту в Тафилалет поклажу в сто пятьдесят фунтов (за что их хозяева получают двенадцать золотых муткалов, то есть сто двадцать пять франков). Под хвостами у них подвязаны мешочки, предназначенные для сбора помета – единственного топлива, на которое можно рассчитывать в пустыне.
Верблюды туарегов считаются наилучшими. Они могут от трех до семи суток обходиться без воды и по двое суток без пищи. Передвигаются они быстрее лошадей и очень разумно повинуются голосу кабира – начальника каравана. В здешних местах эти верблюды известны под именем «мегари».
Все эти подробности доктор сообщил своим товарищам, в то время как они с интересом рассматривали толпу мужчин, женщин и детей, с трудом передвигавшуюся по сыпучему песку, где только местами проглядывали чертополох, чахлая, высохшая трава и жалкие кустики. Ветер почти тотчас же заметал следы каравана.
Джо спросил у доктора, каким образом умудряются арабы проходить через огромную пустыню и находить разбросанные в ней колодцы.
– Видишь ли, – ответил Фергюссон, – у арабов есть какое-то прирожденное чутье к распознаванию дороги. Там, где европеец наверняка сбился бы с пути, для араба нет никаких затруднений. Ему, для того чтобы ориентироваться, достаточно какого-нибудь незначительного камешка, пучка травы, даже цвета песка. Ночью им указывает дорогу Полярная звезда. Передвигаются эти караваны не быстрее двух миль в час. Во время полуденной жары делают привал. Вы представляете себе теперь, сколько времени нужно каравану, чтобы пройти по огромной пустыне миль девятьсот!