Паровой дом, стр. 30
Ветер изменил направление, как это часто бывает во время грозы, и увеличивал опасность. Он дул теперь не сбоку, а нам в спину и ускорял горение.
Банкс это видел, да если бы и не видел, то чувствовал бы по зловещему движению воздуха.
Усилили ход машины, хотя это было опасно по неизвестной дороге, тем не менее машина, вследствие глубоких рытвин, промытых ливнем, не могла идти полным ходом, как этого желал инженер.
Около половины двенадцатого последовал опять оглушительный удар грома. Мы вообразили, что Сторр и Банкс убиты на башне, откуда они управляли ходом машины.
Но это несчастье миновало нас. Молния ударила в нашего слона, повредив ему кончик уха.
По счастью, это нимало не попортило машину, и, по-видимому, лишь раззадорило вашего слона, который в ответ на удар громапринялся усиленно трубить.
— Ура! — кричал капитан Год. — Ура! Обыкновенный слон свалился бы под ударом. Тебе же все нипочем, ничто тебя не остановит! Ура, железный слон, ура!
В течение получаса поезд удерживал постоянное расстояние между собой и пожаром. Боясь столкновения с неожиданным препятствием, Банкс не пускал машину скорее, чем это было нужно, для того чтобы уберечься от огня.
С веранды, где мы поместились с полковником Мунро и капитаном, мы видели громадные скачущие тени, пробегавшие мимо нас. Наконец показались хищники!
Капитан Год из предосторожности достал ружье, могло случиться, что испуганные звери бросятся на поезд, думая найти в нем убежище.
Действительно, один огромный тигр пустился на эту приманку, но, сделав гигантский прыжок, повис, ущипленный за шею двумя молодыми бананами. Ветер нагнул в это мгновение центральное дерево, и боковые побеги, натянувшись, как канаты, задушили зверя.
— Бедное животное! — вздохнул Фокс.
— Да, — заметил с негодованием капитан, — хищники созданы для того, чтобы гибнуть от одной ружейной пули! Бедное животное!
В самом деле, судьба издевалась над капитаном. Пока он искал тигров, они прятались, а когда перестал их искать, они мчались мимо него, вне выстрела, или дохли как мыши, попавшие в мышеловку.
Шальные вихри, крутившиеся во всех направлениях, перекинули, однако, огонь дальше, и мы очутились между двумя пожарами.
Но если молния и гром становились реже и дождь мало-помалу ослабевал, то ветер по-прежнему свирепствовал неистово.
Во что бы то ни стало нужно было ускорить ход поезда, рискуя даже наткнуться на препятствия или попасть в глубокую промоину.
Банкс отважился на этот решительный шаг с удивительным хладнокровием, но во все время не отрывал глаз от оконного стекла башни и не отнимал руки от регулятора.
Дорога пролегала между двумя огненными стенами, но казалась свободной. Нужно было пройти.
Банкс смело пустил поезд со скоростью от шести до семи миль в час.
Я думал, что мы сложим тут наши головы, особенно в одном переходе, где дорога суживалась на пространстве пятидесяти метров.
Колеса завизжали по горячим углям, устилавшим почву, и удушливая гарь спирала дыхание. Мы проехали!
Наконец, к двум часам ночи, мерцание удалявшейся грозы осветило окраину леса. За нами расстилалась обширная огненная панорама. Пожар должен был прекратиться не ранее как уничтожив все до последнего дерева.
На рассвете поезд наконец остановился, гроза рассеялась, и мы сделали привал.
Слона подвергли тщательному осмотру. Конец уха был пробит в нескольких местах, и края отверстий были вогнуты внутрь.
Под подобным ударом всякое другое животное упало бы замертво, а поезд сделался жертвой огня!
В шесть часов утра, позавтракав на скорую руку, мы пустились снова в путь и в полдень стали лагерем в окрестности Реваха.
Глава тринадцатая. ПОДВИГИ КАПИТАНА ГОДА
Вторую половину дня 6 июня и следующую ночь мы провели на привале спокойно. После продолжительного утомления и многих опасностей мы заслужили этот отдых.
Перед нами теперь уже не лежали богатые равнины королевства Ауд. Паровой дом проходил по территории Рохилкенда, местности довольно плодородной, но изрезанной оврагами, или «нуллахами». Поверхность Барельи, главного города этой обширной береговой полосы, образующей квадрат в пятьдесят пять миль, усеяна чудесными манговыми деревьями и густыми тростниковыми зарослями, постепенно уступающими место обработанным полям.
Эта местность была центром восстания после взятия Осла и служила театров действия одного из походов сэра Коллина Кэмпбелла; тут колонна Уольноля понесла в начале неудачу, где погиб один из приятелей сэра Эдварда Мунро, полковник шотландского 93-го полка, отличившийся в двух штурмах Лакнау. Для нашего способа путешествовать условия этой местности представляли выгоды. Ровные и широкие дороги, мелкие, с отлогими берегами реки, протекающие между двумя главными реками, идущими с севера, — все способствовало легкому выполнению этой части нашего маршрута. Нам оставалось пройти лишь несколько сотен километров до первых холмов, соединяющих равнину с горами Непала.
Только теперь, с приближением периода дождей, следовало дорожить Временем.
Муссон, дующий с северо-востока на юго-запад в течение первых месяцев года, уже переместился. Дожди гораздо сильнее на окраинах, чем в центре полуострова, и начинаются позднее благодаря тому, что тучи уже в истощенном виде достигали Средней Индии. Кроме того, направление их несколько изменяется высокой цепью гор, производящих нечто вроде атмосферического водоворота. На Малабарском берегу муссон начинается в мае; в средних и северных провинциях он становится ощутим несколькими неделями позднее, в июне. Теперь же стоял уже июнь, следовательно, наше дальнейшее путешествие должно было совершаться при этих особенных, хотя и предвиденных обстоятельствах.
Прежде всего я должен сказать, что со следующего же дня нашему честному Гуми, так грубо обезоруженному молнией, стало лучше. Паралич левой ноги был только временный. От него не осталось и следа, но тем не менее мне казалось, что Гуми сохранил недобрую память о грозе.
Охота капитана Года, в сопровождении Фана и Блана, 6-го и 7-го числа шла удачнее. Ему удалось застрелить пару антилоп, называемых туземцами «нилью». Они же именуются у индусов голубыми быками, хотя гораздо правильнее было бы называть их оленями, так как у них несравненно больше сходства с последними, чем с египетским богом — Аписом. Однако же утверждают, что у некоторых из этих красивых животных с прямыми острыми рожками шерсть действительно принимает голубоватый цвет — цвет, в котором природа отказала четвероногим. Но антилопы все-таки были не то, о чем мечтал капитан, у которого из головы не выходили хищники. Однако «нилью» хотя и не хищный, но очень опасный зверь, и если ранен, он легко бросается на охотника. Но пули капитана и Фокса сразу уложили этих двух чудесных животных. Они были подстрелены как бы на лету. Впрочем, Фокс и глядел на них как на пернатую дичь.
Зато Паразар был совсем другого мнения, а превосходное филе, поданное им к нашему столу, заставило и нас присоединиться к нему.
С нашей стоянки, устроенной рядом с небольшой деревушкой под Рохилкендол, мы двинулись в путь на рассвете 8 июня. Наш поезд шел умеренным ходом по дорогам, размытым дождем. Кроме того, вода в ручьях начинала подниматься, и переправа нескольких бродов отняла много времени. Во всяком случае, мы опоздали не более как на одни или двое суток. Мы были уверены, что до конца июня достигнем гористой местности, где предполагалось прожить в нашем паровом доме несколько месяцев летнего сезона. Следовательно, с этой стороны заботиться было не о чем.
Восьмого июня капитану Году пришлось пережить неудачу.
Дорога проходила по густой бамбуковой заросли, какие часто окружают селения, выглядывающие оттуда, точно цветы из корзины. Это не были настоящие джунгли в том смысле, какой придается этому термину индусами. Так они называют бесплодную сухую степь, поросшую сероватым кустарником. Напротив, мы находились в обработанной равнине, покрытой болотистыми квадратами рисовых полей.