Флаг Родины, стр. 37

— Неужели, Симон Харт? — презрительно отвечает Тома Рок. — Деньги и слава… вы сообщаете мне об этом немного поздно!.. Вы, может быть, забыли, что меня заперли в сумасшедший дом… под предлогом безумия… да! под предлогом, так как разум никогда не покидал меня, ни на минуту, и вы сами можете в этом убедиться: взгляните только на все, что я создал с тех пор, как получил свободу…

— Свободу!.. Вы считаете, что вы свободны, Тома Рок!.. Ведь в стенах этой пещеры вы еще больше отрезаны от мира, чем в Хелтфул-Хаусе!

— Если человек живет у себя дома, — возражает Тома Рок, и от гнева голос его звучит все громче, — он может уйти, уехать, когда ему заблагорассудится!.. Стоит мне сказать одно слово, и все двери откроются передо мной!.. Это жилище мое!.. Граф д'Артигас отдал мне Бэк-Кап в полное владение со всеми накопленными здесь богатствами!.. Горе тем, кто нападет на островок! У меня здесь есть чем встретить и уничтожить всех врагов до единого, Симон Харт!

И, говоря это, изобретатель лихорадочно размахивает стеклянной трубкой.

Тогда, не в силах больше сдерживать себя, я кричу:

— Граф д'Артигас обманул вас, Тома Рок, так же как и многих других!.. Под этим именем скрывается опаснейший разбойник, потопивший множество кораблей в Тихом и Атлантическом океане!.. Это закоренелый преступник… гнусный Кер Каррадже…

— Кер Каррадже! — повторяет Тома Рок.

Я спрашиваю себя, произвело ли это имя хоть какое-нибудь впечатление на изобретателя, напомнило ли оно ему все преступления знаменитого пирата? Во всяком случае, впечатление оказалось мимолетным.

— Я не знаю Кера Каррадже, — говорит Тома Рок, указывая мне на дверь. — Я знаю лишь графа д'Артигаса…

— Послушайте, Тома Рок, — продолжаю я, стараясь в последний раз убедить его, — граф д'Артигас и Кер Каррадже одно и то же лицо!.. Да, этот человек купил у вас тайну изобретения, но лишь с одной целью: безнаказанно творить свои преступления и совершать все новые злодейства. Да… главарь пиратов…

— Вы говорите «пираты»… — кричит Тома Рок, раздражение которого увеличивается по мере того, как мои доводы становятся убедительнее. — Пираты — это те, кто посмел преследовать меня даже в этом убежище, кто подослал сюда «Суорд»… Серке мне все рассказал… Они хотели похитить из моего дома то, что принадлежит только мне… справедливую плату за мое изобретение…

— Нет, Тома Рок, пираты — те, кто заключил вас в пещере Бэк-Капа, кто хочет использовать ваш талант для своей обороны. Поверьте, они отделаются от вас, как только овладеют вашей тайной!

Тома Рок прерывает меня. По-видимому, он уже не слушает того, что я говорю… Он следит за нитью своих мыслей, а не моих: его преследует одно неотступное желание, умело раздутое инженером Серке, желание отомстить, в котором сказывается вся его ненависть.

— Бандиты — те, кто оттолкнул меня, не пожелав выслушать… — продолжает он, — эти люди дали мне испить до дна горькую чашу несправедливости… сколько раз они оскорбляли меня своим презрением и грубыми отказами… Они гнали меня из страны в страну, я же нес им непобедимость, превосходство, всемогущество!

Вот она, вечная история изобретателя, которого никто не хочет слушать; завистники и бездушные люди отказывают ему в средствах, необходимых для опытов, не желают платить требуемую сумму за изобретение… Да, правда, но я знаю также, сколько написано на этот счет нелепостей и преувеличений.

Собственно говоря, сейчас не время спорить с Тома Роком… Я понимаю одно: мои доводы не оказывают никакого влияния на эту ожесточенную душу, на это сердце, где после бесконечных разочарований скопилось столько ненависти, на этого несчастного человека, обманутого Кером Каррадже и его сообщниками!.. Открыв Тома Року подлинное имя графа д'Артигаса, разоблачив перед ним шайку пиратов во главе с Кером Каррадже, я надеялся вырвать изобретателя из-под их влияния, показать, на какое преступление его толкают… Я ошибся!.. Он мне не верит!.. Не все ли ему равно, как зовут этого человека — д'Артигас или Кер Каррадже!.. Разве не Тома Рок полновластный хозяин Бэк-Капа?.. Разве не он владеет всеми богатствами, накопленными здесь после двадцати лет убийств и грабежей?..

Я чувствую себя бессильным перед его глубокой нравственной слепотой, не знаю, как подойти к этому озлобленному человеку, как тронуть душу, не сознающую всей тяжести своей ответственности, и постепенно отступаю назад, к двери лаборатории. Мне остается только уйти… Будь что будет, я не властен предотвратить ужасную развязку, до которой осталось всего несколько часов.

К тому же Тома Рок больше не обращает на меня внимания… Должно быть, он уже забыл о моем существовании, забыл весь наш разговор. Он снова занялся своими опытами и не замечает меня…

Есть только одно средство предотвратить неизбежную катастрофу… Я должен броситься на Тома Рока… обезвредить его… ударить… убить… Да!.. убить. Это мое право… верней, мой долг…

У меня нет оружия, но я вижу вон там на полке инструменты: резец, молоток… Почему бы мне не размозжить ему голову?.. Как только он будет убит, я разобью эти склянки, и изобретение погибнет вместе с изобретателем!.. Корабли подойдут к берегу… обстреляют Бэк-Кап из своих орудий… произведут высадку!.. Кер Каррадже и его сообщники будут уничтожены все до единого… Можно ли колебаться, если убийство одного человека даст возможность покарать стольких преступников?..

Я направляюсь к полке… Стальной резец лежит совсем близко… Протягиваю руку, чтобы взять его…

Тома Рок оборачивается.

Я опоздал… Последует борьба… А борьба не обойдется без шума… Крики будут услышаны… Поблизости бродят пираты… Я слышу, как скрипит песок на берегу под тяжестью чьих-то шагов… Мне остается только бежать, не то меня схватят…

И все же я пытаюсь в последний раз пробудить у изобретателя чувство патриотизма.

— Тома Рок, — говорю я ему, — близ островка появились корабли… Они собираются уничтожить этот притон пиратов!.. Быть может, на одном из них развевается французский флаг?..

Тома Рок смотрит на меня… Он не знал, что на Бэк-Кап готовится нападение, я первый сказал ему об этом… Он морщит лоб… взгляд его загорается…

— Тома Рок… неужели вы посмеете открыть огонь по флагу своей родины… по трехцветному флагу?

Изобретатель поднимает голову, лицо его нервно передергивается, он презрительно машет рукой.

— Как!.. вы выступите против своей родины?..

— У меня больше нет родины, Симон Харт! — восклицает он. — У отвергнутого изобретателя нет больше родины!.. Его отечество там, где он нашел себе приют! У меня хотят отнять все мое достояние… я буду защищаться… Горе… горе тому, кто посмеет напасть на меня!..

Он бросается к двери лаборатории и с шумом распахивает ее.

— Вон!.. вон!.. — кричит он так громко, что его, вероятно, слышно на том берегу возле Улья.

Нельзя терять ни секунды, и я убегаю.

17. ОДИН ПРОТИВ ПЯТИ

Целый час я бродил под темными сводами Бэк-Капа, меж колонн, похожих на стволы деревьев, дошел до самого отдаленного конца пещеры. Сколько раз я искал здесь какой-нибудь ход, трещину, щель, чтобы выбраться на берег моря. Но все мои поиски были напрасны.

В моем теперешнем состоянии меня преследуют какие-то странные видения: стены пещеры становятся все массивнее, все толще… надвигаются на меня… грозят раздавить…

Сколько времени длилась эта галлюцинация?.. Не знаю.

Я очутился, сам того не ведая, возле Улья, против своей комнаты, где мне уже не найти ни отдыха, ни сна… Можно ли спать в таком лихорадочном волнении, спать, когда близится развязка драмы, грозившей затянуться на долгие годы…

Но какова будет эта развязка для меня?.. Чего мне ждать от нападения на Бэк-Кап, ведь я не помог атакующим, не обезвредил Тома Рока?.. Фульгуратор готов поразить неприятеля, едва лишь его корабли войдут в опасную зону, и все они погибнут, даже если снаряды и не попадут в них…

Как бы то ни было, я вынужден провести остаток ночи в своей камере. Пора вернуться в нее. Настанет день, и я решу, что делать. Кто знает, не дрогнут ли этой ночью скалы Бэк-Капа от гула взрывов, не обрушится ли «фульгуратор Рок» на корабли прежде, чем они успеют стать на якорь возле островка?..