Красный Бубен, стр. 49
В окно заглянула кошка, которая, наверное, надеялась увидеть за стеклом полового партнера или мышь, но увидев, что в подвале одни произведения искусства, она разочарованно отвернулась и пошла прочь, подняв хвост. Кошку искусство не интересовало, в этом она была схожа с некоторыми людьми.
Георгий Адамович отвернулся от окна и тут же забыл про кошку. Повесил плащ на крючок, прислушался – не идет ли кто за дверью, поставил портфель на стол, вытащил книгу и сразу отключился…
Он читал о том, что нужно делать, чтобы излучение звезды принесло им наибольшую пользу. Всё было расписано по шагам. Всё было понятно и доступно для осуществления. И походило на учебное пособие «Алхимия для начинающих». Не так давно Георгий Адамович прочитал книгу, посвященную мировоззрению алхимиков. Эту книгу порекомендовала ему жена, которая в последнее время увлеклась эзотерическими учениями. Дегенгард это дело, как культурный человек, не то чтобы не одобрял, но считал, что такие увлечения полезны только в плане расширения кругозора и поэтому должны иметь какие-то границы. А Рая не всегда знала меру. Иногда она перебарщивала (что, в общем, свойственно женщинам). Но Дегенгард считал – пусть увлекается. У женщин гораздо опаснее, когда у них внутри, как они говорят, возникают пустоты. Эти пустоты гораздо хуже, чем такие вот увлечения. Пустоты доставляют гораздо больше хлопот, они действуют, как черные дыры, которые засасывают энергию мужчин, неосторожно к ним приблизившихся. Георгий Адамович как-то поделился этим наблюдением со своим другом, поэтом-бардом Вадимом Борчевским, и он, с разрешения Дегенгарда, использовал эту тему в своей песне. Вот какая песня у него получилась:
Георгию Адамовичу песня не понравилась. Он считал, что песня не интеллигентная и излишне молодежная. Он считал, что такие песни, которые, с точки зрения автора, критикуют положение вещей, на деле, добавляют еще один кирпич в стену.
А вот книга про алхимиков, которую ему дала почитать жена, неожиданно пригодилась и помогла Дегенгарду разобраться и понять материал…
Георгий Адамович решил выписать из книги Кохаузена, что именно необходимо ему приобрести для того, чтобы встретить излучение достойно.
Он вытащил из стола общую тетрадь, открыл и стал записывать: тигели… реторты… пробирки… треножники… свинец…
Дегенгард исписал полтора листа и задумался. При желании можно было всё это приобрести. Но вот как сделать так, чтобы гарантированно оказаться в нужное время в нужном месте? Когда это будет, он знал. Оставалось заранее добраться до нужного места и там поселиться, потому что подготовка займет много времени. Но с чего начать Дегенгард не знал. Допустим, на карте он деревню нашел… допустим… Но где он жить-то там будет?.. Ну, скажем… приехал я в деревню… а дальше? Что я там палатку, что ли, поставлю посреди картофельного поля?.. Может быть, там есть гостиница?.. Георгий Адамович отмахнулся от этой городской мысли. А если я поселюсь у какой-нибудь бабушки-старушки, невозможно будет заниматься подготовкой, уж очень это всё подозрительно на деревенский взгляд… Что же делать?..
Неопределенность не нравилась Дегенгарду. Она сбивала его тонус. Быт никогда не был сильной стороной интеллигенции. Интеллигенция справедливо чуралась бытовых вопросов, считая их областью материальных предметов, которые не заслуживают внимания. И Дегенгард так считал. Но вот когда дело доходило до чего-нибудь такого, как теперь, он терялся и, как Христос в пустыне, испытывал муки. Может быть, потому русская интеллигенция постоянно и проигрывала все битвы. Потому что битвы всегда происходили на бытовом уровне, которого интеллигенция чуралась. А вот если бы битвы происходили на уровне духа – интеллигенция бы всем надавала…
3
Дегенгард вышел в коридор размяться. Он постоял возле двери, поглядел по сторонам. В коридоре никого не было. Георгий Адамович вытянул руки вперед и несколько раз поприседал. Ему захотелось в туалет. И он туда пошел.
Туалет в музее мало чем отличался от вокзального. В нем дурно пахло, постоянно текла вода, ломались бачки, а стены, выкрашенные темно-зеленой краской, были исписаны похабщиной.
Дегенгард прошел в кабинку, закрыл дверцу, аккуратно поставил ноги на приступки и сел орлом. На двери была нарисована женщина с разбросанными в разные стороны ногами, под ней было написано «Е… меня, как я тебя». Георгий Адамович фыркнул и прочитал рядом: «Здравствуй, пидор, как живешь, когда х… мне пососешь?». Ужас, — подумал Георгий Адамович.
– Какой ужас! Этих людей научили писать в школе только для того, чтобы они портили стены и двери туалетов!
Хлопнула дверь, и Дегенгард услышал шаги. Он услышал цоканье дамских шпилек по кафельному полу. Дегенгард встрепенулся. Его бросило в жар от мысли, что он ошибся дверью и расположился в дамском туалете. Да нет же! Я точно помню, что зашел куда надо. Там был уриноприемник! Да и кабинка эта ему давно знакома. Дегенгард посмотрел на картинку и кивнул головой.
Скрипнула дверь соседней кабинки. Буквально следом в туалет вошел кто-то еще. А это была явно не женщина. Явно мужская поступь.
Бум-шлеп – увесисто шагали тяжелые ботинки. Бум-шлеп – они остановились.
– Ты где? – прошептал мужской голос.
Дегенгард растерялся. Он не понял, кого спрашивают, и не знал, что ему теперь делать, – отвечать или помалкивать.
– Здесь я, – отозвался из соседней кабинки женский голос.
Дегенгард от неожиданности чуть не сел. Он схватился за ручку двери и только благодаря этому удержался на ногах. Он узнал этот голос! Это была главный бухгалтер музея Вероника Александровна Полушкина.
– Где? – переспросил мужской голос, дверь в кабинке Дегенгарда дернулась. Дегенгард замер, он узнал и мужской голос. Водитель Витя Пачкин.
– Здесь я, – скрипнула дверь.
Щелкнул шпингалет.
– Вот ты и попалась, – зашептал Пачкин.
– Ты поставил меня в безвыходное положение, – хихикнула Вероника.
– Типа раком? – спросил Пачкин.
Зашуршала молния.
– Фи… Только потому, что ты такой примитивный, я позволяю тебе так говорить.
– Я вижу, что тебе нравится мой примитив, раз мы с тобой долбимся столько времени…
Зашелестела одежда.
– Все-таки в туалете как-то не так, – прошептала Вероника.