Красный Бубен, стр. 2
Колчанов определенно знал, кто виноват в этом. Евреи. Они пролезли всюду и не дают русскому человеку продыху. Про это знал не один Колчанов, все об этом знали. И Колчанов не мог для себя понять, почему про это ничего не пишут в газетах и не говорят по телевизору.
Когда-то Андрей Яковлевич отправил жалобу в Политбюро ЦК КПСС на антисионистов. Ему не ответили. И Колчанов понял тогда, что и в Центральном Комитете уже окопались носастые. А это значит, что дергаться теперь бесполезно. Если они в ЦК, то значит они и в КГБ, а если они в КГБ, то они и в МВД, значит. Понятно, почему менты такие козлы!
Андрей Яковлевич вышел, шатаясь, на крыльцо. Лил дождь, и от этого Колчанову стало еще поганей.
Он выкатил из сеней велосипед и поехал в сельпо за бутылкой. Денег не было. Но была слабая надежда, что продавщица Тамарка отпустит в долг до пенсии.
Магазин оказался закрыт.
– Сионисты постарались и здесь, мать их в бок! – выругался Колчанов и поехал назад.
Он ехал и думал, где бы поправиться, но вариантов было мало – времена трудные.
И тут Андрей Яковлевич увидел городскую машину, застрявшую в грязи. Вокруг машины суетилась еврейская пара. Еврей толкал машину сзади, а его баба держала над евреем зонтик.
4
У мужчины был нос, который называют в деревне рулем, глубоко сидящие темные глаза, бородка, как у Калинина, черные с проседью волосы торчали из-под красной бейсболки с портретом бульдога. Одет он был в американские джинсы и клетчатую фланелевую рубаху.
Его баба была помельче. И нос у нее был помельче, и ростом она была пониже. И худая, как шкилетина. А одета была в плащ и беретку с хвостиком.
Андрей Яковлевич притормозил и слез с велосипеда. Он сразу почувствовал, что бутылка, которую он искал всё утро, сама едет к нему в горло.
– Здрасьте, – сказал он, приподнимая дерматиновую кепку. Мужик перестал толкать машину.
– Здравствуйте… Вот, застряли немного… – сказал он.
Андрей Яковлевич прислонил велосипед к дереву, обошел машину вокруг и усмехнулся.
– Ни хера себе!.. Немного – он говорит!.. Ну, коли немного, то я тогда пошел… – при этом Колчанов стоял на месте и никуда не уходил, – а вы тута колупайтеся до вечера…
Мужик понял намек и спросил:
– Вы, наверное, здешний?
Колчанов кивнул:
– Ну! А ты что думал, что я австрийский бориген? – он усмехнулся. – Совершаю кругосветное путешествие на лисопеде с кунгурой в кармане!
Мужик оценил шутку и засмеялся.
– Нет, я так не думал. Я думаю, что вы местный и можете нам помочь…
– Дык, это, – Колчанов поскреб небритый подбородок, – помочь я, конечно, могу добрым людям… Я тут, почитай, всю жизнь живу… Меня тут кажная собака знает… Знает и уважает… Потому что я тут не последний, тому подобное, человек… – Он постучал по капоту. – Можно помочь… Звать меня Андрей Яковлевич… Кого хошь спроси – кто такой Колчанов, все тебе скажут…
– Дегенгард Георгий Адамович… – сказал мужик.
«Ага!» – подумал Колчанов.
– А это моя супруга Раиса Павловна. – Баба кивнула головой.
– Андрей Яковлевич я… Колчанов, – он протянул руку. – Жаль, выпить не взял… за знакомство.
– Так у нас есть, – мужик открыл багажник, и Колчанов увидел там пол-ящика белой.
Он даже зажмурился. «Одной бутылкой они от меня хрен отделаются!»
Мужик вытащил бутылку и два пластмассовых стаканчика:
– Только я за рулем, – сказал он. – Выпейте с Раисой.
– Ну и что, – Колчанов усмехнулся, – я тоже за рулем, – он показал на велосипед.
Мужик засмеялся:
– Очень приятно, что в деревне сохранились носители природного юмора, – он открыл бутылку и налил сначала Колчанову, а потом жене.
– Мне чуть-чуть, – остановила его руку Раиса Павловна.
– Ну, за знакомство, и чтоб не последняя, – Колчанов выпил, вытащил из кармана яблоко, понюхал и протянул бабе. – Закуси!
– Спасибо, – женщина взяла яблоко, но есть не стала, а тихонько засунула его куда-то в рукав.
Колчанов это заметил: «Брезгует курва». Водка уже подействовала, и Андрея Яковлевича отпустило.
– Какими судьбами в наших местах? – спросил он.
– Да вот… Хотим у вас в деревне домик купить… Потянуло с годами, знаете ли, к природе…
– Это хорошо… – Колчанов посмотрел на бутылку и подумал: «И чего это тянет жидов к нашей природе?» – Значит, решили у нас, так сказать, обосноваться…
– Мы слышали, – высунулась вперед баба, – что у вас тут недорого можно домик купить…
– Может, и недорого можно, – неопределенно ответил Колчанов. – Смотря у кого покупать… Ты налил бы, хозяин, еще по стопке, чтоб я подумал…
Мужик налил.
– Мне больше не надо, – его баба прикрыла стаканчик ладонью.
– Хорошая водка, – похвалил Колчанов. – Где брали?
– В Москве.
– А… В Москве продукты хорошие… А люди – говно… Я вас-то, конечно, не имею в виду… Вы-то, я вижу, люди не такие… А так… сколько я в Москву езжу – говно там люди…
Мужик вздохнул:
– Почему-то складывается такое мнение у людей в регионах…
– Конечно, – Колчанов прищурился и, не вынимая пачки, достал из кармана беломорину. – Какое уж тут мое мнение может складываться, коли люди говно… Зажрались там… всего до хера… вот говно из москвичей и повылазило… Ты не обижайся, Адамыч… Ты, я вижу, из других… – Колчанов еще раз обошел машину. – Как засела-то! – Он присел на корточки. – Без трактора не обойтись… Ну, повезло вам, москвичи, что на меня нарвались! А то б сидели до вечера в грязи… Я, короче, поеду за трактором… К моему другу Мишке Коновалову… Он мне трактор, конечно, даст… Но я ему за это буду должен… – Колчанов помялся, – бутылку… У Мишки такие расценки… высокие…
– Нет проблем, – мужик открыл багажник, вытащил бутылку и протянул Колчанову.
– Вы-то понимаете, – Андрей Яковлевич сунул бутылку в карман пиджака, – я ж не себе… Я-то с вас ничего б не взял… Я всю жизнь прожил – ни хера ничего не нажил… Одну язву нажил… Потому что такой бескорыстный я есть человек, ни с кого за всю жизнь ничего лишнего не брал… Вот и живу весь в говне… Налей, Адамыч, еще на посошок, чтоб мне побыстрее педали крутить.
5
Мишка Коновалов, слава Богу, был дома. Он, пьяный, спал на крыльце. В этот день Мишка помогал соседям выкапывать картошку, и его отблагодарили.
Трактор стоял рядом с домом.
Колчанов обрадовался – можно было взять трактор незаметно и не делиться с Мишкой.
Он спрятал велосипед в кустах, огляделся и спрятал там же бутылку, зарыл ее в листья. Сел на трактор и погнал вытаскивать евреев.
6
Носатые сидели в машине и пили что-то из термоса.
– А вот и я, – крикнул Андрей Яковлевич, выпрыгивая из трактора. – Колчанов не подведет! Сказал – сделал!
– Хотите кофе? – предложила баба.
– Не-е, – Колчанов замахал руками. – У меня от него сердце это… барахлит… Ничего пить не будем, пока не вытащим!
Он зацепил тросом «Москвич» и вытянул из грязи на сухое место.
– Спасибо гр-р-ромадное! – Георгий Адамович приложил к груди руки. – Не знаем, что бы мы без вас и делали!
– Да фулиш… – Андрей Яковлевич вытер рукавом лоб. – Ну вот… одни работают, а другие награды получают, сидя дома… Мишка, вон, только разрешил трактор взять, и бутылка уже его. За что?! Трактор – общественный, горючее – тоже! А я, пля, туда на лисапеде… там уговаривай его… Кстати, не хотел за бутылку давать, жид! Грит – гони две! Еле уломал… – Андрей Яковлевич вздохнул. – А я – туда на лисапеде… обратно на тракторе… Теперь обратно трактор вези, оттуда опять на лисапеде… а мне не по дороге ни хрена… И по делам я упоздал! Ну что ты будешь делать… – Колчанов сделал паузу.
Адамыч намек понял и вытащил из багажника еще одну бутылку.
– Это вам.
– Это что?.. Да что ты, Адамыч! Я ж не к этому говорил-то! – Андрей Яковлевич взял бутылку и потряс ею. – Я ж не ханыга какой! Я ж за справедливость! Справедливости, говорю, нету! Вот я про что!.. Но, коли ты от души, возьму, чтоб не обидеть хорошего человека, потому что из Москвы, в основном, говно люди приезжают, вам не чета.