Меч Бури, стр. 50
Лавим вскинул голову и нахмурился, но тотчас хитро улыбнулся:
– Ты абсолютно прав, Музыкант. Так давай же, скажи мне эти слова. И тогда я буду их знать.
Маг, который – в жизни – мог бы усилием воли остановить несущуюся лошадь, искренне желал хоть как-то удержать сейчас Лавима, но ничего дельного придумать не мог. Не было сейчас у него никакой возможности остановить Лавима…
Эльф внезапно для себя увидел кендера на вершине холма с зажатой в руке магической флейтой. Лавим запыхался и дышал тяжело, как старые мехи; он помахал эльфу рукой:
– Тьорл! Иди сюда! Я теперь все могу! Я могу доставить нас всех в Торбардин так быстро, что ты не успеешь и опомниться!
А Тьорлу вспомнился печальный голос Станаха, шепчущий: «Мага знают в Торбардине по его переносящим заклинаниям».
Музыкант! Тьорл молча умолял Музыканта не позволять кендеру говорить заклинание:. «Музыкант, не допусти этого!».
Эльф рванулся к кендеру так стремительно, как только мог. Одни боги знают, что может случиться, если кендер ошибется, произнося слова заклинания! Что случится, если будет допущена ошибка?
Тьорл бросился на Лавима.
И Финн.
И Кембал.
Получилась настоящая куча мала. Кендер извивался и барахтался, но флейту из рук не выпускал.
– Эй! Да что вы делаете? Вы же раздавите меня! Вы не понимаете, я… Тьорл крепко сжимал рукой лодыжку кендера. Финн тянул Лавима к себе, Кембал – к себе… И никто из них не догадался схватить кендера за руки или закрыть ему рот.
Лавим, думая, что они не поняли, о чем он говорил (ведь ясно же, если бы они его поняли, они сейчас бы его благодарили), набрал в легкие побольше воздуха и поднес флейту к губам.
Почему-то он полагал, что мелодия переносящего заклинания должна быть более волнующей, чем три простые ноты.
Когда маг слышал первую из них, то заорал у кендера в голове словно ошпаренный, и Лавим тотчас же подумал, что настоящее заклинание, вероятно, должно было бы звучать более мягко, чем ругательство.
Он почувствовал, как все вокруг поблекло, вытянулось, закружилось, а затем само собой завязалось в узел, да не в один, а в несколько.
Он подумал о том, как странно уходят из него все чувства и мысли – через пальцы рук и ног! «Пожалуй, когда я выйду из этого заклинания, мне понадобится где-нибудь уединиться на несколько минут… Меня, наверное, всего вывернет наизнанку… наверное, будет лучше, если мы окажемся где-то за городом, – ведь неудобно же при всех… И зачем я только плотно поел?!»
И вдруг все его мысли куда-то исчезли.
Тьорл сильно ударился о землю. Когда он попытался вздохнуть, его легкие заполнил дым. Огонь пробивался между его пальцами, и ему пришлось крикнуть «Э-эй!», чтобы понять, есть ли у него вообще дыхание и не лишился ли он голоса.
«Проклятый кендер забросил нас прямо в огонь!»
– Вставай! Тьорл! Вставай!
Это был голос Финна. Тьорл по привычке попытался повиноваться. Он подтянул к груди колени и вдруг с плеском скользнул в холодную воду болота.
– Тьорл, ну пожалуйста, вставай!
Теперь это был голос Лавима.
Эльф стал отчаянно барахтаться в воде и в конце концов смог встать на ноги. Он провел рукой по лицу, стирая налипший ил, грязь и какие-то травинки. Пошатываясь, он оглянулся на кендера. В плотном дыму, Лавим; виделся всего лишь неясной тенью.
– Ради всех богов, ответь: где мы? – прошептал эльф.
– Я… Я извиняюсь, Тьорл. Я вовсе не хотел, чтобы мы оказались здесь, правда. Я просто хотел, чтобы мы очутились где-то рядом с Торбардином, потому что я понимал, что, если меня… и я подумал, нехорошо, если… ну, ты понимаешь меня, да? И, в общем, я совсем не знал, что делать, и ведь не было никого, чтобы спросить или посоветоваться, а заклинание этого типа, оно такое, что можно запросто попасть дальше от…
– Он поскреб в затылке и посмотрел на пламя, подступающее к ним все ближе. – Ну вот мы и попали сюда, чтобы у них там, в городе, не… Что с тобой, Тьорл?
– Где флейта?
Лавим пожал плечами:
– Я не знаю. Я…
Где флейта? – Это говорил уже маг.
Лавим с шумом втянул воздух и застенчиво улыбнулся:
– Она у меня.
– Дай ее мне!
– Но, Тьорл, я…
– Сейчас же! – заревел Тьорл.
Лавим послушно отдал флейту.
– Но Музыкант говорит…
Тьорл спросил голосом, не предвещающим ничего хорошего:
– Что же говорит Музыкант?
– Он говорит, не выбрасывай ее. Она нам еще пригодится.
Дым вокруг становился все плотнее. Тьорл огляделся и увидел Финна, помогающего Кембалу подняться на ноги; Все четверо они стояли по колено в воде. А всего лишь в четверти мили от них, на западе, пожар полыхал сплошной стеной. Тьорл схватил Лавима за плечо:
– Смотри!
Лавим смущенно потупился:
– Я вижу.
– Мы в болоте, Лавим, и мы окружены огнем. Это и есть воплощение твоей идеи, как быстрее попасть в Торбардин?
– Нет, но…
К ним подошел Финн, взял Тьорла за руку и показал на восток.
– Я почти ничего не знаю об этих болотах, но вон там мы можем пройти. – Он словно ненароком скользнул взглядом по фигуре Лавима, а затем вновь повернулся к Тьорлу: – Я думаю, сначала нам следует убить этого маленького ублюдка. А тогда уж и попытаемся выбраться отсюда.
Лавим, боясь сказать что-либо лишнее и еще больше разозлить Финна, зажал рот рукой. Он посмотрел на Финна – тот повернулся, шагнул и сразу же исчез в дыму. Затем кендер перевел взгляд на Тьорла:
– Ты ведь не думаешь, что он действительно хочет сделать то, что сказал?
Тьорл ничего не ответил.
«Маг, – молча спросил Лавим, – ты не думаешь, что Финн действительно хочет сделать то, что он сказал?»
Если он и не хочет, то зато я хочу! – В голосе мага звучал металл.
– Но… Но, Музыкант, я ведь только пытался помочь. Я только пытался… Музыкант! Маг не отзывался.
– Ну правда же, Музыкант. Я действительно только хотел помочь! Оглянись вокруг, Лавим, – сердито проворчал Музыкант. – Ты в конечном итоге ничего полезного не сделал, но зато теперь и ты, и твои друзья получили прекрасную возможность изжариться прежде, чем проберетесь к Торбардину.
Лавим огляделся и повсюду увидел огонь – огонь, подступающий к ним все ближе; с треском взлетали в черное ночное небо снопы искр.
Подумав, он решил подождать, пока они выйдут из огня, потом непременно напомнить всем, что хоть они и не в Торбардине, но значительно ближе к нему, чем были до того…
Глава 23
Гнейсс выбрал путь таким образом, чтобы пройти у самых человеческих хижин. Да, воздух здесь действительно тяжелый. Даже если допустить, что жалобы гномов несколько преувеличены, нельзя не признать, что жить рядом с людьми – радости мало.
Восемьсот людей сумели обжиться здесь довольно быстро. Малые дети уже бегали между жилищами, их звонкие голоса громким эхом отражались от стен пещеры. Женщины занимались домашним хозяйством, ухаживали за лошадьми, присматривали за шумным стадом коз и множеством кур и уток.
Место это выглядит мерзко, и даже все запахи здесь какие-то ужасно неприятные. Девар с неохотой подумал: его здесь раздражает все. Один Реоркс знает, сколько они здесь пробудут, прежде чем надумают уйти!…
Здешние поля были не такими, к каким люди привыкли у себя на родине. Поля здесь были ровные, без камней. Почву сюда гномы принесли много лет назад с поверхности.
Гнейсс остановился на краю недавно вспаханного поля. Темная почва поблескивала в свете, льющемся в пещеру из множества установленных в потолке кристаллов. Парни шли по полю, разбрасывая семена из больших парусиновых мешков. Скоро это поле покроется молодой зеленью. Судя по тому, как люди работают, голодать им не придется.
Да, спору нет, люди Золотой Луны работают хорошо. Любой мог бы почти поверить, что сама Мезалакс благословила их труды, что богиня благосклонна к Женщине с Равнин.
Почти благосклонна…
Гнейсс фыркнул. Что-то раньше ему не приходилось слышать о том, чтобы Мезалакс приказывала своим служительницам очаровывать танов. А Хорнфел явно очарован… В последние дни он, кажется, проводит среди людей больше времени, чем в гномских городах.