Светящееся пятно, стр. 23

Джастин, которому был адресован вопрос, не ответил. Он смотрел на группу людей, каждый из которых мог быть тем, о ком спрашивал Леонард Кэрролл. Миссис Тоут сидела на маленьком резном стуле в стиле «шератон» [10]. Дождевик, который она надевала для шарады, лежал у ее ног, напоминая очертаниями второй труп, но старомодная широкополая шляпа все еще оставалась у нее на голове, правда, немного съехала набок. Лицо выглядело напряженным — возможно, его бледность усиливали серое атласное платье и блеск бриллиантов. Она сидела прямо и неподвижно, стиснув руки, унизанные кольцами.

Мисс Мастермен стояла слегка склонившись вперед и вцепившись в спинку стула обеими руками. Колец на них не было, а костяшки пальцев заметно побелели. Джастин видел, как брат подошел к ней и что-то сказал, но не получив ответа, подошел к очагу и наклонился, чтобы подбросить полено. Линнет Оукли, упав в кресло, рыдала. С одной стороны от нее стояла Доринда, а с другой — Мартин. Белые и розовые гвоздики, которые она взяла в столовой, чтобы сплести венок, почти все валялись на полу. Один цветок лежал на подлокотнике кресла, еще один — у нее на коленях. Бутон и лист свисали ей на шею, подобно серьге. Она уткнулась лицом в плечо мужа, который посмотрел на Джастина и резко произнес:

— Я должен увезти отсюда мою жену — она в ужасном состоянии.

Джастин подошел к нему и сказал, понизив голос.

— Очень жаль, но боюсь, вам придется подождать прихода полиции.

Их взгляды встретились. Глаза Мартина гневно блеснули.

— И кто же заставит меня ждать?

— Полагаю, здравый смысл, — ответил Джастин.

— Что вы имеете в виду?

— А вы как думаете? Любой, кто уйдет отсюда, привлечет к себе больше внимания, чем он того заслуживает.

Последовала напряженная пауза. Джастин помнил, что Злого Дядюшку звали Глен Портеус, а миссис Оукли кричала, что Глен мертв. Это слышали девять человек, и если Мартин Оукли будет держать язык за зубами, то остальные не смогут и не станут этого делать. Миссис Оукли, которая сегодня вечером якобы впервые встретилась с Грегори Порлоком, придется объяснить, почему она, рыдая, бросилась на его труп и называла его Глен. Отойдя на прежнее место, Джастин увидел одну из ее розовых гвоздик. Сломанный цветок лежал между левым плечом Грегори Порлока и его густыми вьющимися волосами.

Мистер Тоут подошел к жене. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Взгляд его маленьких серых глазок был устремлен на собственные руки.

— Пожалуй, всем нам не мешает выпить, — предложил Кэрролл.

Он все еще стоял в одном-двух ярдах от тела, глядя на него. На спине трупа виднелось круглое белое пятно, в центре которого торчала рукоятка кинжала.

Джастин с ужасом осознал, что это светящаяся краска.

Глава 19

В эту ночь в Грейндже практически не спали. Дом внезапно перестал быть частным жилищем. Джастин, чья мать увлекалась пчеловодством, вспомнил, как она, приподняв заслонку, наблюдала через стекло за обитателями улья.

Да уж, достаточно переступить грань, отделяющую законные действия от противоправных, и все права на неприкосновенность частной жизни мигом отменяются. Полицейский врач, фотограф, дактилоскопист, сержант, инспектор, главный констебль — все смотрели на всех них словно через стекло, особо отмечая тех, кто съеживается под их наблюдательным взглядом. Убийство, некогда бывшее одним из самых личных деяний на земле, ныне стало одним из самых публичных. Покуда остальные сотрудники местной полиции совершали традиционные ритуалы, инспектор Хьюз сидел в кабинете, выслушивая показания.

Было уже совсем поздно, когда Мартину Оукли позволили отвести в Милл-хаус свою жену и ее секретаршу, и еще позже разрешили удалиться в спальни остальным, хотя вряд ли кто-либо надеялся уснуть.

В воскресенье в десять утра сержант Фрэнк Эбботт позвонил мисс Мод Силвер домой, в ее квартиру на Монтэгю-Меншинс.

— Мисс Силвер слушает.

— Это Фрэнк. Боюсь, я не смогу прийти к чаю. Одного типа закололи кинжалом в Саррее, а так как и он сам, и все, кто мог это сделать, из Лондона, расследование передали нам, поэтому мы с шефом уезжаем. Может, и вы к нам присоединитесь?

Мисс Силвер деликатно покашляла.

— Нет, дорогой Фрэнк, скорее всего, нет.

В трубке послышался разочарованный вздох.

— Жаль. Когда вы рядом, никогда не бывает скучно. Ваше участие придает каждому делу особый колорит — не говоря уже о внимании к моральной стороне.

— Мой дорогой Фрэнк!

— Ну, мне пора бежать.

Позднее тем же утром Джастин позвонил Доринде.

— С тобой все в порядке?

— Да.

— Ты смогла поспать?

— Ну…

— Хотя вряд ли кому-то это удалось. Как миссис Оукли?

— Очень расстроена.

— Я бы приехал тебя навестить, но дело вроде бы передали Скотленд-Ярду. Их люди могут явиться в любую минуту, так что мне лучше оставаться на месте. Конечно, они захотят побеседовать со всеми.

Последовала пауза.

— Ужасно, что ты тоже оказался в этом замешан, — сказала наконец Доринда.

— Ни ты, ни я в этом не замешаны, — твердо заявил Джастин и положил трубку.

Старший инспектор Лэм и сержант Эбботт добрались в Грейндж только в начале третьего, посовещавшись перед этим с инспектором Хьюзом, изучив снятые им показания и съев весьма посредственный ленч в местной гостинице.

Когда дворецкий впустил их в дом, Лэм внимательно посмотрел на него, прежде чем отдать ему пальто и шляпу. После уличного света холл казался темным. Дворецкий распахнул первую дверь направо и шагнул в сторону, пропуская полицейских в кабинет. Подойдя к письменному столу, старший инспектор обернулся:

— Войдите и закройте дверь. Вы дворецкий?

— Да, сэр.

При свете, проникающем через три окна, инспектору проще было его разглядеть: мужчина средних лет, с начавшими редеть волосами, со слегка сутулыми плечами, глаза карие и впалые щеки.

— Пирсон! — воскликнул Лэм. — Так я и думал! Дворецкий молча опустил глаза, вид у него был слегка виноватый. Фрэнк Эбботт переводил недоуменный взгляд с одного на другого. Старший инспектор придвинул стул к столу и сел. Он привык судить о меблировке по тому, насколько выбранный им стул способен выдержать его вес. Так как этот стул не издал протестующего скрипа, то получил одобрительную оценку. Не исключено, что инспектор судил людей по способности выдержать его внушительный взгляд. Если так, то Пирсон справился весьма недурно. Он стоял молча, но не выглядел особенно обескураженным.

— Ну и ну! — заговорил Лэм. — Никак не ожидал встретиться с вами здесь, Пирсон. Полагаю, вы тоже не рассчитывали увидеть меня.

— Да, сэр.

— Вы служите здесь дворецким?

— Да, сэр.

— Что это, черт возьми, за фокусы? — Лэм посмотрел на сержанта Эбботта, слушавшего разговор с живейшим интересом. — Это мистер Эрнест Пирсон из детективного агентства Блейка. Раньше он служил в полиции, но был уволен по состоянию здоровья. — Инспектор снова повернулся к дворецкому. — Выкладывайте, приятель. Что вы здесь делаете?

— Ну…

Лэм стукнул кулаком по столу.

— Перестаньте мямлить! В этом доме произошло убийство. Заранее предупреждаю, что ссылки на конфиденциальность бесполезны.

Взгляд карих глаз был по-прежнему виноватым, но не тревожным.

— Знаю, сэр. Я как раз подумывал о том, как бы поаккуратнее мне все вам объяснить. Ситуация довольно деликатная. Мистер Блейк послал меня сюда наблюдать за мистером Порлоком.

— Развод?

— О нет, сэр… — Поколебавшись, Пирсон добавил: — Шантаж.

Фрэнк Эбботт поднял брови. Старший инспектор позволил себе присвистнуть.

На меланхоличном лице Пирсона мелькнуло подобие торжествующей улыбки.

— Шантаж был бизнесом мистера Порлока. Одна из наших клиенток очутилась из-за этого в неприятном положении — он что-то знал о ней, хотя она не сообщила нам, что именно. Поэтому мистер Блейк отправил меня сюда, чтобы я попытался обнаружить… э-э… нечто, что могло бы вызвать страх у мистера Порлока.