Приют пилигрима, стр. 73

Поднимаясь по главной лестнице, Лона Дэй встретила мисс Силвер, идущую вниз. Она остановилась на минуту справиться о самочувствии миссис Робине и порадовалась, услышав, что та наконец заснула.

— С ней сидит Джуди.

— Это очень мило, — сказала Лона. — Джуди такая добрая, не правда ли?

Она чуть выждала, явно желая продолжить разговор на эту тему, но, не почерпнув в молчании мисс Силвер никакого вдохновения, потерла рукой лоб и проговорила:

— Ну и денек! Кажется, будто с утра прошел целый год. Надеюсь, мисс Нетта тоже вздремнула — ей это пойдет на пользу. Очень печально, что они с сестрой не в состоянии друг друга поддержать! Ну что же, я должна возвращаться к моему главному пациенту, капитану Пилигриму. Эти ищейки могут в любой момент к нему ворваться. Он, конечно, чудесно держится, но я не могу не тревожиться за него.

Жаль, что Фрэнк Эбботт не мог слышать дальнейшего: как мисс Силвер изрекает очередную свою назидательную сентенцию. Тихо кашлянув, она заметила, что тревога порождает атмосферу, крайне неблагоприятную для выздоровления. После чего ее ноги в вышитых бисером туфлях решительно зашагали прочь.

Поднявшись наверх, Лона обнаружила, что ее пациент на месте, разговаривает по телефону. Слова ей расслышать не удалось, но голос был очень теплым. Когда она вошла, Джером говорил:

— Да… скоро. Я позвоню, когда они уйдут.

Повесив трубку, он обернулся и встретил взгляд, полный нежной укоризны.

— Вы знаете, что не должны были этого делать. Правда, не должны!

— А почему нет? Если вы считаете, что сидеть и ничего не делать, когда вокруг происходит такое, очень успокаивает — что же, тогда я вынужден сказать, что в вашем образовании есть пробелы. Знаете, я уже не такая уж безнадежная развалина.

Джером увидел, как глаза ее наполняются слезами.

— Это просто потому, что я… Наверно, это глупо с моей стороны, но вы уже так далеко продвинулись… Я не хочу, чтобы вы скатились обратно. Вы знаете, прежде чем бегать надо научиться ходить.

— Я, кажется, недалеко убежал, не так ли? — Джером подался вперед и посмотрел на нее: — Я страшно вам благодарен, Лона, за все, что вы для меня сделали, но мне необходимо гулять. Бегать я пока не собираюсь, но мы еще посмотрим.

В зеленых глазах засверкали слезы.

— Вы хотите сказать, что я вам больше не нужна?

Джером Пилигрим был инвалидом три с половиной года, но почти двадцать лет до этого он пробыл красивым, обаятельным мужчиной. И умел определить, когда разговор с женщиной принимает опасную форму. Очень спокойно и дружелюбно он ответил:

— Моя дорогая Лона, вы слишком хорошая медсестра, чтобы и в самом деле иметь в виду то, что заложено в этой фразе. Вы же не хотите, чтобы я оставался инвалидом ради того, чтобы вы могли и дальше практиковаться? Потерять пациента не значит потерять друга.

Он услышал, как она выдохнула шепотом:

— Они все так говорят. — И потом порывисто: — О, вы же знаете, что я не это имела в виду! Как вы могли такое подумать!

Джером улыбнулся.

— Я ничего такого не думал.

— И не смейте думать. Никто на свете так не желает вашего выздоровления, как я! Знаете, вначале я не верила, что вам это удастся. Но медсестра не имеет права на подобные мысли. И когда вы начали поправляться, я чувствовала такую благодарность! А потом все пошло гораздо медленнее, чем я ожидала, но я все равно надеялась.

Джерома охватило неприятное чувство, что накал этой беседы упрямо держится на слишком высокой отметке. Он предпринял новую попытку немного его сбить:

— Ну, у каждого из нас есть множество причин благодарить судьбу. И это замечательно. Вы не знаете, где сейчас старший офицер? Я еще с ним не говорил, а мне очень бы хотелось. Кажется, когда он приехал, вы сказали ему, что я отдыхаю. — Джером снова улыбнулся. — И напрасно. Я вполне готов встретиться с ним, когда ему будет удобно.

Он ждал: взорвется она или нет. Лицо ее покраснело, в глазах, устремленных на него, полыхнуло пламя, а потом она вдруг развернулась и вышла из комнаты, предоставив Джерому мысленно возмущаться, размышлять о том, какие же непредсказуемые создания эти женщины. Устроить сцену в такой момент! Как будто и без этого проблем недостаточно! Наверное, у женщин слишком натянуты нервы, готовы зазвенеть при малейшем прикосновении. Только Лесли верна самой себе — спокойная, сильная, любящая и любимая. Мысль о ней была словно дуновение свежего воздуха для узника, глоток прохладной воды для умирающего от жажды. Те несколько слов, которые они сказали друг другу по телефону, были для Джерома ниточкой, связывающей его со всем благотворным, прочным, полным надежды. А скоро, когда вся эта полицейская суета уляжется, Лесли придет, и они будут вместе наслаждаться покоем и тишиной.

Джером откинулся в кресле и целиком отдался мечтам о Лесли и об их будущем.