Кольцо вечности, стр. 9

Совершенно непринужденно и естественно мисс Силвер завела разговор о Сисели. Сначала она похвалила уютную обстановку гостиной, расспросила об очаровательной акварели, изображающей Даремский собор, а потом повернулась к портрету над каминной полкой.

— А это, судя по всему, ваша дочь. Какое удивительное сходство!

Моника вздохнула. Счастливые дни детства Сисели остались в далеком прошлом.

— Да, это Сисели в семь лет. К сожалению, теперь она редко улыбается.

— Вот как?

— Она поссорилась с мужем — наверное, об этом Фрэнк уже рассказывал вам. Не знаю, зачем люди обзаводятся детьми, ведь не ради же роста рождаемости! Если бы она только объяснила нам, что произошло, мы постарались бы помочь ей, но она упорно молчит. Больно видеть, как страдает близкое существо, которое ты раньше умывала, одевала, ставила в угол и шлепала за проказы — впрочем, я не сторонница телесных наказаний, они только портят детей, д Сисели всегда была упряма, даже в полугодовалом возрасте. Знаете, бывают такие милые, и в то же время несносные дети.

Мисс Силвер продолжала вязать.

— И вы по-прежнему не знаете, почему они поссорились?

— Ни Сисели, ни ее муж ничего нам не объяснили.

— Но порой причины ссор бывают очевидны. Может быть, тут замешана другая женщина?

— Не знаю… вряд ли. Ну конечно, другая женщина найдется везде, стоит только присмотреться, только не каждый в состоянии позволить себе поиски скелетов в шкафу. И потом, они женаты совсем недавно — не слишком ли рано для измен? Они в браке всего три месяца и были так счастливы! Но если заглянуть в прошлое… — миссис Эбботт подалась вперед и порывисто продолжила: — Беда в том, что я на самом деле ничего не знаю. Сисели избегает меня, мне остается только строить догадки. Но я могла бы с уверенностью утверждать, что другой женщины не было. Скорее, причина ссоры — деньги. Знаете, ведь Сисели богата.

— Да, так сказал Фрэнк.

Глаза Моники блеснули.

— Мать Реджа не оставила ему ни гроша, зато завещала все состояние Сисели. Неслыханно, правда? К сожалению, Сисели провела немало времени с бабушкой. Мы жили за границей, а Сисели на все каникулы приезжала в Эбботтсли, — она помедлила. — Возможно, я ошибаюсь, но порой мне кажется, что, общаясь с бабушкой, Сисели приобрела превратные представления о значении денег. Видите ли, леди Эвелин считала всех окружающих корыстными людьми — такими же, как она сама. И не сомневалась, что все мы охотимся за ее состоянием. Вот и решила в отместку оставить его Сисели. А иногда мне кажется, что она наказала не нас, а Сисели.

Мисс Силвер кашлянула.

— Что вы имеете в виду?

— Сама не знаю, — рассеянно отозвалась Моника Эбботт. — Эти деньги не принесли ей счастья — этого нельзя не заметить. Знаете… — она снова помедлила, — Сисели ничуть не похожа на бабушку внешне, зато ей присуще то же самое холодное упрямство. Господи, мисс Силвер, я так страдаю! Она ничего не ест, не спит, ничего не говорит нам. А ведь она была таким ласковым ребенком, пока вдруг не ожесточилась. Даже здесь она живет не потому, что это ей нравится, а в пику мужу, — достав платок, миссис Эбботт поспешно вытерла глаза. — Прошу, не считайте меня сумасшедшей, не упрекайте за откровенность с вами, почти незнакомым человеком, но в деревне мне совершенно не с кем поговорить. Вы не представляете себе, как я вам благодарна за возможность излить душу!

Глава 7

— Вот оно, это место, — сказал Фрэнк Эбботт.

Мисс Силвер вышла из машины, осмотрелась и первым делом подумала, что «роща Мертвеца» — очень удачное название. Никогда в жизни она не видела более мрачного леса и ухабистой дороги, и потому ничуть не удивилась безлюдности этих мест. Дорога спускалась в лощину, где было темнее, чем в остальном лесу. Деревья росли не очень густо и не поражали размерами — несколько чахлых сосен, заросли остролиста, поваленный вековой дуб, увитый плющом, и спутанный, разросшийся без присмотра подлесок.

Мисс Силвер поинтересовалась, кому принадлежит эта земля.

Фрэнк Эбботт усмехнулся.

— Кажется, дяде Реджу, но я не уверен. До самой тропы простираются владения семьи Томалин. По другую сторону тропы начинаются общинные земли. Последний мужчина в роду Томалин умер более века назад, у него были две дочери. Одна вышла замуж за Эбботта, вторая — за Харлоу. Владения Харлоу граничат с Эбботтсли. Дом Томалинов сгорел, а вместе с ним — и почти все документы. На этот клочок земли никто не претендовал, о нем просто забыли. Неудивительно, что с ним связано какое-то местное поверье, эти места пользуются дурной славой. По словам дяди Реджа, один старик из деревни рассказывал ему, что Мертвец наслал на рощу проклятие. Ни у Харлоу, ни у Эбботтов не нашлось бумаг, подтверждающих право собственности, долгие годы никому не было дела до того, кому принадлежит земля. Потом обнаружился какой-то старый документ, спорный вопрос удалось уладить. Пожалуй, можно сказать, что этим чудесным уголком теперь владеет Эбботт.

Мисс Силвер внимательно выслушала его.

— А дом? Если не ошибаюсь, среди леса стоит дом. Очевидно, он тоже является собственностью владельца земли.

— Дома я не видел, но полагаю, что он давным-давно развалился. Раньше к нему вела тропа — по словам местного констебля, она начиналась где-то здесь, у дуба, но от нее не осталось и следа. Если Мэри Стоукс говорит правду, а я ей не верю, именно здесь она стояла, когда увидела, как незнакомец ищет сережку убитой женщины. Интересно, что же Мэри увидела на самом деле? Если бы не Луиза Роджерз и ее сережки, я решил бы, что Мэри все выдумала. Но Луиза действительно исчезла. Дождя не было с самой субботы: на земле еще видны следы убегавшей Мэри. Носки вдавлены глубоко — она и вправду бежала.

Мисс Силвер ловко и быстро перебралась через канаву, присмотрелась к отпечаткам ног, затем снова огляделась.

— А далеко отсюда дом, о котором ты говорил?

— Согласно плану местности, который показывал мне дядя Редж — примерно четверть или полмили. Все называют это строение домиком лесника. Скорее всего, в былые времена к нему вела тропа. Но теперь ее нет.

Мисс Силвер кашлянула.

— А лес обыскали?

— Отчасти да.

— Фрэнк, дорогой!

— Понимаете, в то время я был просто сторонним наблюдателем, мне приходилось проявлять осторожность. Поисками руководил инспектор из Лентона, и почему-то у меня сложилось убеждение, что, если я рискну высказаться, хоть что-нибудь предложить, меня просто-напросто поднимут на смех, вот я и промолчал. Не знаю, понял ли он, что я из Скотленд-Ярда: в то время я старательно играл роль племянника полковника Эбботта. Поэтому никто не сообщил мне, как проходили поиски, но по-моему, они были весьма поверхностными и беглыми, и все следы теперь безнадежно затоптаны. Местный констебль Джо Тернберри ломился через лес, как паровой каток.

— Очень жаль, — откликнулась мисс Силвер.

Фрэнк кивнул.

— Но насколько я успел заметить, на земле не осталось никаких следов того, что по ней тащили что-то тяжелое.

Ума не приложу, как убийца сумел протащить или пронести труп через эти заросли в темноте и не оставить никаких следов — такого просто не может быть.

— Как далеко в лес вы заходили?

— Не слишком далеко. Как я уже сказал, я старался ни во что не вмешиваться. Но теперь, когда дело поручено мне, я сегодня же вызову из Лентона инспектора Смита, и мы прочешем всю округу. Но на блестящие результаты я не рассчитываю.

— А как насчет дома?

— Домика лесника? До него добрых полмили.

— Его осмотрели?

— Вряд ли. Видите ли, я полностью убежден, что Смит счел всю эту историю выдумкой — еще недавно и я так считал. Рассудим здраво. Девушка якобы видела, как окровавленный труп тащили по лесу. Но мы не нашли ни трупа, ни крови, ни каких-либо следов, что его тащили. К какому выводу придет посторонний человек? Он решит, что девушка солгала, и ни за что не пойдет обыскивать лес.