Дело Уильяма Смита, стр. 16

Вновь раздалось ее фырканье.

— Они сидят, а между ними только стол, и, насколько я знаю, они макают кисти в одну банку! А этот мальчик на другом конце комнаты — он же все видит!

Мисс Коул была членом церковного комитета. Абель Таттлкомб мягко взглянул на нее.

— Уильям Смит одинокий молодой человек, — сказал он. — А мисс Эверзли — одинокая молодая женщина. Я говорил с Уильямом на предмет женитьбы. Если он думает о мисс Эверзли в свете этого разговора, в этом нет ничего дурного.

Мисс Коул вскинула голову.

— Вы не видели ее, когда она только пришла в наш магазин! Она была размалевана, вот как это называется, и я прямо сказала ей, что вы этого не одобряете. Если бы это зависело от меня, она бы у нас не работала, но мистер Смит ворвался и завил, что она — именно та, кого мы ищем. Меня даже не спросил!

Абель возразил резко:

— Она же является на работу без косметики.

И снова услышал фырканье.

— Неизвестно, что бы она делала, если бы не мои слова. Я ей сказала, что вы не позволяете таких вещей. И я всегда строго следила, не нарушила ли она моего запрета.

Абель начинал уставать от ее вздорного тона.

— Что ж, хорошо, — произнес он и сразу понял, что его слова восприняты как одобрение.

Мисс Коул посмотрела на него с сочувствием.

— Если вы называете хорошим то, что он увозит ее в своем автомобиле и не возвращается часами…

Его раздражение начало прорываться наружу:

— Что вы имеете в виду, когда говорите «часами»? И откуда вам известно, сколько он отсутствует?

Мисс Коул слегка присмирела.

— У миссис Бастабл ведь есть язык! Сначала — в одиннадцать часов, потом — после одиннадцати, а теперь вообще не поймешь, придет ли он домой. Мы и опомниться-то не успели! Я не могу назвать респектабельным такое поведение!

Мистер Таттлкомб был обеспокоен намного больше, чем хотел показать. Мисс Коул он считал надоедливой старой девой. Но репутация его магазина была очень дорога ему. Она не должна вызывать никаких толков и пересудов. И вдруг оказывается, что мисс Коул сплетничает с миссис Бастабл, и они обе вовсю перешептываются и обсуждают его магазин! Ему захотелось, как случалось со многими мужчинами, чтобы что-нибудь заставило женщин замолчать. Он вспомнил, как сам, двадцатичетырехлетним юношей, пригласил девушку в июне на реку и привез домой только в полночь, и какой скандал случился из-за этого. Девушка, когда-то такая хорошенькая, вышла замуж за толстого пожилого торговца из фирмы «Прэнтис & Биддл» и родила семерых или восьмерых детей, все — копия своего отца. А Абель женился на Мэри Старт и был очень счастлив, пока Господь не забрал ее… Он пристально посмотрел в лицо мисс Коул и произнес:

— Девушка живет с родителями? Если это так, а Уильям ухаживает за ней, то он, естественно, должен проводить там вечера.

— С родителями! — вскричала мисс Коул. — Ничего подобного, мистер Таттлкомб! Квартира над конюшнями — Расселас-Мьюз, двадцать один, — вот, где она живет! Как она говорит, квартиру ей уступила подруга. И она там совсем одна, потому что ни разу ни о ком не упоминала. Так что если там мистер Смит проводит половину ночи, вы можете это называть респектабельным, но не я!

Мисс Коул произносила эти откровения, задыхаясь. Если бы мистер Таттлкомб был на ногах, он покинул бы комнату. Но, лишенный возможности покинуть даже свою кровать, он вынужден был терпеть это нападение.

Женщина набрала воздуха и начала снова:

— Парадная дверь выкрашена красной краской! Я не могу назвать это респектабельным! Лестница перед входом и перила красные, как какой-нибудь почтовый ящик! Я это знаю не из сплетен — видела своими глазами, и знаете, что мне все это напомнило? Блудницу в пурпуре! И можно ли удивляться?

Абель недовольно поджал губы. Он был не просто удивлен, а шокирован. Так он и сказал:

— Мисс Коул, я в шоке!

Мисс Коул обрадовалась:

— Я этого и ожидала!

— Я шокирован тем, как поспешно вы делаете выводы. Красная краска на двери квартиры, которую вам кто-то одолжил…

Мисс Коул энергично перебила его:

— Не говорите «одолжил», мистер Таттлкомб! Все мы слышали о квартирах над конюшнями и знаем, что они из себя представляют, не говоря уж о красной двери!

Абель с трудом сдерживал эмоции. Мисс Коул была ценным сотрудником. Люди, обладающие безукоризненной нравственностью и честностью, а также годами делового опыта, на дороге не валяются. Если вам удалось заполучить одного из них, вы его так легко не отпустите. Абель произнес со спокойствием, достойным восхищения:

— Думаю, достаточно разговоров о краске, мисс Коул.

Она резко кивнула.

— Конечно, как скажете, мистер Таттлкомб! Мне все равно, на двери ли эта краска или на лице мисс Эверзли! Я считала, что должна выполнить свой долг, но меня не поняли. Что ж, я сделала то, что подсказывала мне совесть, и не буду больше упоминать об этом!

Абель искренне надеялся, что так и будет, но не был слишком оптимистичен. Даже его жена, которую он очень ценил и до сих пор горько оплакивал, славилась своей манерой заканчивать спор такой фразой только для того, чтобы возобновить его, как только придумает, что еще сказать.

— Я поговорю с Уильямом Смитом, — пообещал мистер Таттлкомб и попытался использовать свое плачевное состояние как способ защиты от возможного продолжения разговора. Знаки, подаваемые мисс Коул, были недвусмысленны: Абель заохал, прикрыл глаза и привалился к верхней подушке.

Встревоженная и тронутая до глубины души, она в испуге удалилась, чтобы отыскать миссис Солт. Как только мисс Коул показалась на лестничной площадке, чья-то черная юбка мелькнула в противоположной двери. Можно было разглядеть только большую костлявую руку, через секунду исчезнувшую. Дверь захлопнулась. Послышался щелчок замка.

Мисс Коул все знала об Эмили Солт и не удивилась, ведь Эмили всегда старалась не попадаться на глаза тем, кто приходил в дом. Она нашла Абигейль, выразила надежду, что не утомила мистера Таттлкомба, и поспешила уйти.

Миссис Солт поднялась к больному. На лестнице она встретила Эмили, которая спускалась со странным коварным выражением на лице. Абигейль это не понравилось. Иногда поведение Эмили очень ее беспокоило. Она вошла к Абелю и увидела, что тот сердит.

— Эта женщина слишком много говорит, Эбби!

— Как и многие, — ответила Абигейль Солт.

Глава 11

Уильям и Кэтрин сидели у огня и разговаривали. Мистер Таттлкомб одобрил бы их поведение. Уильям, вооруженный карандашом и блокнотом, казалось, весь погрузился в финансовые расчеты. Кэтрин, хотя и сидела на том же диване, касаясь его лишь краешком платья, и разглядывала его серьезный и грубоватый профиль взглядом нежным и чуть-чуть насмешливым. Этот одинокий молодой человек и одинокая молодая девушка на самом деле были заняты подсчетом общей прибыли и решением вопроса, дает ли она им возможность пожениться, не дожидаясь взлета популярности Псов Вурзелов. Для этих целей они сложили обе зарплаты, а Кэтрин с опаской призналась, что получает еще дивиденды — две сотни фунтов в год. К ее облегчению, это сообщение было воспринято с одобрением. Уильям, со свойственной ему чудесной простотой, очевидно, полагал, что это облегчает им возможность пожениться, а значит, это хорошо.

Убедившись, что все сошло так благополучно, девушка небрежно добавила:

— Я вообще-то сильно занизила сумму. Обычно я получала гораздо больше. Но в этом году случился какой-то сбой — деньги мне не выплатили. Отчасти поэтому мне пришлось сдать квартиру.

Уильям, нахмурившись, поднял глаза:

— А сколько ты платишь за эту квартиру?

— Ну, на самом деле Кэрол не хотела брать денег, так как не собиралась сдавать квартиру. Она сказала, что в любой момент крыша может провалиться. Примерно за четверть мили отсюда взорвалась наземная мина, и считается, что взрывом тут все расшатало.