Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2, стр. 77

Подтверждается, что документ № 1 не штабного происхождения, ибо об этом плане сообщается, что он обсуждался в РВСР «несколько дней тому назад» с участием Бонча. Это – анахронизм, нужно было бы сказать «несколько недель назад».

Документ № 6 писан 27 августа, как о том сообщает сам автор.

Далее сообщается план действий Селивачева с оговоркой «вполне достоверно, но окончательно еще не проверено». Новое указание, что это сообщение идет не от крупного штабного работника. Затем идут характеристика информатора (чрезвычайно осведомленный и преданный до героизма) и цитата из его доклада, из которых явствует, что он находится вне Полевого штаба («создавайте в штабах армий, фронтов и главкома настроение в пользу переворота и открытия фронта»). Затем уже другой кулуарный информатор передает штабной слух о переводе Полевого штаба вКазань или Симбирск.

Дознание по поводу этого слуха мною начато. Я наткнулся на нить, ведущую на Восточный фронт, откуда этот слух пошел.

Сообщение о «безумной» борьбе между группой Гусев – Смилга и Троцким с весьма характерным перевиранием линий этой борьбы сильно отдает Южфронтом. Наконец, сообщение о Кронштадте получено либо из Полевого штаба, либо из «Бедноты», где эти сведения, как передавали, появились.

ВЫВОДЫ

На основании документов устанавливается существование следующих звеньев белогвардейской шпионской организации:

1) Ротмистр Донин, видимо, стоявший во главе разведки военспец. [197]

3) Находящийся вне штаба информатор имеет связь с некоторыми отделами штаба через некрупных шпионов.

4) Шпион в оперативном управлении не занимает крупной должности и не знает оперативных планов.

5) Шпион у инспектора артиллерии и

6) Один-два мелких кулуарных шпиона в Полевом штабе(возможно, совмещение с предыдущими).

7) Информаторы, продающие сведения неприятельским агентам, среди телеграфистов штаба.

8) Шпион в Туле, видимо, из топографов.

9) Шпион в штабеЮжфронта, держащий связь с Москвой.

10) Неактивный шпион в штабе Востфронта.

Пункты 7, 9 и 10 установлены лишь в высокой степени предположительно, хотя главком и настаивает на том, что значительная часть сведений получена с Южфронта.

Документ № 3 содержит сведения о кавалерии IX армии, но не подлежит ни малейшему сомнению, что эти сведения идут не из Полевого штаба, где их нет и не может быть, а из IX армии. По живости и детальности описания, открывающего совершенно непонятные стороны, видно, что автор документа посетил 23-ю и 14-ю дивизии и сам непосредственно осматривал кавалерию. О 36-й дивизии он прямо говорит, что там не был (спец., в 23-й и 14-й был), а сведения получил из инспекции кавалерии IX армии. Наиболее вероятным представляется предположение, что автор служит в инспекции кавалерии IX армии и был командирован оттуда в 23-ю и 14-ю дивизии.

Предположение, что автор был командирован из Полевого штаба, не оправдывается.

Член РВСР С. Гусев

ПОКАЗАНИЯ АРЕСТОВАННЫХ

ПЕТРОГРАДСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА»

ИЗ ПОКАЗАНИЙ В. И. ШТЕЙНИНГЕРА

I

В Петрограде существовало три политические организации: 1) «Союз возрождения России» 2) «Национальный центр» и 3) «Союз освобождения России». В эти организации входили элементы, укладывающиеся в понятия: антибольшевистские и антимонархические, с ориентацией на Антанту. Состав партийный и общественный вам известен из двух предъявленных мне, вами перехваченных, писем. Следует лишь сказать: 1) что эсеры ушли из «Союза возрождения» после их «знаменитой» резолюции: «Мы и против большевиков и против Антанты»; кажется, это было в начале 1919 года, [198] и 2) что в названных петроградских организациях нет представителей торгово-промышленных кругов. Эти круги так напуганы большевистским террором, что они просто потеряли способность мыслить и жить. Впрочем, от них и осталась только пыль в Петрограде. В совокупности все три питерские организации состоят из полутора десятков представителей трудовой интеллигенции, которые собираются очень нерегулярно в трех группах, взаимно информируются на этих «заседаниях» и более или менее «энергично» принимаются за «организационные вопросы», когда спасение извне представляется близким, и сейчас же вновь засыпают на недели, когда надежды эти гаснут.

Ни одна из этих групп никогда не ставила себе задачи: организовать взрыв большевизма изнутри, создавать силы для борьбы с ними в Петрограде. Ни у СВ, ни тем паче у «С. осв.», ставившего себе узкую задачу поддержания путем кустарного издания листовок бодрости в обывателе, не было аппарата и средств для получения и передачи сведений за границу. У НЦ в Петрограде в начале этого года была осведомительная организация, работавшая на подрядных началах и связанная с ним лишь одним лицом. Этим лицом был (и знал я только одно лицо из этой организации) П. Вл. Андреев. Предполагалось, что эта организация наладит и связь (нити сношения) с Финляндией. Когда же это оказалось неверным и поступавшие сведения, поскольку они касались текущего момента, были в большинстве случаев лишь непроверенными слухами или запоздалыми данными, то уже в марте П. В. Андрееву было заявлено, что НЦ в их услугах не нуждается и прекращает с апреля сношения ввиду их бесплодности. Это обстоятельство и заставило Андреева лично уехать в Финляндию в мае. При переходе границы он погиб.

В чем же состояла организационная работа этих организаций или групп? Она вся была направлена на послеоккупационный период Петрограда. Как быть, когда в Петроград придут союзники или столица будет занята финнами, или, наконец, к нам придет Юденич, как подчиненный Колчака военачальник. Первые два предположения всегда считались маловероятными, и потому ими не занималась долго. Третья возможность – приход Юденича – требовала внимательного обсуждения, так как нам было совершенно известно, с какими намерениями по гражданскому правлению области и с какими общественными силами он сюда явится. Все заставляло думать, что он облеплен правыми реакционными элементами, в гуще которых тонут отдельные прогрессивно настроенные личности. Обсуждались: 1) организация гражданского управления П [етроград] ской областью в первый краткий переходный период после оккупации и 2) организация управления гор. Петроградом. Так как, однако, львиную долю времени заседаний занимала информация о текущем моменте, то есть сообщение друг другу слухов и фактов, то и обсуждение этих двух вопросов не было доведено ни в «С. возр.» ни НЦ до сколько-нибудь определенных рамок, тем более что эти вопросы поднимались и падали с подъемом или падением надежд на оккупацию Петрограда. Так, например, когда в СВ еще входили правые с.-р., было затрачено не менее трех заседаний на выяснение вопроса, возможно ли, или следует оживить, призвать к деятельности разогнанную большевиками эсеровскую городскую думу, на чем настаивали, конечно, эсеры. Обсуждение не было закончено, когда эсеры ушли из СВ. После их ухода СВ долго не собирался. Встречи становились вообще все реже и реже, ибо молчаливо, если не гласно, все сознавали бесплодность работы в условиях террора и при полном отсутствии возможности повлиять на массы. Возникла, впрочем, мысль издавать листочки. Благодаря отсутствию технических средств и денег и по многим другим причинам, кроющимся в тяжелом положении отдельных лиц, эта затея пала после утверждения текста второго номера. Вообще, если петроградское отделение СВ когда-либо процветало, то период 1919 года, в который я его знал, нельзя назвать иначе, как явно упадочным. Практическая деятельность его за это время была близка к нулю и наконец сошла на нет. Возникший как-то практический вопрос об организации продовольственного дела в первые дни и недели оккупации сейчас же пал опять, когда выяснилось крайне осторожное, чтобы не сказать более, отношение к этому вопросу крупной кооперации.