Эхнатон. Фараон-вероотступник, стр. 34

Где находилось то священное дерево, в ветвях которого его можно увидеть, или тот омут, в котором он купался? И где была та скала, у подножия которой можно было оставить в качестве дара кувшин с молоком?

Народ любил своих старых богов, понятных и близких ему. Но пребывавший в одиночестве бог еще более далекий, чем Иегова евреев, даже не скользящий по небу на облаке или на крыльях ветра, едва ли мог завоевать их симпатии.

Восход и закат были видимыми проявлениями божества, но читателю достаточно спросить любого современного египетского крестьянина о том, какие ощущения рождают в его сердце эти небесные феерии, чтобы понять, что величие небес ничего не значило для простых подданных Эхнатона, тем более что им не разрешали поклоняться самому пламенному диску.

Когда христианство начало овладевать сознанием таких же крестьян и представило им ту же идею любящего и далекого Бога, только благодаря возведению святых и дьявола, ангелов и сил тьмы в ранг полубогов удалось донести до людей смысл нового вероучения. Эхнатон же добивался, чтобы его учение приняли в чистом виде. Если бы христиане следовали его примеру, то оказалось бы, что для утверждения Господа следовало стереть все упоминания, скажем, о святом Георгии и прочих святых.

Глава 8

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЖИЗНИ ЭХНАТОНА И ЕГО СМЕРТЬ

Несчастья, которые Эхнатон навлек на себя своими действиями, тревожили его сторонников и доставляли тайную радость тем представителям знати, которые видели в его свержении спасение Египта. Теперь Хоремхеб, главнокомандующий бездействующих армий, мог начать приготовления, чтобы ввести войска в Сирию и восстановить подорванный авторитет Египта. Тутанхатон, женатый на третьей дочери правителя, мог мечтать о том дне, когда он сам станет фараоном и вернет двор в прославленные Фивы.

Даже Мерира, верховный жрец Атона, похоже, собирался уехать из города Атона, где померкла слава Египта. Основанием для данного вывода служит тот факт, что он не использовал приготовленную здесь для него гробницу.

В описываемые нами последние дни жизни Эхнатона он с горечью замечал подобные проявления неискренности со стороны его близких друзей. Несмотря на все старания, Эхнатону так и не удалось привить им любовь к правде.

Царица не родила сына, который мог бы сменить Эхнатона на троне, и не было никого, кто мог бы исполнить его последнюю волю. Не приходится сомневаться в том, что многие из приближенных фараона по-прежнему любили его, но немногие верили в то, что его религия, столь разрушительно повлиявшая на состояние Египта, переживет своего создателя.

Находясь в отчаянном положении, Эхнатон обратил внимание на некоего вельможу, хотя, скорее всего, и не царственного происхождения. Его звали Сменхкара, но некоторые читают его имя как Саакара. Ничего не известно о его прежней жизни, но Эхнатон, судя по всему, доверял ему больше, чем другим придворным. Именно ему правитель отдал последние распоряжения.

Маленькую принцессу Меритатон, которой недавно исполнилось двенадцать, оторвали от детских игр и выдали замуж за этого Сменкхару, который стал благодаря этому законным наследником трона, ибо Меритатон была старшей дочерью и единственной наследницей фараона.

Сохранился небольшой портрет царицы, находящийся сейчас в Берлинском музее. Его обнаружили в Файюме, и, скорее всего, изображена именно Меритатон, поскольку неизвестная девушка совершенно не похожа ни на Тиу, ни на Нефертити. По манере исполнения портрет относят к времени правления Эхнатона.

Сознавая, что его дни сочтены, Эхнатон назначил Сменкхару своим соправителем и таким образом смог познакомить подданных с их будущим царем. Позже, после смерти фараона, Сменкхара возьмет себе титул «возлюбленный Эхнатоном», тем самым указывая, что его притязания на трон основаны на последней воле Эхнатона, а не только на его брачном союзе с принцессой.

Но какой смысл решать вопросы престолонаследия, когда сам трон шатался? Эхнатон не мог предотвратить неизбежный крах, со всех сторон собирались силы, готовые сокрушить его. Интриги жрецов Амона принесли свои плоды. Над дворцом, как грозовое облако, витал гнев жрецов других богов Египта. Воины, готовые по первому приказу ворваться в Сирию, как в дни великого Тутмоса III, изнывали от безделья и с тревогой наблюдали за распадом империи.

Усталые посланцы из Азии, торопливо проходившие по улицам города, больше не несли во дворец просьбы правителей и военачальников, но объявляли о падении последних сирийских городов и пленении последних верных союзников Египта. Хетты вторглись в Сирию с севера, хапиру – с юга.

И повсюду в этом водовороте мелькала фигура коварного Азиру, чьи руки все еще были в крови Рибадди и многих других верных Египту царей. Наконец он сбросил маску, и той данью, которую обещал Египту, без сомнения, теперь умасливал победителей – хеттов, своих новых господ.

Поступление дани прекратилось, египетская казна опустела, поскольку в такой неразберихе невозможно было планомерно собирать налоги или разрабатывать золотые рудники. Много средств ушло на строительство города Атона, и теперь фараон не знал, как покрыть убытки. За несколько лет Египет превратился из мировой державы в мелкое государство, из самой богатой страны – в банкрота.

Можно представить, как выглядел Эхнатон в свои последние часы, – с отвисшей челюстью, с запавшими бегающими глазами. Он осознал, что все его начинания потерпели крах. Он принес в жертву своим принципам Сирию, но это жертвоприношение оказалось бессмысленным, поскольку его учение не укоренились даже в Египте. Теперь фараон понял, что культ Атона не переживет его, поскольку мир не готов принять учение о божественной любви.

Даже в тот момент гимны Атону звучали в его ушах; гимны богу, который оставил его, врывались во дворец вместе с запахом цветов, и птицы, которых он любил, пели так же весело в роскошных садах, как они пели, когда вдохновляли фараона на создание его великой поэмы.

Но вокруг Эхнатона уже сгущалась тьма смерти. Наверное, самым ужасным была горечь поражения и понимание того, что ему не суждено остаться в памяти потомков.

Факты свидетельствуют, что Эхнатон умер практически одновременно с падением своей империи. Врачи установили, что причиной смерти был припадок. Но воображение дорисовывает эту картину, словно через века до нас смог долететь отчаянный предсмертный крик. Мы видим, как тело этого «прекрасного ребенка Атона» падает навзничь на разукрашенный дворцовый пол и лежит среди нарисованных на нем красных маков и изысканных бабочек.

Часть восьмая

КРУШЕНИЕ РЕЛИГИИ ЭХНАТОНА

Глава 1

ПОХОРОНЫ ЭХНАТОНА

Тело Эхнатона набальзамировали в том городе, который он основал, и, пока бренные останки этого великого идеалиста проходили долгий процесс мумификации, новый фараон Сменкхара попытался сохранить дух своего предшественника в новом царствовании. О его кратком правлении нам практически ничего не известно, но очевидно, ему так и не удалось продолжить дело Эхнатона, и период его царствования ознаменовался постепенным отказом от культа Атона.

Сменкхара отсчитывал года свого правления с того дня, когда он стал соправителем вместе с Эхнатоном; о первом годе почти не сохранилось записей, хотя имеются многочисленные упоминания о втором годе царствования. Главные события, вероятно, произошли где-то на третьем месяце его самостоятельного правления, когда тело Эхнатона торжественно пронесли по улицам города, откуда процессия отправилась по пустыне к отдаленным горам, где для фараона была сооружена гробница.

В соответствии с обычаем мумию обернули бесчисленными полосками льна, на шею царя поместили ожерелье из золота, на лицо и грудь – золотое украшение в виде коршуна с распростертыми крыльями, символ божественного покровительства, оказываемого фараонам. Во многих погребениях фараонов этой династии на мумию помещали изображение коршуна, точно такие же украшения можно увидеть в гробницах Сеннефера, Хоремхеба и других царей, похороненных в Фивах.