Эхнатон. Фараон-вероотступник, стр. 11

Археологи обнаружили множество обломков, сохранившихся от этого храма, на которых упоминаются имена богов Гора, Сета, Упуата и других. Царя по-прежнему называли Аменхотепом IV, что позже было запрещено, и имена Атона, позднее высекавшиеся в царских карту-шах, здесь не встречаются.

Храм нарекли «Атон, который находится в Доме Атона», – забавное название, значение которого не совсем ясно [12].

Некоему чиновнику по имени Хаттаи присудили титул «писца и смотрителя житницы в Доме Атона», – возможно, так именовался этот храм. О храме, названном на тот раз полным именем, упоминается в надписи в гробнице Рамоса, там же имеется рисунок, но больше ничего о нем не известно.

Строительство пытались завершить как можно быстрее, судя по тому, что вместо огромных, тщательно пригнанных и отполированных каменных блоков, которые обычно использовались для возведения храмов, здесь применяли сравнительно небольшие и далеко не всегда хорошо обработанные куски камня, которые можно было быстро доставить и водрузить на место.

Возникавшие из-за этого дефекты кладки затем маскировали штукатуркой и цементом, с помощью которых поверхность стен выравнивали, чтобы на них можно было разместить рельефы. Место, где стоял храм, стали называть «Сияние великого Атона», а город Фивы получил новое имя – «Город сияния Атона».

Есть еще два памятника, которые датируются первыми годами правления Эхнатона: это гробницы важных вельмож. В упомянутый период одной из главных персон в стране был уже упоминавшийся Рамос, визирь Верхнего Египта. Этот сановник теперь строил и украшал величественную усыпальницу для самого себя в фиванском некрополе.

В огромном зале этой гробницы ремесленники вырубали прекрасные скульптуры и расписывали стены. Их работа была доведена едва ли до половины, когда они решили изобразить Аменхотепа IV, сидящего на троне, за которым стоит богиня Маат.

Возможно, эту роспись сделали за несколько месяцев до того, как была высечена плита в каменоломне. Еще не появились солнечные лучи, вся работа была выполнена в строгом соответствии с правилами, принятыми во время последних лет правления Аменхотепа III и первых лет царствования его сына.

Но только мастера успели закончить работу, как поступило распоряжение, что следует изображать лучи, Атона, и ряд других указаний, отражавших перемены в искусстве отделки гробниц. Поэтому ремесленники изобразили царя еще раз – стоящего под множеством озарявших его лучей «божественного тепла», а вместо богини теперь рядом с ним располагалась его пока бездетная жена. Приезжающие в Фивы туристы могут видеть обе сцены рядом, и нигде контраст между старым порядком вещей и новым не прослеживается более отчетливо, чем в этих соседних рисунках.

Пока Рамос обустраивал свою гробницу в Фивах, другой сановник по имени Хоремхеб, в конце концов узурпировавший трон, также строил свою усыпальницу в Саккаре, в мемфисском некрополе неподалеку от Каира. Хоремхеб был главнокомандующим египетской армией, и на некоторых рельефах в гробнице показано, как он в этом качестве получает награды. В других сценах показаны беженцы, прибывшие в Египет откуда-то из Азии, которые просят разрешения поселиться на берегах Нила. Эти изображения считаются шедеврами египетского искусства.

В тексте надписи Хоремхеб, предположительно обращаясь к царю, утверждает, что фараон получает власть от Амона [13], но сама фигура фараона изображена в традициях новой религии [14].

В той же самой манере изображен царь и на некоторых поврежденных рельефах из северной колоннады луксорского храма, строительство которого было начато Аменхотепом III, а закончено Тутанхамоном и Хоремхебом.

Глава 7

НОВОЕ ИСКУССТВО

Отмеченные нами резкие перемены стиля, которые мы видим на рельефах двух гробниц и плите из карьера, датируются примерно четвертым годом правления Эхнатона. Рельефы, вырезанные на стенах нового храма Ра-Хорахти, расположенного в Карнаке, явственно отличаются по манере исполнения от рельефов первых лет правления Эхнатона.

Ремесленники, работавшие в гробнице Рамоса, изобразили фараона на весь рост; он стоит под солнечными лучами, являющими собой принципиально новый элемент композиции. Изображения молодого фараона, которые можно увидеть в росписях гробницы Хоремхеба и на плите из карьера, выполнены в соответствии с канонами, полностью отличными от тех, что существовали до вступления Эхнатона на трон.

Если говорить об изображении фигуры человека, прежде всего фараона, можно отметить три особенности, характерные для нового стиля. Прежде всего отметим слегка вытянутую форму черепа, длинную и тонкую шею, заостренный подбородок при изображении в профиль, кожа на скулах и под подбородком натянута, так что кажется, будто голова чуть запрокинута вверх.

Во-вторых, живот выпячен вперед, из-за чего вся фигура кажется несколько неуклюжей. Наконец, бедра и икры кажутся слишком большими, хотя сама нога ниже, колено нормальной, естественной величины. Подобные анатомические несоответствия в меньшей степени заметны в пропорциях остальных частей тела, образ которых, видимо, родился в сознании юноши-фараона или одного из его эксцентричных придворных.

Царю исполнилось семнадцать, но он оказался необычайно зрелым для своего возраста. Вероятно, он воспротивился тому, чтобы его изображали в традиционной манере, и велел своим мастерам запечатлеть его таким, каков он есть на самом деле. Поэтому удлиненный череп, острый подбородок и даже отвисший живот могли появиться на рисунках и статуях в ответ на это требование. Но непропорциональности ног не объясняются подобным образом, поскольку, судя по мумии, фараон был хорошо сложен.

Мы можем лишь догадываться о причинах, которые породили подобную трактовку человеческой фигуры. Вероятно, к этому времени фараон с мальчишеским пылом углубился в перипетии религиозной войны между Амоном-Ра и Ра-Хорахти-Атоном.

Прислушиваясь к аргументам обеих сторон, он подумал, что ему следует и самому изучать древние документы и надписи, относящиеся к предмету спора. Проделав это, юный царь обнаружил, что Амон стал государственным богом всего за несколько сотен лет до его рождения. А раньше, до возвышения Амона, даже до первого упоминания его имени, верховным богом был Ра-Хорахти. Продвигаясь далее в глубь веков от строителей пирамид к древнейшей династии фараонов, которая правила в начале времен, Эхнатон обнаружил, что люди и тогда поклонялись гелиопольскому богу.

Одним из главных титулов фараона был титул «Сын Солнца», который носили все египетские цари, начиная с фараонов Пятой династии, заявлявших о своем происхождении от самого Ра. Такие изыскания неизбежно должны были привести Эхнатона к двум важным выводам: во-первых, что Амон является не кем иным, как самозванцем. Во-вторых, что он сам, Эхнатон, будучи фараоном, является потомком Ра-Хорахти, а соответственно и его представителем на земле.

Видимо, на основании этих выводов молодой царь возненавидел все, что было связано с Амоном. Он был слишком юн, чтобы до конца понять, какая из двух религий лучше с точки зрения морали и с точки зрения теологии. Но он оказался достаточно зрел, чтобы поддаться очарованию прошлого и почувствовать, что великие, едва видимые сквозь дымку времени фараоны, которые жили тогда, когда мир еще был молод, и на заре истории поклонялись солнцу, являются самым достойным и лучшим примером для подражания.

Они были его предками, и, поскольку они были сыновьями Ра, он также счел себя благородным потомком великого бога. В его венах текла кровь солнца, то самое «тепло Атона», что пульсировало в нем. Вчитываясь в старые документы, он все больше проникался величием того отдаленного прошлого, когда люди поклонялись богу, права которого узурпировал Амон.

Поскольку в то время религиозные нормы определяли каноны искусства, принципы изображения человеческой фигуры утверждались жрецами Амона. Забвение этих принципов являлось бы открытым вызовом их власти.