Унаследованный Армагеддон, стр. 46

– Они отступают! – закричал кто-то, и генерал Джеральд Хэтчер кивнул. Да, отступают, но они многое успели натворить. Две ракеты все-таки прорвались через планетарный щит, несмотря на все усилия Василия и ПЦО, и слава Богу, что у этих ублюдков не было гравитонных боеголовок.

Он на миг закрыл глаза. Одна ракета попала куда-то в океан. И одному Богу известно, чем это обернется для побережья и экологии. Вторая попала в Австралию, практически точно в центр Брисбена, и Джеральд Хэтчер чувствовал подступающее глубокое отчаяние. Никакое убежище не могло уцелеть после удара такой силы. Как, о Боже, сказать Исайе Хаутеру, что тот лишился детей и жены?

Последний из кораблей ачуультани исчез в гиперпространстве до того, как его настиг удар истребителя резерва. Трем из семидесяти двух, принимавших участие в атаке, удалось скрыться.

Позади них осталось южное полушарие планеты, затянутое дымом после удара мощностью двадцать тысяч мегатонн, а далеко-далеко впереди инженеры повелителя Чирдана завершили последние проверки. Заработали генераторы, подавшие энергию могучим двигателям, и сам повелитель Чирдан отдал приказ о запуске.

Спутник, который люди называли Япетом, содрогнулся на своей бесконечной орбите вокруг планеты, которую они называли Сатурном. Содрогнулся… а затем начал медленно удаляться от нее.

Глава 16

Служитель Громов Брашиил занял свое новое место в центральном посту управления огнем. Он не представлял себе, как «Виндикатору» удалось выжить, но Малый Повелитель Ханторг кажется считал, что в том в большой степени его заслуга. Брашиил был благодарен ему за это, и еще больше за то, что новая должность дала ему такой отличный инструментарий.

Он посмотрел на экран и увидел каменную громадину, которая медленно приближалась к «Виндикатору». Гнездо редко использовало такое большое оружие, но с этими разрушителями гнезд давно уже пора было покончить и двигаться дальше.

Джеральд Хэтчер чувствовал себя древним старцем, когда взгромоздил ноги на кофейный столик в офисе Гора. Даже с помощью биотехники все же существовал предел количества дней, в которые человек мог работать по двадцать два часа, а он превысил этот предел давным-давно.

Семь месяцев они продержались – каким-то непонятным образом, – но конец был не за горами. Его измученный персонал знал это, а гражданские должны были догадываться. В небесах было слишком много огня. Погибло слишком много защитников… и их детей. Четырнадцать раз к настоящему моменту гиперракеты ачуультани смогли проникнуть сквозь планетарный щит. Большинство из них попали в океан, после чего на побережье Земли обрушивались цунами, радиационные и солевые тайфуны, но четыре ракеты попали на сушу. Милостью Господа, одна из них упала в самом центре африканской пустыни, но к погибшим в Брисбене добавилось еще более четырехсот миллионов человек. Все чудеса, которые сумели сделать его люди, всего лишь давали отсрочку.

Как Василию удавалось удерживать под контролем свой источник, Хэтчер не представлял, но тот, несмотря ни на что, продолжал держать его чуть ли не голыми руками. Поэтому энергия все еще поступала, а Геб и его изможденные люди каким-то образом поддерживали генераторы щитов в рабочем состоянии. Они могли отключать для профилактики считанные единицы за раз, но, как и Василий, Геб продолжал творить невозможное.

«Да, – думал Хэтчер, – на Земле есть свои чудотворцы… но какой ценой даются эти чудеса!»

– Как… – он остановился, чтобы откашляться, – как Исайя?

– Без изменений, – с грустью сказал Гор, и Хэтчер с болью закрыл глаза.

Для Исайи и так было непросто видеть гибель своих экипажей, но Брисбен доконал его. Сейчас он просто сидел в своей комнате, глядя на фотографии жены и детей.

Его друзья знали, как бесподобно он сражался, снова и снова ведя в бой свои избитые корабли; он знал только то, что не был достаточно хорош. Что позволил ачуультани убить свою семью, и что большинство экипажей, столь отважно сражавшихся под его началом, тоже погибли. Да, это так, и слишком многие из выживших сейчас были подобны Исайе – опустошенные, мертвые внутри, ненавидящие себя за то, что не смогли стать богами в час мировой катастрофы.

Но были и другие, напомнил себе Хэтчер. Такие, как Гор, который принял на себя обязанности Исайи, когда тот сломался. Как Адриана Роббинс, которая отказалась выполнить приказ и увести свой поврежденный корабль с поля боя. Как Василий и Геб, которым удавалось сделать невозможное. Как изможденные экипажи ОЦО и ПЦО, которые сражались день за днем без конца и без надежды, и как экипажи истребителей, вылетавшие в бой вновь и вновь, каждый раз возвращаясь в меньшем количестве.

И такие, как Цзянь Тао-линь, – один из тех очень редких людей, которые просто не умеют ломаться… и слава Богу, что такие существуют.

Из состава членов Комитета начальников Штабов Сингман и Ки был убиты… «Как и Хаутер», – с грустью подумал Хэтчер. Тама Хидеоши принял на себя командование всеми оставшимися истребителями; Василий был прикован к Антарктике; Фредерик Эймсбери похоронил себя в отделе слежения, отчаянно пытаясь отслеживать перемещения противника, а Чан Чэнь-су не мог быть освобожден от задач гражданской обороны. Поэтому, даже при том, что Гор взял на себя командование остатками кораблей Хаутера и ОЦО, Хэтчеру пришлось передать всю планетарную оборонительную инфраструктуру Цзяню, в то время как он сам сконцентрировался на поиске способа предотвратить уничтожение Земли ачуультани.

Но он был генерал, а не волшебник.

– Нам конец, Гор. – Он внимательно посмотрел на старого имперца, но Правитель даже не моргнул. – Мы просто брыкаемся и царапаемся по пути на эшафот. Я не представляю, как Василию удастся удерживать источник еще две недели.

– Так что, нам прекратить брыкаться и царапаться? – Вопрос прозвучал с тенью улыбки, и Хэтчер улыбнулся в ответ.

– Черт, нет. Мне просто необходимо было сказать это кому-нибудь до того, как я пойду брыкаться дальше. Даже если они уничтожат нас, мы можем быть уверены в том, что в следующем мире их количество будет значительно меньше.

– Ты читаешь мои мысли. – Гор почесал нос. – Думаешь, стоит сказать об этом гражданским?

– Лучше не надо, – вздохнул Хэтчер. – Я не боюсь паники, но не вижу оснований пугать их больше, чем они уже напуганы.

– Согласен.

Гор встал и медленно направился к стеклянной стене своего офиса. Ночь в Колорадо пронизывали яркие вспышки молний, атмосфера, казалось, возвращала ту ярость, которую вынуждена была поглотить. Раскаты грома сотрясали стекло. Молнии и снег, раскаты грома и зарницы. Слишком много морской воды испарилось, слишком много кубических километров пара. Альбедо [9] планеты значительно повысилось, больше солнечного света отражалось и температура на планете значительно понизилась. Неизвестно, как далеко зайдут все эти изменения… и слава Богу, что генерал Чан так фанатично делал огромные запасы продовольствия, потому что весь мировой урожай погиб. Хорошо еще, что на этот раз шел дождь. Пусть ледяной, холодный, но все-таки дождь.

«И мы пока еще живы, – добавил он про себя, когда Хэтчер молча встал, собираясь уходить. – Живы. Хотя и это тоже может измениться. Джеральд прав». Они проигрывали эту борьбу, и что-то глубоко внутри хотело встать и покончить со всем этим. Но он не мог так поступить.

– Джеральд, – его мягкий голос остановил Хэтчера у двери. Оторвавшись от созерцания бури, Гор поднял глаза на генерала, – на всякий случай, если у нас не будет больше возможности поговорить, спасибо тебе.