Любой ценой, стр. 155

— Извините, ваша милость.

Хонор прервала беседу, в которой кроме нее участвовали Мерседес Брайэм, Элис Трумэн, Алистер МакКеон и Сэмюэль Миклош, и приподняла в изумлении бровь. Было совершенно не похоже на Джеймса МакГиннеса вот так вот встревать в серьезное совещание. Он был непревзойдённым мастером незаметного наполнения чашек с кофе и какао, подсовывания блюд с кушаньями людям, которые только-только начинали шарить глазами по столу, и всех прочих способов снабжения их всем тем, в чем они нуждались. Но ключевым словом здесь было «незаметного». В большинстве случаев люди даже не замечали его присутствия, пока он их не покидал.

Это было её первой мыслью. Вторая была куда более встревоженной, так как она прочитала его эмоции.

— Что случилось, Мак? — спросила она, а Нимиц выпрямился на спинке ее кресла и насторожил уши на МакГиннеса, все ещё настойчиво остающегося стюардом Хонор.

— Вам личное сообщение, ваша милость. От вашей матери. — Хонор напряглась, глаза ее потемнели. — Не знаю о чем оно, — немедленно продолжил МакГиннес, — но пришло оно вместе с обычной почтой из Дома у Залива. Если бы это были по-настоящему плохие новости, я уверен, то его бы доставил специальный курьер. Да и Миранда в таком случае послала бы мне весточку.

— Ты, Мак, конечно прав, — сказала она, благодаря его улыбкой за попытку успокоить её.

— С другой стороны, ваша милость, — добавил он, — на нем стоит код срочной доставки. Мне действительно кажется, что вам стоит как можно быстрее его просмотреть.

— Понимаю.

МакГиннес склонил голову и удалился, а Хонор на мгновение задумчиво насупилась. Затем встряхнулась и вновь обратила внимание на своих гостей.

— Полагаю, что на этом месте мы все равно можем прерваться, не так ли? — сказала она.

— Думаю, да, — согласилась Трумэн. — Следовало бы потратить еще некоторое время на обсуждение произошедшего у Шантильи, но это можно сделать и позже. Я никогда не слышала об адмирале Белльфойль, пока она не вызвала меня после того, как со стрельбой было покончено, чтобы поблагодарить за предоставленную возможность полностью эвакуировать гражданские платформы, прежде чем мы их разнесли вдребезги. Все это время она болталась где-то там в боте — или даже в спасательной капсуле — как я поняла. Но, полагаю, нам следует привлечь к ней внимание РУФ. Эта женщина коварна, Хонор. Во многом она мне напомнила рассказанное тобой о Шэннон Форейкер. А если бы у нее было больше информации о наших оборонительных возможностях, то мы бы так легко не отделались.

— Оно и так было достаточно плохо, — буркнул МакКеон, качая головой. — «Гектор» не сможет пойти в бой еще как минимум три месяца.

— Знаю, знаю, — вздохнула Трумэн. — Но у Гановера по крайней мере потери были незначительные. Честно говоря, меня больше удручает произошедшее с «Катанами». Мы добились соотношения потерь четыре и даже пять к одному, даже после того, как Белльфойль спровоцировала их потратить столько ракет, но это довольно слабое утешение. И, — она взглянула на Хонор, — Скотти винит себя.

— Это же нелепо, — резко сказал МакКеон.

— Совершенно согласна, — отозвалась Трумэн. — Решение об их выдвижении было моим. Не его и даже не Мики Хенке, но моим. Исходя из того, что нам было известно в тот момент, я бы и снова поступила также. Но Скотти, похоже, думает, что ему следовало переубедить меня, хотя до меня не доходит, с помощью какой из форм ясновидения он должен был прозреть грядущие события.

— А как это восприняла Мика? — тихо спросила Хонор.

— На самом деле лучше, чем я боялась, — сказала Трумэн. — Она недовольна, особенно тем, что именно она предложила использовать «Гектора» и «Нику» как авангард. Но истина в том, что она была права. «Гектору», конечно, досталось, но его внутренний корпус не был пробит ни разу. Они с «Никой» выдержали ракетную атаку даже лучше, чем предполагалось по оценке Бюро Кораблестроения. А если бы Диллинджер не потратил так много «Гадюк», прикрывая дивизион Оверстейгена, то и он бы гораздо лучше справился с ЛАКами хевов. Думаю, она сделала изо всего этого правильные выводы.

Хонор кивнула. Она знала и Трумэн, и МакКеона достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что они поняли, чем именно она была озабочена без того, чтобы вдаваться в детали.

— Надеюсь что так. И, надеюсь, ты тоже, — сказала она вслух, криво улыбнувшись Трумэн. — Вы двое завели себе вредную привычку вечно нарываться на самые энергичные системные силы! Я была бы благодарна, если бы вы с ней расстались.

— Эй, именно ты распределяешь цели, — парировала Трумэн. — Ну, то есть ты и Мерседес.

— Я тут ни при чем! — запротестовала Брайэм. — Моим предложением по распределению оперативных соединений было тащить бумажки с названиями систем из шляпы. По какой-то причине ни Андреа, ни ее милость не сочли это замечательной идеей.

— Чушь, — сказала Хонор, когда прочие адмиралы отсмеялись. — Что я сказала, так это то, что данный способ не выглядит очень профессиональным, и что если мы так поступим и об этом пойдет слух, то это не очень хорошо скажется на уверенности публики во Флоте.

— Пока у нас все идет так, как оно шло до сих пор, я не думаю, что у них будут какие-то проблемы, — сказал МакКеон, а Трумэн и Миклош кивками выразили согласие.

— Вот и давайте продолжать в том же духе, хорошо? — ответила Хонор. — И на этой ноте, полагаю, нам следует прерваться и позволить мне выяснить, что именно у моей матери на уме. Элис, не прибудете ли вечером ко мне на ужин? И не пригласите ли с собой Мику и Оверстейгена? Захватите и Скотти с Харкнессом тоже; я уже давно с ними не виделась, а их впечатления от произошедшего практически всегда стоит выслушать. Пройдемся по всему лично с каждым из них. Как вы и сказали, нам необходимо лучше разобраться с тем, что Белльфойль с нами сделала. И мне бы хотелось дать шанс Мике и, особенно, Оверстейгену обсудить их реакции на произошедшее.

— Думаю, это хорошая идея, — согласилась Трумэн.

— В таком случае, люди, приступаем.

— Привет, Хонор, — сказала Алисон Харрингтон и улыбнулась с экрана. — Мы этим утром получили известие о твоем возвращении. Хэмиш позвонил из Адмиралтейства чтобы сказать, что вы с Нимицем вернулись целые и невредимые. Естественно, мы все очень рады были это слышать… некоторые даже более рады, чем остальные.