История Византийской империи. Том 2, стр. 47

Конечно, ни одна из этих историй, особенно вторая, которая отражает европейские слухи XIII века, не имеет исторической ценности и их нельзя рассматривать как исторический факт, как поступал В. Миллер. Имея в виду вторую версию, он писал: «Дав Святому Отцу этот урок в христианстве, неверные вернулись в свою дикую страну». Однако весьма важно подчеркнуть тот факт, что политическая сила и значимость Иоанна Ватаца была широко известна и играла существенную роль, по меньшей мере во мнении западноевропейских авторов в вопросе переговоров папы и монгольских послов. Послы были приняты с большим уважением и вниманием Иннокентием IV, который писал «их знаменитому царю и знати, и всем принцам и баронам „татарской армии“ длинное письмо, в котором он побуждал их принять христианскую веру». Имя Иоанна Ватаца в этом папском послании, конечно, не упомянуто. Между тем, Иоанн Ватац, избавленный от опасности монгольского вторжения с востока, обратил внимание на Балканский полуостров и достиг блестящих результатов.

Значение внешней политики Иоанна Ватаца

Со смертью Иоанна-Асеня II в 1241 г. миновала блестящая пора Второго Болгарского царства, и его слабые преемники не могли удержать завоеваний Асеня. Со смертью последнего рушилась вторая попытка со стороны болгар основать на Балканском полуострове великое греко-славянское государство с центром в Константинополе. Ни Симеону в X веке, ни Асеням в XII веке это оказалось не по силам. Последняя попытка в данном направлении, задуманная в более широком размере со стороны славян, на этот раз сербов, будет сделана в XIV веке.

Воспользовавшись ослаблением Болгарии, Иоанн Ватац переправился с войском на европейский берег и в несколько месяцев отнял у Болгарии все завоеванные Асенем II македонские и фракийские области. Не остановившись на этом, Ватац прошел дальше к Солуни, где царила полнейшая разруха, и в 1246 году без труда овладел этим городом. Солунское государство прекратило свое существование. В следующем году Ватацем были завоеваны некоторые фракийские города, принадлежавшие Латинской империи и приблизившие Никейского императора к Константинополю. Эпирский деспотат был приведен в зависимость от его власти. Соперников у Ватаца в его стремлении к берегам Босфора более не было.

К концу правления Ватаца его владения, непосредственные и зависимые, простирались от берега Черного моря до Адриатического. Если не считать Средней Греции и Пелопоннеса, то для восстановления империи недоставало лишь Константинополя.

В 1254 году Иоанна Ватаца не стало. Источники с редким единодушием воздают должное усопшему императору. Его сын и наследник, Феодор II Ласкарь, так пишет в своем похвальном слове отцу: «Он объединил авзонскую землю, разделенную на множество частей иностранным и тираническим многовластием, — латинским, персидским, болгарским, скифским и другими, наказал хищников и оберег свой жребий… Он сделал наш удел недоступным для противников». Византийские историки в один голос восхваляют Иоанна Ватаца. Во всяком случае, если учесть в источниках долю преувеличения в оценке Никейского государя, то тем не менее в лице Иоанна Ватаца нужно видеть талантливого и энергичного политика, главного создателя восстановленной Византийской империи.

Интересно, что Иоанн Ватац пользовался в народе такой любовью и уважением, что спустя некоторое время после смерти в памяти народной превратился в «святого»; с его именем стали связываться чудеса; было составлено «Житие св. Иоанна, царя Милостивого». Правда, память Иоанна Ватаца не была признана официально греческой церковью, и культ его ограничивался тесными пределами лидийского города в Малой Азии Магнесии, где император был погребен. Не надо также путать «Житие» Ватаца с житием святого VII века Иоанна Милостивого. О месте и времени составления жития Ватаца ученые расходятся. Еще в настоящее время духовенство и жители Магнесии и ее окрестностей ежегодно собираются 4 ноября в местную церковь и чтут память покойного императора Иоанна Милостивого. В нашем «Полном месяцеслове Востока» архиепископа Сергия, под 4 ноября отмечена память «Иоанна дукса Ватадзи».

Внешняя политика Ватаца очень важна, ибо постепенно устраняя претендентов на роль восстановителя империи — правителей Фессалоники, Эпира и Болгарии — он сам подчинил своей власти такую территорию, которая знаменовала собою уже реставрацию Византийской империи. В процессе восстановления последней главную роль сыграл Иоанн Ватац, и Михаил Палеолог в 1261 году воспользовался лишь плодами упорных трудов и энергичной деятельности лучшего из Никейских государей. Последующие поколения оценивали его как «отца греков».

Феодор и Иоанн Ласкариды и восстановление Византийской империи

Последними государями Никейской империи были сын и внук Иоанна Ватаца Феодор II Ласкарь (1254—1258) и Иоанн IV Ласкарь (1258—1261). По словам источников, тридцатитрехлетний Феодор, «будучи, согласно обычаю, посажен на щит», был провозглашен императором с согласия войска и знати.

Феодор II, несмотря на слабое здоровье, посвящал все свое время, до вступления на престол, занятию науками и литературной деятельностью. В этом смысле его просвещенный отец делал все возможное и окружил сына лучшими учеными людьми того времени во главе с Никифором Влеммидом и Георгием Акрополитом.

Вступив на престол, Феодор II, подобно отцу, развил энергичную политическую деятельность, которая заставила его забыть занятия науками и даже его любимой философией. Понимая серьезность внешних политических отношений, он главное внимание обратил на создание сильной армии. Феодор писал: «У меня одна истина, одна цель, одно стремление — всегда собирать Божье стадо и охранять его от враждебных волков». Будучи убежден, что греки должны полагаться лишь на свои силы, Феодор, может быть, являлся чуть ли не единственным «византийским» государем, который обратил внимание на «эллинизацию» войска, вопреки укоренившемуся обычаю пользоваться наемными войсками чуждых народностей.

Несмотря на некоторые неудачи, Феодор II с честью вышел из трудной борьбы, которую ему пришлось вести с Болгарией и Эпирским деспотатом. В 1258 году молодой государь в цвете лет (ему было всего 36 лет) скончался, оставив своему преемнику в целости обширные завоевания Иоанна Ватаца. Этот деятельный, философски образованный государь, жил и работал с мыслью, что суд над ним произнесет история. В одном из его писем мы читаем: «Суд истории будет произнесен в последующие поколения». Новейший историк времени Феодора II (Паппадопулос), не без некоторого увлечения, пишет: «Феодор умер очень молодым; иначе эллинизм мог бы надеяться на лучшие дни под мудрым управлением императора, который приложил все усилия к тому, чтобы основать греческую империю на твердых и незыблемых основаниях». Однако это устремление Феодора оставалось в области идеального. В действительности отряды наемников, представленных разными национальностями, играли важную роль в жизни Никейской империи в целом и в правление Феодора в частности.

В области внешней политики Феодор предпринял две трудные кампании против болгар. Узнав о смерти Ватаца, болгарский царь Михаил Асень, воспользовавшись случаем, решил отвоевать области, потерянные при Ватаце. Никейские императоры опасались, что и все остальные европейские завоевания снова могут стать болгарскими. Несмотря на множество трудностей, на трусость и измены своих командиров, обе болгарские кампании закончились для Феодора успешно и, благодаря вмешательству русского князя Ростислава, тестя Михаила Асеня, был заключен договор. Болгары и греки признали свои бывшие границы. Одна болгарская крепость была даже уступлена Феодору.

Взаимоотношения Феодора с Эпирским деспотатом в связи с предложением брачного союза между сыном деспота и дочерью Феодора, привели к тому, что Феодор получил важный морской порт Диррахий (Дураццо) на Адриатике и крепость Сербию (Сервию) на границе Эпира и Болгарии. Диррахий «был западным аванпостом Никейской империи и как бы шипом в боку эпирских деспотов».