Титан, стр. 9

С точки зрения баллистики Фемида была сущим кошмаром.

До сих пор никому как-то не приходило в голову вывести на орбиту тороидальное тело. Фемида насчитывала тысячу триста километров в диаметре и лишь двести пятьдесят толщины. К краям тор сужался до ста семидесяти пяти километров сверху донизу. Плотность его была неоднородной. Это давало основания предположить, что под аркой тонкой, но прочной наружной оболочки находится атмосфера. Кроме того, имели место шесть спиц в четыреста двадцать километров каждая. В поперечном сечении они являли собой эллипсы с большими и меньшими осями в сто и пятьдесят километров соответственно – за исключением оснований, сильно расширяющихся в местах соединения с тором. Еще более массивной, чем места крепления спиц, была ступица: ее диаметр составлял сто шестьдесят километров, а в центре зияло стокилометровое отверстие.

Попытка совладать с подобным телом грозила нервным истощением корабельному компьютеру – и Биллу, создающему модель, способную вызвать у компьютера доверие.

Самой удобной для дальнейшей стыковки была бы орбита в экваториальной плоскости Сатурна, доступная кораблю на уже имеющейся скорости. Но это отпадало изначально. Ось вращения Фемиды залегала параллельно экваториальной плоскости. А поскольку ось эта проходила через отверстие в центре Фемиды, любая орбита в экваторе Сатурна, принятая Сирокко, направила бы «Властелина Колец» через участки с жестокими гравитационными колебаниями.

Так что единственным приемлемым вариантом была орбита в экваториальной плоскости самой Фемиды. Такая орбита потребовала бы большой скорости углового момента. Она обладала единственным преимуществом: сохраняла приобретенную устойчивость.

Приближаясь к Сатурну, они заранее начали маневрирование. В последний перед приближением день они пересчитали курс. Сирокко и Билл полагались на данные наземной компьютерной и навигационной помощи, как это было при полетах к Марсу и Юпитеру. В эти дни они жили в исследовательском модуле. Сатурн на кормовых телевизионных экранах становился все больше и больше.

Сирокко не отрывала взгляда от камеры исследовательского модуля. Габи наблюдала за происходящим с лихорадочным возбуждением.

– Роки, ты не можешь сделать что-нибудь с вибрацией?

– Габи, работа двигателей, как говорится, номинальная. Тряска только начинается.

– Самые интересные наблюдения за все время этого проклятого путешествия, – бормотала Габи.

Сидевший рядом с Сирокко Билл рассмеялся.

– Подожди минут пять, Габи, – сказал он, – я считаю, что надо дать им возможность работать как запланировано. Это будет лучше всего.

Двигатели сократили работу до минимума; приборы подтверждали, что приближение происходит по плану.

– Это «Властелин Колец». Командир С. Джонс. Мы вышли на орбиту Сатурна в 1341.453 Универсального времени. Сведения для корректировки работы двигателей сообщу после выхода с обратной стороны, между тем я выйду с этой полосы частот.

Сирокко хлопнула рукой по выключателю.

– Уникальный шанс посмотреть на это со стороны.

Помещение было крошечное, но Август, Апрель, Джин и Калвин умудрились сюда втиснуться. Под контролем Габи Сирокко развернула корабль на девяносто градусов.

Сатурн казался серой впадиной шириной семнадцать градусов, он, покрывающий 100 периодов поверхности луны, если смотреть с Земли. Кольца были под неправдоподобным углом в пятьдесят градусов от края до края.

Они выглядели как твердый сверкающий металл. Каждая частица была освещена с противоположной стороны и представляла тонкий полумесяц, как и Сатурн. В положении, которое Солнце занимало в десять часов, оно было точкой света, приближающейся к Сатурну.

Все молчали, наблюдая за Солнцем, которое должно было вот-вот скрыться. Тень Сатурна упала на ближайшее к ним кольцо, разрезая его подобно бритве.

Закат продолжался пятнадцать секунд. Глубокие, насыщенные краски плавно и в то же время неожиданно сменяли друг друга. Картина напоминала ту, которая открывается из самолета в стратосфере.

В кабине раздался тихий общий вздох. Стекло деполяризовалось, и у всех опять захватило дух при виде того, как кольца стали ярче, окружая темно-голубой свет, очерчивающий северное полушарие планеты. На поверхности стали видны серые полосы, освещаемые светом колец. Внизу бушевали бури не слабее земных.

Оторвав взгляд от этой красоты, Сирокко увидела слева от себя экран. Габи все еще была в исследовательском модуле. На экране над ее головой виднелось изображение Сатурна, но она не подняла на него глаз.

– Габи, ты не хочешь посмотреть на это?

Не отрываясь от бегущих по крошечному экрану цифр, Габи покачала головой.

– Сейчас лучшее за все путешествие время для наблюдения! Ты сошла с ума!

Сначала они легли на длинную эллиптическую орбиту с низкой двухсоткилометровой вершиной над теоретическим радиусом Фемиды. Это была математическая абстракция, так как орбита была наклонена на тридцать градусов к экватору Фемиды, который находился от них с правой, темной стороны. Они миновали вращающийся тороид, чтобы зайти с солнечной стороны. Видимая невооруженным взглядом, перед ними раскинулась Фемида.

Мало что можно было рассмотреть. Даже освещенная солнечными лучами, поверхность Фемиды была почти такой же черной, как космическое пространство. Сирокко изучающе смотрела на огромную массу колеса, окаймленного, словно парусами, остроконечными зубчатыми пластинами, предназначенными, по всей видимости, для улавливания солнечного света и переработки его в тепло.

Корабль двигался над внутренней частью огромного колеса. Стали видны спицы и солнечные рефлекторы. Они казались почти такими же темными, как и вся остальная Фемида. Исключение составляли участки, где отражались яркие звезды.

Сирокко продолжала тревожить проблема отсутствия входа. Земля оказывала на нее большое давление, чтобы она предприняла посадку. Впрочем, она сама стремилась к этому больше всех, несмотря на инстинктивную осторожность.

Какой-то вход должен был существовать. Вне всяких сомнений, Фемида была искусственно созданным образованием. Вопрос состоял в том, был ли это межзвездный космический корабль или же искусственный мир, подобный «О'Нейл-I». Различие состояло в движении и в строении. Космический корабль должен был иметь двигатель, и двигатель этот должен был находиться в ступице. Колония же должна была быть построена кем-нибудь, находящимся поблизости. Сирокко слышала теории об обитателях Сатурна и Титана, о марсианах, хотя никто не нашел такого веского подтверждения, как древние кремневые наконечники для стрел первобытного человека на Марсе и древние расы пришельцев с Земли. Она не верила ни в одну из этих теорий, но это вряд ли имело значение. Являлась ли Фемида кораблем или колонией, она в любом случае должна была быть кем-то построена, и она должна иметь вход.