Титан, стр. 32

– Что означает это «До свидания»? Куда ты собрался?

– Я все обдумал, – спокойно сказал Калвин. Он снял с руки часы и протянул их Сирокко. – Вы, люди, найдете им лучшее применение, чем я.

Сирокко готова была взорваться от отчаяния.

– И это все твои объяснения? «Я все обдумал». Калвин, все мы связаны. Мы все еще исследовательский отряд, а я все еще капитан. Мы должны трудиться все вместе ради спасения.

Калвин слабо улыбнулся:

– И каким образом вы собираетесь это делать?

Сирокко не хотела бы слышать от него этот вопрос.

– У меня не было времени разработать план, – неопределенно ответила она. – Мы ограничены в своих действиях.

– Вы сообщите мне, когда придете к какому-либо решению.

– Я приказываю тебе остаться с остальными!

– Как ты сможешь удержать меня, если я решил уйти? Нокаутировать и связать? Сколько усилий ты собираешься потратить на то, чтобы стеречь меня? Если я останусь здесь, то только по необходимости, а уйдя, я могу принести пользу.

– Что ты подразумеваешь под пользой?

– Вот что: цеппелины ведут разговоры по всей Фемиде. Они переносчики новостей; все здесь слушают их. Если я когда-нибудь понадоблюсь вам, я вернусь. Все, что мне надо сделать, так это научить тебя нескольким простым призывам. Ты умеешь свистеть?

– Ну так что из этого? – спросила Сирокко, раздраженно махнув рукой. Она потерла лоб и немного успокоилась. Если она хочет оставить его, то должна разговаривать с ним иначе, не удерживать его насильно.

– Я все-таки не могу понять, почему ты хочешь уйти. Тебе не хочется оставаться здесь вместе с нами?

– Я… нет, это не совсем так… Но я счастливее, когда я один. Слишком большое напряжение. Слишком большой груз отрицательных ощущений.

– Все мы прошли через это. Было бы лучше обо всем поговорить откровенно.

Калвин пожал плечами.

– Позже вы можете позвать меня и я попытаюсь вернуться. Но сейчас мне не нужна компания таких, как я. Цеппелины свободнее и мудрее. Я никогда не был счастливее, чем во время этого полета.

Сирокко не видела Калвина таким возбужденным с момента встречи на скале.

– Цеппелины очень старые, капитан, и сами по себе, и как вид. Этому цеппелину где-то три тысячи лет.

– Откуда ты знаешь это? Откуда он знает это?

– Существуют периоды тепла и холода. Я сделал вывод, что это происходит из-за того, что Фемида постоянно остается направленной в одном направлении. Оси, так как это происходит сейчас, расположены близко к солнцу, но каждые пятнадцать лет, пока происходит движение Сатурна и к Солнцу не окажется повернут другой полюс, обод колеса блокирует солнечный свет. Здесь это исчисляется годами, но каждый из них включает в себя пятнадцать земных лет. Этот цеппелин пережил двести таких периодов.

– Хорошо, хорошо, – сказала Сирокко. – Потому-то ты и нужен нам, Калвин. Кто-то рассказал тебе обо всем этом, сумел каким-то образом сделать это, ты все узнал. Кое-что из этого может оказаться полезным для нас. Например, эти шестиногие существа, как ты назвал их?..

– Титаниды. Я ничего больше не знаю о них.

– Да, но ты можешь узнать больше.

– Капитан, и так стало известно очень много. Ты прошла уже по большей части гостеприимной территории Фемиды. Оставайтесь на месте, и все будет в порядке. Не надо идти к Океану, или даже в Рею. Это опасные места.

– Разве? А как мы смогли бы узнать об этом? Вот видишь, ты нам необходим.

– Ну как ты не понимаешь, я не смогу ничего больше узнать, пока не увижу собственными глазами. Мне в большей части недоступен диапазон языка цеппелинов.

Сирокко ощущала захлестнувшую ее изнутри горечь поражения. К дьяволу все, Джон Уэйн рассчитался бы с метисом. Чарльз Лафтон заковал бы его в кандалы.

Сирокко знала, что ей было бы гораздо легче, если бы она сразу же предоставила этому упрямому сукиному сыну полную свободу действий. Она еще никогда не командовала подобным образом. Она побеждала и пользовалась уважением команды, демонстрируя ответственность, и потому, что благодаря своему уму могла найти выход из любой ситуации. Она умела смотреть фактам в лицо и знала, что Калвин уйдет от них, но это же просто недопустимо.

– А почему? – спросила себя Сирокко. – Потому, что это умаляет ее авторитет?

Частично, наверное, дело в этом, а частично в том, что она чувствует за него ответственность. Но это привело ее к проблеме, которая стояла перед ней в начале ее командования: отсутствию для нее образца как для капитана-женщины. В то время она решила рассмотреть все особенности, присущие этой должности и отобрать лишь те, которые, как она чувствовала, должны быть присущи ей. Если что-то было правильно для адмирала Нельсона в военно-морском флоте Британии, то не обязательно оно правильно и для нее.

Конечно же должны были присутствовать дисциплина и авторитет. Капитаны военно-морских сил требовали и заставляли соблюдать эти требования на протяжении тысячелетия, и она не была намерена отметать весь приобретенный опыт. Там, где авторитет капитана был под вопросом, обычно возникали различные беды.

Но космос не был тем же самым, что и военно-морские силы, поколения писателей-фантастов описывали обратное. Люди, исследовавшие космическое пространство были высоко интеллектуальными, одаренные, они были лучшим, что могла предложить Земля. В этом случае должна была присутствовать гибкость в отношении с командой, и требования НАСА для путешествий в дальнем космосе допускали это.

Существовал еще один фактор, который она никогда не могла забыть: у нее больше не было корабля. С ней произошло худшее, что может случиться с капитаном. Она потеряла свою команду. Это останется горьким привкусом у нее во рту на всю оставшуюся жизнь.

– Ладно, – сказала она. – Ты прав. У меня нет ни времени, ни энергии охранять тебя, у меня нет чувства, что я готова убить тебя, разве только в переносном смысле. – Она заставила себя замолчать, обнаружив, что скрежещет зубами, расслабила челюсти. – Я говорю тебе, что если мы вернемся, я обвиню тебя в неповиновении. Уходя, ты поступаешь вопреки моей воле и вопреки интересам нашей миссии.