Гамбит клингонов, стр. 27

– Вплоть до дальнейшего распоряжения вы обязаны находиться у себя в каюте. Свободны.

На глазах Кирка мичман сделал четкий поворот кругом и строевым шагом ушел из рубки. Внутри у капитана все еще веяло грозным смертельным холодком. Все они были на волосок от начала новой звездной войны.

– Так долго не может продолжаться, Спок, произнес Кирк. – Я посеял семена сомнения в сознаний Кислата, настроил против него Калана, но все это оказалось недостаточным; если не предпринять радикальных мер, то скоро все мы рискуем превратиться в радиоактивную пыль.

– В этом случае нам еще повезет, – заметил Спок.

Капитан уставился на него с удивлением, и тот добавил:

– Мы можем остаться в живых и стать свидетелями разрушительных последствий звездной войны.

Глава 7

–… Тем самым заседание следственной комиссии объявляется открытым, – торжественно произнес Кирк и, взяв старинный морской колокольчик, позвонил три раза. – Подследственный здесь?

Чехов встал с места и вытянулся по стойке «смирно».

– Вам требуется юридическая помощь в ходе слушания этого дела? Вы имеете на это право. Вместе с тем, я должен сразу оговориться, что обвинения, выдвинутые против вас, не носят пока уголовно наказуемого характера.

– Никакой помощи не требуется. Также я обойдусь без советов адвоката.

– Принято.

Кирк обвел взглядом стол, за которым восседала комиссия. На самом дальнем конце сидел угрюмый Маккой. Рядом с ним находился озабоченный Скотт. Лейтенант Паттен, начальник службы безопасности, занимал место по другую сторону от Спока. Кирк снова посмотрел на Чехова.

– Обвинения серьезные, мичман. Хота формально вы и командовали кораблем, а значит, были наделены властью принимать решение в чрезвычайной ситуации, когда промедление с его принятием грозит катастрофой, все же последующее изучение и анализ депеши с клингоновского дредноута показали, что непосредственной угрозы кораблю не существовало. В таких случаях вы обязаны вызвать на вахту своего непосредственного начальника, что вами не было сделано. Есть ли у вас оправдывающие обстоятельства, о которых вы хотели бы сообщить членам комиссии?

– Нет, сэр, – Чехов не стал выкручиваться и искать оправданий. Он держался с достоинством, ожидая вердикта комиссии. Если ему повезет, то ее члены ограничатся минимальным наказанием. В послужной список внесут запись о непригодности к службе на командно-строевых должностях, после чего его с треском выгонят с Флота. Если не повезет, то военный трибунал, который будет заседать на Базе, признает его виновным в грубом нарушении, лишь по счастливой случайности не приведшем к тяжелым последствиям. И тогда ему, мичману Чехову, придется провести остаток своей жизни в тюрьме на каком-нибудь астероиде, казня себя за единственную, но роковую ошибку.

– Я хочу дать показания в пользу подследственного, капитан, и прошу занести их в протокол, – сказал Спок.

Кирк удивленно взглянул на него:

– Очень хорошо, мистер Спок. Компьютеру: зарегистрировать и дать оценку!

– Принято, – донесся голос из компьютерной консоли.

– Я провел на поверхности Алната-2 время, равное нескольким планетным ротациям, пытаясь определить возможное отрицательное влияние структуры планеты в свете известных происшествий, – как всегда сухим и казенным тоном начал Спок. – Хотя мне и не удалось прийти к каким либо научно-обоснованным заключениям, все же эмпирические наблюдения дали кое-какие результаты.

– Эмпирические? Он способен чувствовать? – едва слышно произнес Маккой. – Это что-то новое. Я рад, что его показания фиксируются компьютером. Нужно будет потом взять распечатку.

Кирк ледяным взглядом дал понять доктору, что шутки неуместны в данной обстановке.

– Продолжайте, доктор Спок. И, пожалуйста, помните, что личные чувства не являются весомым аргументом на этом слушании.

– Я понимаю, капитан. Но хотя мне и не удалось обнаружить источник поля, или полей, неизвестного происхождения, продолжительности излучения и структуры, в то же время нельзя отрицать и тот факт, что экипажи «Энтерпрайза» и, очевидно, корабля клингонов вели себя нетипичным образом с момента выхода на орбиту Алната.

Причины этого явления пока необъяснимы. Однако воздействие планетной системы очевидно. Каждый член экипажа пытался, с различной степенью успеха, избрать для себя образ поведения, наиболее удовлетворяющий его внутренние склонности. Вот, например, у мистера Кайла, нашего начальника транспортной службы, был совершенно безупречный послужной список, пока он самовольно не оставил свой пост и не занялся лепкой скульптурного изображения.

– Капитан-лейтенант Скотт, – продолжал Спок, посмотрев в сторону инженера, – одержим идеей усовершенствования двигателей и хочет превзойти конструкторов.

– Мистер Спок, вы не знаете, о чем говорите! – вскричал Скотти. – Эти двигатели уже давным-давно требовали регулировки. Еще и сейчас работа не закончена.

– Компьютер, – бесстрастным голосом произнес Спок, – состояние двигателей для полета в искривленном пространстве?

– Рабочее, – ответил компьютер, – двигатели развивают тягу, равную ста семи процентам от установленных производителем показателей.

– Семь процентов сверх нормы, – указал Спок.

– Компьютер, каково было состояние двигателей до модификации?

– Рабочее. Двигатели развивали тягу, равную ста одному проценту нормы, установленной инженерной службой Звездного Флота.

– Благодаря самоотверженному квалифицированному труду мистера Скотти, двигатели «Энтерпрайза» всегда находились в более чем прекрасном состоянии. В объективности компьютера сомневаться не приходится.

– Но с ними еще нужно работать.

– Это вам так кажется, в вашем восприятии, мистер Скотт. Вообще-то, ваша страсть к усовершенствованию ходовых двигателей – вещь относительно безвредная. А вот доктор Маккой, например, отказался использовать свой медицинский компьютер и другие сложные виды хирургического обследования, предпочитая полагаться на примитивные методы.

– Эти чертовы машины стараются навредить мне!

– Полноте, доктор. Неужели они, как вы выразились, и в самом деле старались навредить вам, или же вы умудрились испортить их в силу пренебрежительного отношения к механизмам вообще?

– Мистер Спок, какое это имеет отношение к предмету нашего заседания?

– Самое прямое, капитан. Даже я, как оказалось, не обладаю достаточным иммунитетом перед этой силой, которая воздействует на все живые организмы, попавшие в данную систему. Я не говорю о пагубном характере ее воздействия, поскольку в лице мистера Скотти мы имеем положительный пример; однако боеспособность экипажа значительно снизилась.

– Компьютер, как обстоят дела с боеспособностью «Энтерпрайза» с того времени, как мы вышли на орбиту Алната-2?

– Боеспособность понизилась на девятнадцать процентов.

– А ведь мы занимали второе место по всему Флоту по этому показателю. Такой резкий спад отбросил нас в самый хвост.

– Мистер Спок, я напоминаю вам, что «Энтерпрайз» и его старшие офицеры не являются предметом обсуждения на этом заседании следственной комиссии. Ближе к делу. Мы обсуждаем ошибочное решение мичмана Чехова. Пожалуйста, будьте кратки, – Кирк тяжело вздохнул и произнес про себя молитву, чтобы Спок привел какие-нибудь весомые аргументы в пользу мичмана. Ему было искренне жаль мальчишку, из которого, наверняка, получился бы превосходный командир.