Роботы-мстители, стр. 3

– Ааа… Припоминаю. Что еще она сказала?

– Всякое-разное. Цитирую дословно – что тебя зовут плясать голым на столе, пока туанцы и яунджи жрут торты с живыми червями. Это говорилось в упрек.

– Это знак, – кивнул Энрик. – Пора ехать в Сэнтрал-Сити.

– У нас отдых по графику…

– Неважно. У меня окно в четыре месяца между выступлениями; надо этим воспользоваться. Оскорблениями не бросаются; это мой имидж, мой портрет в глазах централов – значит, люди ждут, что я именно так буду выступать. Дальше.

– Один кибертехник высокого ранга из Баканара сознался, что любит тебя. И тоже публично.

– Однако…

– Да, ему это уже поставили в вину.

– Но – как Эмбер и кибертехник оказались рядом?

– В передаче, посвященной Банш.

– Поточней, пожалуйста; я не понял.

– Это довольно странная история. Не для Туа. Банш утверждает, что есть киборги, которые ушли от хозяев, чтобы обрести свободу. Они даже объявили войну тем, кто за ними охотится. От Эмбер как раз ушел такой киборг…

– Интересно… – Энрик мечтательно прикрыл глаза, и густая тень от ресниц легла на щеки. – Никогда не слышал ни о чем подобном… Значит, так – нашим объявить, чтобы не трогали Эмбер. Пусть выступают, но границ законности – не переходить. И будь любезен – раздобудь мне сведения об этой… Банш.

ГЛАВА 1

У Звона в жизни были разные знакомые – и когда он жил дома, и потом, когда сбежал оттуда. Много кого знала и Косичка за четыре года своей свободы. Но ни у гривастого, ни у косатой не было таких знакомых, как у Рыбака.

Сталкеры – один из тайных орденов централов – состоят из кланов. Клан Ржавельщики – по железу; как крысы обгрызают колбасу, они оголяют любую колесную технику, включая поезда надземки, они шарят в тоннелях метро, они могут унести и лифтовый подъемник, и стационарный холодильник. Клан Хайтэки – на их совести сорванные уличные телефоны, банкоматы, наружные релейные системы и прочая компактно упакованная электроника. Клан Химики (они же Смертники) – самый рисковый; эти ищут для перепродажи то, на чем нарисованы древние знаки – череп и кости, трехлучевая «ромашка», или написано «ЯД!»

Универсал Рыбак дружил со всеми кланами, везде был принят и любим. Куда бы Звона и Косичку ни пустили отродясь, туда они входили с ним свободно, и Коса быстро выучила рукопожатие сталкеров – предплечье к предплечью, обхват пальцами под локтем.

– Хай-хай. Эти со мной.

– Ну как, получшало тебе? Привет. Ты красивая.

– Пошшшел ты…

Тупик – здесь не должно быть двери! Какая-то щель в стене, словно пролом… Семь шагов в темноте – и открывается ангар с останками машин, озаряемый сполохами плазменной горелки; парень, чернокожий от копоти, поднял с лица на лоб щиток – оказалось, это девчонка.

– Рыбак, привет. Кого привел?

– Свои. Дело большое, Пенка. Бензин у себя? И поспать бы.

– Без проблем; харчи отдай Храповику.

– А где Клипса?

– К ней друг из Вангера приехал; у нее медовый месяц, – лаконично ответила Пенка, опуская щиток. – Э, в сторону!

Горелка вновь завыла; по ангару, никого не смущаясь, прогрохотал трицикл в шипастых прибамбасах, и наездник в отливающей металлом коже поднял руку, приветствуя Рыбака. В апартаментах у Бензина было как в обычной вписке, но со сталкерским акцентом – дым вместо воздуха, мат вместо музыки, базар вместо чинных бесед. Толстенный Бензин зарычал в висячие усы:

– Рыбак, живой?!!

– Ты раньше сдохнешь, – дружески пожал Рыбак руку толщиной с ногу. – Мы ночевать.

– Да хоть на мой топчан.

– Бензин, надо наводку на летное горючее, – сев рядом, начала Коса. – Под технику на гравитяге.

– Такое не валяется, – Бензин любил деловой подход. – И у меня нет. За бутки можно найти. Сколько?

– Тонны полторы. Завтра к обеду деньги будут.

Бензин взглянул на Рыбака – «Не врет?» Хотя – Рыбак сам по себе надежная гарантия. Тот слабо кивнул – «Нормально, верь».

– Будет тебе горючка. С военной базы, первый сорт.

– Высший, – поправила Коса. – Самый лучший, не из списанного по сроку хранения. И не ниже LR-89.

«Разбирается, – Бензин с уважением почесался. – А я ее раньше с Рыбаком не видел… Очки-то у нее – с простыми стеклами, от брызг; из Химиков, похоже».

Марки горючего Косичка вычитала в файлах у Рикэрдо; для поджогов и бомб-зажигалок топливо LR не годилось, оно горело лишь с катализатором, в запальной камере с индуктивной обмоткой, а вот рассыпать его в помещении было равносильно небольшой газовой атаке.

Коса научилась кидать слова точно в цель. На нее сработала еще пара деталей – коса, заправленная ради конспирации в пакет, натянутый на голову до бровей, и грубая ремонтная куртка подземщика; это было в обычаях Смертников – защищать кожу от злой химии.

– По растворителям копаешься? – спросил Бензин как будто невзначай. Девки химичить не любят – личико, красота, и вдруг какие-нибудь язвы на руках, волосы выпадать начнут или зубы.

– Напалм, нитрокс, дефолианты, лакриматоры, – Косичка неторопливо загибала торчащие из кожаной перчатки пальцы, не сводя спокойных глаз с Бензина – «Ну, как тебе это понравится?» – Я не торгую, я их применяю. Борьба с паразитами и грызунами.

Бензину показалось, что в ангаре затопали сапогами сэйсиды. Вот так штучка! Нашел Рыбак, кого привести… и не отвяжешься теперь. У очкастой, поди, друзья один к одному – подрывники и снайперы; выгонишь ее сейчас или продашь легавым – через три дня со всем ангаром взлетишь в небо.

– Ты осторожно покупай, через посредников, – успокоила Коса. – А шутихи к фейерверку я беру в других местах.

– Рыбак, – покачал головой Бензин, – ты на старости лет…

Рыбаку не было и тридцати, но слова Бензина были ему к лицу.

– Прощальный салют, – сказал он. – Бензин, ты ведь умеешь покупать – другой бы уже пятый срок мотал, а ты все тут и вон какой мордоворот наел. Для меня, ладно?

И он был прав – хозяин потаенного ангара был до сих пор вне подозрений. Легально у него была фирма по утилизации железного старья.

– Ладно, только для тебя, чтоб тебе мягче спалось в гробу. По старой дружбе, Рыбачок.

Звон уже где-то звонил на свой лад, хвастаясь чужими подвигами; у него всегда и сразу находились собеседники и слушатели. Коса огляделась – свидетелей нет. Их не должно быть вовсе; надо быть уверенной даже в себе, что не выдашь. Она села поудобней – вроде задумалась – и вошла в «ручное» управление мозгом:

ЗДРАВСТВУЙ, МОЗГ.

ЗДРАВСТВУЙ, ХОЗЯИН. КАК САМОЧУВСТВИЕ? Я – МОЗГ PROTON A27, ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, И Я ГОТОВ К РАБОТЕ В ИЗБРАННОМ ТОБОЙ РЕЖИМЕ.

ТРЕХМЕРНЫЙ РЕЛЬЕФ МЕСТНОСТИ ЗА ДВА ЧАСА ДО ЭТОГО МОМЕНТА И ДО МОМЕНТА УХОДА ОТСЮДА – НАЙТИ. УПОМИНАНИЯ О «ВПИСКЕ БЕНЗИНА», ВСЕ – НАЙТИ, ОТМЕТИТЬ. ВНЕШНОСТЬ ОБЪЕКТА «БЕНЗИН» – НАЙТИ, ОТМЕТИТЬ.

НАЙДЕНЫ, ОТМЕТКИ ВВЕДЕНЫ.

СТИРАНИЕ ОТМЕЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО КОМАНДЕ 25811.

ХОЗЯИН, ТЫ УВЕРЕН В НЕОБХОДИМОСТИ СТИРАНИЯ? ПОДТВЕРДИ, ПОЖАЛУЙСТА.

УВЕРЕН. ПОДТВЕРЖДАЮ.

– Что, спать охота? – Звон улыбался, потряхивая ее за рукав. – Ты сидя заснула…

Разумеется, Доран, ночевавший в клинике «Паннериц» под неусыпным наблюдением ассистентов Лео Орменда, не выспался. Сначала его выводили из панического состояния, потом погружали в гипноз с одновременной психокоррекцией, потом он опять испугался, когда включили музыку, напоминавшую прибой, и подошли к нему с накожным абсорбентом и газовой маской – будто нарочно захотели повторить его кошмар!.. В целом спал он часа четыре, на проводах, и встал совершенно разбитым. Прекрасное начало уик-энда!

Около 08.00 Доран подлетал к телецентру «Канал V». Вместо того чтобы посадить флаер на стоянку у подъезда, пилот принялся выписывать круг над крышей.

– Какого черта?! – дурное настроение полезло из Дорана злобным рыком; Сайлас молча потянул шефа за рукав и показал вниз, а пилоту сказал, приоткрыв переборку:

– Дай крен; он должен посмотреть на это.