Планета гарпий, стр. 18

В полной тишине их взгляды столкнулись, как клинки. Потом лицо Ирины смягчилось.

— Напрасно ты так, Веда. Я думаю о нем, все время думаю… И ничего не могу придумать.

— А ничего и не надо придумывать. Дайте мне машину, хоть «этажерку». Я полечу на остров и вырву Бена у ящеров.

И снова наступило молчание. Ирина, не обращая внимания на красноречивые жесты Буслаева, глядела, не отрываясь, на хрупкую черноволосую девушку. И ассоциация вызвала в памяти другую девушку, такую же хрупкую и черноволосую, которая на далекой Такрии, убегая от обезумевшего дикаря, поскользнулась, упала и, спуская курок пистолета, страшно боялась попасть в него. Она отыскала в полутьме Мимико, глядевшую на нее недоуменно, осуждающе, улыбнулась ей — и та расцвела. Потом она перевела взгляд на мужа. А Веда стояла и ждала.

— На остров ты не полетишь, — медленно проговорила Ирина, с трудом сдерживая предательскую дрожь в голосе. — Ничего ты там не сделаешь. На остров полетят Сергеев, Буслаев, Курт и Мванг. Выделяю им две машины. Старший в группе — Сергеев. Задача: выручить Бена с минимальными потерями и не вызывая открытой войны.

Она снова заглянула в черные пылающие глаза. Вот видишь, говорил взгляд Ирины, чтобы спасти твоего Бена, я рискую своим мужем. Но в глазах Веды она не прочла благодарности. Девушка не принимала этой жертвы. И Ирина опять подумала, как, в сущности, плохо она еще знает людей и не умеет ими руководить.

Когда совет закончился, Буслаев подошел к профессору:

— Ничего себе задачку поставила мать-командирша: освободить без войны! Поломаешь голову!

— Молодец у тебя жена! Не боится менять решения, а это основное достоинство хорошего руководителя. Бена выручим, после сегодняшнего дня у меня есть кое-какие идейки… А что касается эксперимента с крабом… Я был уверен, что они тут же уничтожат зверя, хотел только знать как. В конце концов, самое ценное у живого существа — жизнь.

— И я был уверен. Но кто бы мог подумать…

— Мы же и должны были думать. Но зато… какое страшное общество обитает в этом диске! Страшное и слабое. Боюсь, что впору думать не о том, как с ними бороться, а как их спасать. Этот эксперимент показал их в совершенно неожиданном свете.

Они и представить себе не могли, к каким удивительным последствиям приведет этот эксперимент.

ВСТРЕЧА

«ТУЗ» приземлился на краю обширной прогалины между лесом и невысоким холмом. Вершина холма была каменистой, здесь могли обосноваться гарпии.

Мимико направилась было к выходу, но Ирина отстранила ее и, внимательно оглядевшись, первая спрыгнула на землю. Мимико усмехнулась: ох уж эти «гарпианцы»! Воображают, что, кроме них, никто не сумеет целым и невредимым пройти по планете. Она собралась было съязвить по этому поводу, но Ирина заговорила первая:

— Видишь то место, где обрываются кусты? — Она указала на темную стену леса метрах в пятнадцати от машины.

— Вон тот черный провал, где нет деревьев?

— Не выпускай его из вида. Там может быть опасность.

— Почему? Место как место. Возможно, тут в почве камни, корням не за что зацепиться, вот деревья и не растут.

— Возможно, — согласилась Ирина. — А возможно, и нет. Отсюда просто удобно напасть. За кустами легко спрятаться, а потом, улучив момент, прыгнуть… У нас здесь закон: там, где удобно напасть, жди нападения. Так что ходи да оглядывайся.

И двинулась по пологому склону холма. Мимико заторопилась за ней. Они долго перепрыгивали с камня на камень, протискивались в узкие расселины, карабкались по оползням, пока не убедились, что гарпий здесь нет. Но кое-что они все-таки нашли: на пологой вершине большого камня валялся обгорелый сук и свежеобглоданные кости какого-то зверька. Некоторые кости были покрыты копотью.

— Ящеры или гарпии? — вслух размышляла Ирина, вертя в руках сук. — Насчет ящеров сомневаюсь. Навряд ли они будут есть местных животных, у них, очевидно, синтетическая пища. Но если и ели, то уж развели бы целый костер. На одной палке мясо не зажаришь. Но гарпии… Нет, это невозможно.

— И тем не менее одно из двух, — сказала Мимико. — Я лично склоняюсь к гарпиям. Вы же кормили их жареным мясом, вот они и попробовали сами. Пусть неумело, но все же попробовали.

— Для того чтобы жарить мясо, нужно иметь огонь, — возразила Ирина. — Где гарпии могли его взять?

Мимико огляделась и пожала плечами. Действительно, развести здесь огонь могли только существа, овладевшие хотя бы примитивным кресалом.

Подруги начали спускаться с холма, помогая друг другу и зорко оглядываясь, не покажется ли откуда-нибудь черная бабочка. Но в воздухе никого не было, только далеко, почти у горизонта, парили какие-то птицы.

Уже у самого танка Мимико вдруг остановилась и схватила Ирину за руку.

— Вот откуда они взяли огонь.

В нескольких десятках метров из густых кустов торчал обгорелый ствол с сиротливо растопыренными культяпками ветвей. Очевидно, дерево было сожжено молнией.

— А мы оставили ветку на вершине! — с досадой воскликнула Ирина. — Сейчас бы сравнить — и все станет ясно. Но не лезть же обратно. Подойдем, я кажется, помню, какой породы была ветка.

Они обогнули машину и направились к лесу, путаясь в высокой траве. Но если Мимико беспечно шагала впереди, забыв обо всем, то Ирина ни на секунду не теряла бдительности. Память о темном провале была вытеснена в глубь сознания другими впечатлениями. Но она жила, эта память, заставляя Ирину настороженно озираться. И когда над верхушками кустов мелькнула светлая искорка, Ирина интуитивно, не отдавая себе отчета, прыгнула на Мимико и вместе с ней повалилась в траву. У их голов, напряженно вздрагивая, торчал тонкий белый стержень. Тут же рядом с ним воткнулся другой.

— Одуванчик! — с ужасом воскликнула Ирина. — Ползи, иначе он нас накроет.

Одуванчик снизил прицел, и третья стрела воткнулась в то место, где только что были Ирина и Мимико, четвертая опять оказалась впереди них. Растение брало жертвы в «пилку». Они ползли прочь, все время меняя направление, отчаянно подтягиваясь на локтях, сворачиваясь от хлещущей по лицам травы. Тонкие ядовитые стрелы со зловещим свистом вонзались в землю то справа, то слева.

— Ай! — вскрикнула Мимико.

Стрела пробила обшлаг левой брючины и пригвоздила ее к земле. Мимико дернулась, сломала стрелу и едва успела отпрянуть в сторону, как возле ее лица вонзилась еще одна.

— Скорей! — задыхаясь, кричала Ирина. — Скорей! Он стреляет на сорок, максимум на пятьдесят метров. Еще немного — и уйдем…

Но обстрел прекратился раньше, чем они выползли из опасной зоны. Сверху донеслись гортанные, такие знакомые крики, резкий шорох крыльев. Потом в лесу раздались глухие удары. Подняв головы, Ирина и Мимико с изумлением увидели гарпий. В боевом кильватерном строю они проносились над холмом, на лету хватали обломки камней и спешили к лесу. Град каменных бомб обрушился на одуванчика.

Уничтожив растение-хищника, гарпии высоко взмыли над деревьями и унеслись прочь, несмотря на отчаянные крики людей. Мимико бросилась было к машине, но Ирина остановила ее:

— Не надо. Их нельзя догонять в воздухе. Мы найдем стоянку. Теперь я знаю, что они живы и ничего не забыли.

— По-моему, они кое-что даже приобрели. Эта бомбардировка…

— Это мы научили их так охотиться на крупных зверей. Но огонь, огонь! Значит, по крайней мере один из них понял, что огонь — друг. Представляю, как этот Прометей летел с факелом в руке…

— Выходит, они все-таки живут здесь?

— Не обязательно. Гарпии летают за добычей на большие расстояния. Стоянку их мы найдем завтра. Прочешем всеми машинами этот квадрат и найдем.

Мимико захотела посмотреть на поверженного убийцу, и они направились к лесу, зорко оглядывая заросли.

Одуванчик умирал. Его толстый стебель был измочален и вдавлен в землю, на разорванных волокнах пузырился клейкий молочный сок. Голая, без оперения, голова откатилась в сторону и желтела в траве, как волейбольный мяч. Стрелы, которые он не успел метнуть, валялись вокруг, некоторые были переломаны.