Дом в тысячу этажей, стр. 46
XXXV.
Брок лежит в полузабытьи, прикованный ногами и руками к бездонной тьме. Нет в этой глубокой пропасти ни дней, ни ночей. Лишь изредка вспыхивает желтый огонек, тускло освещающий трухлявые чердачные балки…
Помещение это, полное серых балахонов, — уже во сне. У Брока неожиданно появилось и тело, отчетливо видимое, измученное болью, прикрытое вонючими лохмотьями.
Время от времени, пробудившись от таких снов, Брок неизменно благодарил бога за то, что у него вообще нет тела, что он — лишь голос, пойманный в сети…
И вдруг бездна, где нет ни времени, ни пространства, разом исчезла. Вспыхнул свет, а вместе с ним вернулось пространство, ограниченное белыми стенами. И тотчас послышался голос:
— Милый мой, любимый, где ты?
Принцесса!
Ее рука еще на выключателе, а глаза уже нашли его, Брока.
Она в черном, как и в первый раз, когда он увидел ее у окошка «Вселенной».
— Принцесса!
Путы спали, он с наслаждением потянулся, выпрямил ноги, напряг мышцы.
— Идем!
Она взяла его за руку, и они осторожно, на носках, вышли из комнаты.
Центральный лифт.
Темные коридоры, мертвые лестницы, и снова — залы, залы…
Но в руке у принцессы сияет электрическая звездочка, указывающая путь своим единственным лучом.
— Сейчас ночь? — прошептал Брок.
— Да, ночь! Но Муллер может превратить ее в день, когда захочет! Узнай он, что мы бежали, разом бы зажег над нашими головами все уснувшие солнца. Поэтому надо поскорее выбраться из Муллер-дома.
— Выбраться из Муллер-дома? А ты знаешь дорогу? Ты смогла бы отсюда бежать?
— Ну конечно же, мой странный незнакомец! Ты доволен мной? Пока тебя, несчастного бога, ловили в капкан, я готовилась к побегу.
Брок покачал головой:
— Выбраться из Муллер-дома — нет, это невозможно! А если все-таки возможно то почему ты давным-давно не убежала в свое королевство?
— Одной мне не справиться! Но я придумала отличную штуку! Я знаю, где -живет лорд Гумперлинк, тот, который похитил меня из родного дома… Ты сыграешь роль Муллера. Вернее, его голоса. Прикажешь Гумперлинку отвезти меня туда, откуда украл… Лорд ни о чем не догадается! Все распоряжения подданным отдает голос Муллера. Ни один из них не видел его лица! Что ж, посмотрим…
А принцесса, захваченная своим планом, шепчет:
— Там есть воздушный порт! Площадка висит в воздухе, наподобие столешницы, одним ребром прикрепленной к Муллер-дому. Стальные ласточки слетаются туда днем, когда Муллер снимает золотой урожай. А вот ночью я увидела мертвый сон этих крылатых яхт. Среди них я отыскала маленькую синюю птичку, двухместную. Ты и я… Мы полетим в наше королевство…
Она умолкла, словно уже готовилась к отлету. Ее слова сулили дальний путь и счастье в конце его. Но голос рядом с нею отозвался глухо, как из-под земли:
— Я не могу! Не имею права! Ты улетай, а я, я останусь!
— Тогда и я останусь! — воскликнула принцесса.
— Но где же я укрою тебя, как уберегу от его мести? Сам я могу спрятаться в луче света. И даже в его собственных зрачках! Но как быть с тобой? Как спрятать твои глаза от его глаз? Твои руки от его когтей?
— Милый мой, я сама прекрасно знаю, какая мне грозит опасность. Сколько раз я бежала, но сейчас я уверена, эта попытка — последняя! Он позволял мне убегать и ловил меня, когда эта игра ему надоедала… Он издевался надо мной вместе со своими агентами и шпиками, что каждый раз оказывались да моем пути. Сегодня, рядом с тобой, я уже не боюсь его! Меня страшат лишь его солнца, стерегущие нас во тьме. Сегодня в последний раз, я уверена… Но как я убегу без тебя? «Синий колибри» ждет, идем, спаси меня!
Мой отец, последний король из рода белобородых, льет на троне слезы. Ведь королевство оставить некому. Единственную дочь похитил у него негодяй, а у подножия башни уже вырос первый побег шиповника…
Парк вокруг замка одичал.
Ветви платанов трутся о стены, обдирают штукатурку.
За башенные зубцы цепляются кроны лиственниц.
В окна тянутся кусты сирени, парадную лестницу обвил плющ, на карнизах цветет вереск да тимьян…
Опочивальня моя зарастает дикими розами…
— Бедная, печальная ты моя сказка! Тяжело мне разлучаться с тобой, но я не могу покинуть Муллер-дом… А ты не можешь остаться. Лети домой! Жди! Расскажи своему белобородому отцу, какой у тебя странный жених. Настанет день, и он придет за тобой. День этот будет самым обыкновенным, самым будничным. Даже ты меня не узнаешь, потому что — увидишь! Я сам еще не знаю, что со мной станется, когда я убью Огисфера Муллера. Что-то исполнится, что-то минует, погаснет чудовищный огонь! Что-то рухнет… Этот немыслимый, невообразимый колосс в тысячу безумств, что давит мне на мозг чудовищной тяжестью! Ведь он высится над миром как безумное порождение больного рассудка! Черная тень его накрывает и твое родное, угасающее королевство на краю света…
Не будет счастья и мира на Земле, пока жив Муллер и стоит Муллер-дом!
Но он рухнет!
Сам собою рухнет, когда погибнет Он!
И тогда сознание мое прояснится и взойдет солнце…
Принцесса слушает, но ее скрытые тьмою уста крепко сомкнуты.
Все комнаты и залы, которыми они идут, похожи друг на друга своим бархатно-черным безмолвием. Всюду великое множество странных предметов, как попало разбросанных по каменным плитам, паркету, коврам. Тьма лишила их имен, отняла самое суть. Так они и плавают по дну комнат, черные, угловатые, злокозненные. Нежданно-негаданно появляются на кончике луча, как на кончике удилища, — изломанные грани, причудливые осколки, осклизлая, бесформенная масса. Ноги обо что-то спотыкаются, скользят, вязнут. Что-то трещит, булькает, липнет к подошвам. Сюда лучше не ступать…
— Какие мерзкие вещи, — шепчет Брок.
— Это не вещи. Это — их смерть! Гибель вещей!
— Какая гибель?
— Их уничтожили в оргиях. Таков «рай» после ухода небожителей. Надо спешить, чтобы не встретиться с армией рабынь, которые придут чистить этот небесный хлев.