Оборотни космоса, стр. 90

О, как всё нервно в этом самом нервном из миров!

Блок 15

– Ах ты, змий! ах ты, гадь подкаменная! – Хлыст Маджуха удар за ударом обрушивался на спину и плечи Форта. Порой незадачливому кибер-пилоту стратегического космофлота доставалось и по голове, но Форт, сидевший перед помостом по-ньягонски, успел закинуть вверх просторный плотный жилет, согнуться и спрятать лицо между скрещенными руками – раньше, чем туанский хлыст выбросил гибкое стрекало.

Кожа прочная, сама армируется изнутри какими-то непостижимыми спиралями, но пока ростковый слой заменит размозжённые биопроцессоры, появятся диковинные синяки голубого цвета. Имея обширную практику избиений эйджи, аламбукцы знают, как выглядят кровоподтёки у рабов. Возникнут вопросы, а ответов-то и нет. Поэтому не стоит подставлять хлысту открытые части тела. Счастье, что шляпу-«эриданку» не отняли – видимо, боялись с головным убором взять на себя часть порчи от посланца Ониго. Прекрасен обычай носить что-нибудь на тыкве!

Маджух хлестал со всей злостью разочарованного человека, которого обманул призрак давней любви. Форт старался вскрикивать и дёргаться как можно натуральней, чтобы Маджух хоть немного утешился и не догадался, что с тем же успехом он мог бы лупцевать по камню.

«Полегче, приятель! так ты мне кожу рассечёшь!»

– А ещё моим сыном прикидывался! в доверие втёрся! – попрекал с помоста Папа Мусултын.

« Вот жалость! только-только в образ вжился, и тут нелёгкая Мантыха принесла. Ну почему старый предатель не издох в пещере со страху?!. Как бы меня из почётного зиндана не переселили в рядовую каталажку. Если там не будет сетевых радиоточек, я не смогу управлять дистантами...»

– Зурек, не врёт ли твой доносчик? – Маджух устал стегать, остановился перевести дух.

– Ни-ни. – Зурек потрепал по плешивой башке Мантыха, что сидел ни жив ни мёртв. – Он из самых никчёмных людишек, но мне верен. Видишь, пришёл и голову свою принёс в залог того, что донос истинный. Знает, что жизнью ответит за ложь, – но таки явился. Обмана нет!

– Нисколько не лгу, великие господа, государи мои! – Мантых в знак искренности ловко припал к полу из положения сидя. – Режьте шею старику, если что не так!

– Что ж ты, чучело тряпочное, не снял для нас Раха, если в лицо его знаешь и он бывает у тебя?! – шагнул к нему Маджух, для острастки свистнув в воздухе хлыстом.

– Чего-с? – захлопал Мантых глазами. – Откудова снять?.. он нешто висел?..

– Родич, вам гнев зрение застит. Это ведь троглодит, в дерьме родился, дыре молился, соплёй подпоясывался. Каких знаний вы от него хотите? Он считает, что оптоэлектронные устройства душу вынимают, в руки их не возьмёт.

– Зурек, он на твоих землях живёт, ты его князь. Почему он не донёс тебе, что у него бывает Pax?

Мантых затрясся, чуя сердцем, что его могут прихлопнуть как мокрицу, но Быстрый был справедлив к пещерным подданным.

– Родич, он потому и жив, что одним про других не доносит. Своя шкура дороже, чем наша вражда и счёты с градскими.

– Нашли о чём препираться, – сурово одёрнул их Папа. – О другом бы озаботились, два дурня! Где сам Pax?! Мы тут расслабились, патрули отозвали, посты сняли, а этот кот-людоед тем временем по вентиляции к нам пробирается!

Форт, поняв, что сановным Окуркам стало не до него, разогнулся и расправил жилет, проговорив вполголоса:

– Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш ходит, как рыкающий лев, ища, кого сожрать...

– Заткнись, гадь! – размахнулся Маджух, но не ударил. – Будешь ты нам Раха выкликать, оборотень корноухий!..

– То-то Ониго молчит, с ответом не торопится, – цедил Папа, исподлобья озирая сборище из двух родственников, троглодита и инородца. – Он там, поди, по циновкам катается, давясь от смеха, – вот и некогда ответить! Подсунул нам подменыша и рад-радёшенек.

– Кто подсунул-то? – взъярился Зурек. – Он ли?! Вспомни, кто нас обморочил, с ума свёл и обманку всучил!

– Дука! – Папа встрепенулся, чуть не подпрыгнув над бисерной плетёнкой от ввинтившейся в сердце обиды. – Он, злыдня ядовитая! Сорок мириадов сгрёб за ничего, за пустышку! Вызвать его немедленно сюда. И пусть денежки прихватит – под роспись казначею сдаст, крина в крину.

– Моментом. – Зурек отступил к стене и негромко стал отдавать распоряжения по мобику.

– Было у меня сомнение... – выдавил Маджух, поигрывая хлыстом, но желание вбить эйджи по уши в пол иссякло.

– Почему молчал? зачем вслух не сказал? – напустился на него Мусултын.

– С самого начала и сказал, да ты на своём настоял. Заладил: «Он это, он, и все его повадки!» – где уж меня слушать? А всё это было – притворство, лицедейство. Я и сам поверил... – зверем взглянул он на Форта.

– Говори теперь.

– Их было двое – этот, под фамилией Кермак, и его раб. Раб исчез, но сперва заглянул в гостиницу, забрал багаж и передал от хозяина: «В номере воняет – пропылесосить и вымыть со щёлочью».

– Да-а, Pax всегда был на запахи чуток!

– Когда пришли мои криминалисты, было прибрано начисто – ни волос, ни отпечатков, ни чешуек с кожи. А номер оказался с хитростями... из него вело два тайных лаза.

– Гостиничных взять и пытать, всё выведать!

– И пытать не понадобилось, только пригрозить. Они ни при чём. Лазы оборудованы давно, кто-то ещё раньше позаботился устроить базу. Думаю, таких номеров в Аламбуке несколько – Pax их менял, когда здесь поселялся; на дела ходил по трубам.

– Есть, есть у него сообщники в городе! – С жестокой решимостью Папа упёр в помост сжатый кулак. – Я эту измену выжгу. Такими казнями буду казнить, каких и Шуламанга не выдумывал. Зурек! Торопыга ты наш, Быстрый – поспешил билеты на попойку разослать; как мы теперь оправдаемся, а? Ведь если этого, – Мусултын показал на Форта, – вращать квадратной рамой, что люди скажут? «Какая ж это месть? Это подстава!» Ты первый и скажешь. Мы по твоей милости, племянник, стольких пригласили, что поясница переломится всем кланяться и извиняться за напрасно причинённое беспокойство. Обнадёжили, похвалились, даже за деньги пленника показывали – а это был не Pax! O-o-o, Звезда на меня, что за бесчестие?! Из-за гундосого Дуки мне позор и насмешки принимать! Осрамились на весь Аламбук, на все удалые нейтральные территории!! Давай, Зурек, решай теперь, как отмываться будем.

– Извинение напишем и разошлём, – насуплено буркнул Зурек.

– Диктуй, Быстрый, – ехидно напомнил Маджух. Зуреку было нечем крыть.

– Положим, разошлёшь ты покаянную маляву, – продолжал Папа. – А с этим что прикажешь делать? – вновь его перст указал на Форта. – Казнить? да ни один кат, будь он четырежды садист, не подскажет, какая кара утолит меня. Восемь раз умереть – ему будет мало!

– Мотаси Мусултын, – вежливо и осторожно начал Форт, поняв, что пора брать процесс в свои руки, – зачем же сразу казнить? Мы могли бы цивилизованно договориться.

Все онемели, слыша этакие речи из уст восьмикратно обречённого. Форт воспользовался их немотой.

– Скажем, потребовать за меня выкуп.

«Псю вам, а не мои деньги. Ониго нас послал – пусть он и платит. Ну, даже если не послал, если сами вызвались – я у него на службе, в штате, состою на довольствии».

– Град не выкупает похищенных намеренно – но я в эту категорию не попадаю.

– Да кто ты есть, чтоб за тебя выкуп брать? – с презрением обратился к нему Папа. – Ты наёмник!

– Шпион! – без сомнений промолвил Зурек.

– Он... это... – сдавленно заговорил Мантых и умолк, едва все взглянули на него.

– Что «это»?!

– Pax называл его должность...

– Вот как? занятно. – Маджух присел на корточки рядом с вождём троглодитов. – Ну-ка, расскажи нам. Ты старик правдивый, а за правду Папа щедро награждает.

– Pax... он... мастер по свинкам! – выпалил Мантых, собравшись с духом.

– Мастер по свинкам? Рах-то?!.. Людей давить он мастер, а свинок только в тушёном виде принимает.

– Не Pax!.. Он! – Форту надоело, что в него тычут пальцем даже троглодиты, но ничего не поделаешь, приходилось терпеть. – Про свиные копыта расспрашивал.