Людишки, стр. 69

39

Этим утром Сьюзан вновь проснулась в объятиях Энди Харбинджера и уже в который раз подумала, что лучшего пробуждения и желать нельзя. Особенно нынче утром.

Вчера ее допрашивали сотрудники ФБР. Были установлены личности только двух сумасшедших, захвативших атомную электростанцию Грин-Медоу на севере штата, но одним из них оказался Григорий! Поначалу Сьюзан отказывалась верить в то, что этот серьезный, спокойный и совершенно безобидный человек мог стать террористом, но, даже когда ей пришлось признать это, она так и не поняла, чем чревато случившееся для нее самой. Сьюзан даже не вспомнила, что именно она привезла Григория в Штаты.

Вчера утром они с Энди поглощали свой скромный завтрак – кофе, апельсиновый сок и английские булочки – и смотрели по телевизору специальный выпуск программы «Сегодня», посвященный осаде ядерной станции, когда раздался звонок в дверь. Впрочем, не совсем так; Энди смотрел передачу с огромным интересом, который иногда выказывал к событиям, чем производил на Сьюзан очень глубокое впечатление, а она, не обращая внимания на телеэкран, смотрела по сторонам, с тихой радостью оглядывая пожитки Энди, так удачно вписавшиеся в убранство ее квартиры. Они прожили вместе не более недели, и Сьюзан еще не свыклась с новыми ощущениями.

И вот раздался звонок в дверь. Сьюзан и Энди удивленно переглянулись. Прежде никто не звонил в дверь в такую рань.

– Кто бы это мог быть? – полушепотом произнесла Сьюзан.

– Готов поспорить, это как-то связано с Григорием, – ответил Энди, кивая на телевизор.

Сьюзан подошла к домофону, спросила, кто пришел, и услышала то, что ожидала услышать.

– ФБР, мисс Кэрриган, – произнес искаженный гнусавый голос.

В квартиру вошли двое мужчин, белый и чернокожий, оба лет тридцати пяти, с бесстрастными волевыми лицами, напоминавшими фэбээровцев из приключенческих телесериалов. Предъявив документы, они потребовали того же от Сьюзан и Энди. Чернокожий тщательно списал номера их водительских удостоверений и маленький блокнот, а белый тем временем подтвердил догадку Энди о том, что они пришли из-за Григория Басманова.

Сьюзан вкратце изложила историю своего знакомства с Григорием и рассказала о том, как он попал в лабораторию ее кузена. Гости, казалось, вполне удовлетворились объяснениями, но все же сказали, что ей придется приехать в отделение ФБР и сделать соответствующее заявление.

– Мне пора на службу, – возразила Сьюзан, ощутив прилив страха. – Я должна выйти сию же минуту, иначе опоздаю.

– Ничего страшного, – успокоил ее негр. – Это можно сделать сегодня в любое время. В четыре часа устроит?

Сьюзан согласилась; фэбээровцы объяснили, в какой именно кабинет ей следует явиться, и дали адрес: Федерал-Плаза, 26. Это название не говорило Сьюзан ровным счетом ничего, впрочем, как и всякому другому жителю Нью-Йорка. Выяснилось, что это конспиративный адрес, а само здание находится на Бродвее, в центре города, между Томас-стрит и Уорт-стрит.

Фэбээровцы ушли, и Сьюзан сказала:

– Ты, наверное, подумал, будто меня подозревают в связи с террористами.

– Ничего подобного. – ответил Энди. – ФБР стремится собрать как можно больше сведений о Григории, только и всего. Возможно, ты сумеешь сообщить им нечто способное помочь при переговорах с захватчиками.

– Бедный Григорий, – промолвила Сьюзан, вспомнив, что совсем забросила его после знакомства с Энди. – И бедная я.

– Все будет хорошо, – сказал Энди, успокаивающе гладя ее по руке. – Расскажи им правду, и на этом все закончится.

– Я не задержусь там ни одной лишней минуты.

– А я мысленно буду с тобой, – пообещал Энди, улыбаясь. – Конечно, если это поможет.

– Да, поможет.

И это действительно помогло.

Явившись на службу, Сьюзан рассказала, в какой переплет она угодила (сотрудники уже знали о дружбе Сьюзан с умирающим русским пожарным, но то, что он участвовал в террористическом нападении на станцию, было для них новостью), и к четырем часам явилась по указанному адресу.

Два часа в обществе агентов ФБР – утренних гостей среди них не было; Сьюзан разговаривала с тремя незнакомыми людьми (одним мужчиной и двумя женщинами), такими же безликими, как и двое первых, – прошли в страхе; Сьюзан отвечала на утомительные и возмутительные вопросы и пережила подлинное потрясение. С первых же минут беседы стало ясно, что фэбээровцы ни в чем ее не обвиняют и не считают ее действия частью грандиозного замысла, призванного протащить Григория Басманова в Америку, чтобы тот захватил атомную станцию. Но разговор они вели в своей привычной манере, и Сьюзан испытывала ощущение вины, чувствовала, что она у них в руках. Ей оставалось лишь рассказать обо всем и надеяться на их снисходительность, которой, впрочем, и не пахло.

Фэбээровцы задавали ей бесчисленные вопросы, порой повторяясь, и к концу беседы Сьюзан была выжата досуха, словно апельсин, угодивший в кухонный комбайн. Она вышла из здания на Федерал-Плаза, 26, чувствуя себя как после контузии, и тут же столкнулась с Энди! Он ждал ее, стоя на осязаемом, реальном бродвейском тротуаре.

Увидев любимого, Сьюзан испытала громадное облегчение. Удивленная и обрадованная его присутствием, она спросила:

– Ты давно здесь?

Энди пожал плечами.

– Не очень, – ответил он, хотя нетрудно было догадаться, что ему пришлось долго торчать на улице, чтобы уж наверняка не разминуться со Сьюзан.

Сьюзан предпочла оставить эту тему, решив, что Энди преуменьшает свои заслуги просто из вежливости, и позволила ему угостить себя прекрасным обедом в ресторане, после чего они сходили в кино – на сей раз это была комедия «Неисповедимые пути» – и завершили вечер в постели Сьюзан.

До сих пор они не употребляли в разговорах слово «любовь». Сьюзан боялась произносить его, чтобы не отпугнуть Энди, а тот, вероятно, тоже не знал, как сделать их отношения еще теснее. Но это не имело значения: спешить было некуда.

Радиобудильник разразился старой доброй мелодией «Все пройдет, дай только срок», Сьюзан проснулась в объятиях Энди, улыбнулась и прижалась к его груди, впитывая тепло его тела и запах родного гнездышка; славный, милый дом. Ее веки сомкнулись, и Сьюзан вновь охватила убаюкивающая истома.

Энди вздрогнул и сонным голосом пробормотал:

– Пора вставать.

Ах, да. Сьюзан откинула одеяло, приподнялась на локте и, улыбаясь, вгляделась в лицо Энди, заросшее щетиной, в его полузакрытые глаза.

– Как я понимаю, ты все еще здесь.

Энди лениво улыбнулся.

– Я так запросто не исчезну, – сказал он и взъерошил ей волосы.

– Я так запросто не исчезну, – сказал я и взъерошил волосы Сьюзан.

Кто из нас исчезнет? Я? Или, может быть, она? Да, так и будет; я опять стану витать в пространстве, а о Сьюзан придется забыть.

Как у нас было заведено, Сьюзан встала первой, поскольку ее туалет занимал больше времени, а я мог еще несколько минут понежиться в постели. Просто удивительно, как быстро мы налаживаем свой быт и приспосабливаемся друг к другу. Как мне быть со Сьюзан, зачем я к ней привязался? Теперь вот создалось совершенно несуразное положение, я отлично это понимаю, и все же меня не покидает желание доставлять Сьюзан удовольствие и улавливать ее отклик. Никогда еще моя работа не была столь приятной.

Честно говоря, я до сих пор наслаждаюсь пребыванием в этом теле, служащем мне верой и правдой. В сущности, человеческие тела не так уж плохо приспособлены к условиям созданной людьми цивилизации. Кресла, автомобили, рестораны – все эти чудесные изобретения прекрасно возмещают изъяны строения их тел.

И все же: как поступить со Сьюзан? Я долго обдумывал этот вопрос и пришел к выводу, что взять ее с собой, вывезти с Земли до начала катастрофы невозможно. Как это сделать? Где она будет жить? В воздушном пузыре с клочком земли, взятой с уничтоженной планеты? Нет никаких сомнений в том, что она сразу же лишится разума, а потом зачахнет и умрет.