Сталин, стр. 15

Последние фразы этой статьи таковы: «Если вы хотите этого, соберите все свои силы, встаньте все поголовно, как один человек, устраивайте собрания, выбирайте делегации и изложите свои требования через них съезду Советов, который открывается завтра в Смольном… У власти должно быть новое правительство, избранное Советами, сменяемое Советами, ответственное перед Советами. Только такое правительство может обеспечить своевременный созыв Учредительного собрания» [30].

Мы не знаем точно, где провел судьбоносный день 25 октября Сталин, который в то время проживал на квартире своего будущего тестя Сергея Аллилуева. В известной книге Джона Рида «10 дней, которые потрясли мир» его имя не упоминается среди руководителей восстания.

С ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ НА ФРОНТАХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

У нас нет возможности изложить сложную и запутанную историю гражданской войны. Но это и не является нашей задачей. Нам надо идти по следам Сталина, оставленным им на фронтах войны, не углубляясь в разбор военных действий. Сталин, выполнявший прежде всего функции политического комиссара, сравнительно редко участвовал в разработке и осуществлении военных планов. Более существенную роль он играл в административном наведении порядка и в расстановке кадров. Недооценка задач, которые он решал, была бы серьезной ошибкой. Более того, это привело бы к неверному толкованию событий гражданской войны. Рассматривая их, мы можем изучить начальные шаги сталинской школы военно-политического руководства, неизбежные личные дискуссии и столкновения, за которыми, естественно, просматривались и важные принципиальные вопросы. Деятельность Сталина в годы гражданской войны представляет возможность рассказать об особенностях стиля его работы, получившего позднее всеобщее распространение.

Именно в годы гражданской войны мы можем видеть первые практические проявления его антипатии к Троцкому, приобретшей затем такие стойкие формы.

Опасность возникновения гражданской войны существовала еще в период до Октябрьской революции. Немало политиков России предсказывали ее неизбежное. наступление, причем для подобных выводов имелись все основания. Достаточно хотя бы сослаться на обострение многочисленных социально-классовых противоречий, на вспышки конфликтов в межнациональной сфере. Крестьянские мелкобуржуазные партии, защищавшие интересы частной собственности, как и буржуазные партии, после Октябрьской революции не признали Советскую власть. Это относилось в равной степени и к социал-демократам меньшевикам. Совершенно однозначно этот подход проявился с 5 на 6 января 1918 года, на первом и единственном заседании Учредительного собрания. Оно противопоставило свою власть власти Советов и попыталось обозначить «третий путь» между большевистской революцией и монархической контрреволюцией. Но эта историческая сила в 1918 — 1919 годах была перемолота. Выяснилось, что в конце концов нет другой реальной альтернативы — красные или белые, Ленин или Колчак. В союзе с Советской властью выступили только левые эсеры. Но и они восстали в июле 1918 года. После разгрома эсеровских мятежей начались террористические акции против большевистских руководителей. Достаточно сослаться хотя бы на убийства Володарского и Урицкого, покушение на Ленина.

Конфискация помещичьих земель, их национализация, а затем раздел сами по себе обострили классовые конфликты в деревне. В различных местах России имели место заговоры контрреволюционных сил, монархистски настроенных офицеров, что вызывало законную тревогу у руководителей страны и сторонников Советской власти. К тому же капиталистические державы смотрели на переход власти к Советам как на короткое театральное представление и предпринимали попытки свергнуть эту власть. В конце 1917 года и весной 1918 года большевики предприняли шаги, направленные на обеспечение внутренней стабильности в стране и переход к мирному строительству. Это выразилось и в подписании Брестского мира. Договор с кайзеровской Германией и союзными ей государствами был подписан после ожесточенных внутренних дискуссий и согласия на принятие позорных территориальных уступок. Но Ленин и многие пролетарские вожди хорошо понимали, что русский крестьянин не хочет больше воевать.

Однако мирный период длился недолго. После первых праздничных недель революции началась быстрая консолидация сил сторонников прежней государственной власти. Поначалу казавшееся пассивным антибольшевистское сопротивление со стороны классовых сил, потерпевших поражение в октябрьские дни, к лету 1918 года вылилось в вооруженные выступления, а затем в настоящую гражданскую войну. В тот период правительством было предпринято немало ответных мероприятий, которые позволяли судить о том, что в России пройдут политические классовые сражения бескомпромиссного характера. «Красногвардейская атака на капитал» в городе и деревне приобрела организационные формы. В конце июня 1918 года Совет Народных Комиссаров принял декрет о национализации предприятий промышленности и транспорта, определив размеры национализируемых предприятий и порядок проведения национализации в различных отраслях. (Ранее речь шла об обобществлении производства за счет рабочего контроля.) Декретом ВЦИК и СНК были учреждены комитеты бедноты. Это мероприятие, направленное в основном против богатых крестьян, кулаков, перевернуло социальные отношения в деревне. После того как была отменена частная торговля хлебом, комитеты бедноты получили полномочия на изъятие хлебных излишков. В тот период наряду с расширением вооруженной борьбы решающее значение приобрело продовольственное снабжение центральной России, столицы и промышленных центров и не в последнюю очередь войск Красной Армии.

ЦК партии в мае принял решение о мобилизации руководящих партийных работников для решения задач продовольственного снабжения, поскольку страна столкнулась с чрезвычайными трудностями.

Ленин писал: «…мы явно погибнем и погубим всю революцию, если не победим голода в ближайшие месяцы» [31].

29 мая 1918 года Совет Народных Комиссаров назначил Сталина руководителем продовольственного дела на юге России, наделив его чрезвычайными полномочиями. Сталин вместе со своей женой Надеждой Аллилуевой и в сопровождении 400 красногвардейцев 6 июня прибыл в Царицын, где находился штаб Северо-Кавказского военного округа. С присущей ему энергией он сразу принялся за работу. 13 июня он известил Совет Народных Комиссаров об улучшении положения на транспорте, о сборе зерна и о других мероприятиях, предпринятых в интересах снабжения Москвы. До конца июня ему удалось отправить на север, в столицу, несколько эшелонов с хлебом. Вместе с тем он не ограничивался решением чисто продовольственных вопросов. Уже 7 июля в письме, посланном на имя Ленина, он поставил вопрос так: «Дайте кому-либо (или мне) специальные полномочия (военного характера) в районе южной России для принятия срочных мер пока не поздно. Ввиду плохих связей окраин с центром необходимо иметь человека с большими полномочиями на месте для своевременного принятия срочных мер» [32]. 10 июля он отправил новое письмо Ленину, в котором вновь вернулся к вопросу о полномочиях: «Вопрос продовольственный естественно переплетается с вопросом военным. Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит» [33].