На игле, стр. 15

— В вашей анкете написано, что вы посещали гимназию Джорджа Хериота.

— Ах да, школьные годы чудесные… Как давно это было!

Я ещё мог соврать в заяве, но только не на собеседовании. Один раз я действительно посетил «Джордж Хериот»: когда я был помощником ученика в «Гиллслэнде», мы занимались там какой-то работой по контракту.

— Старина Фозерингхем всё ещё читает лекции?

Сука. Одно из двух: либо читает, либо ушёл на пенсию. Нет. Слишком рискованно. Что-нибудь левое.

— Боже мой, вы снова напомнили мне о детстве… — я улыбнулся. Жирная скотина, видимо, осталась довольна ответом. Это меня беспокоит. Мне показалось, что собеседование окончено, и они сейчас предложат мне работу. Все остальные вопросы были приятными и безобидными. Мой план накрылся пиздой. Да они скорее дадут выпускнику коммерческого училища с серьёзным психическим расстройством место инженера по ядерной энергетике, чем предложат чуваку с учёной степенью чистить скотобойни. Надо что-то с этим делать. Какой кошмар. Жирный считает меня выпускником «Джорджа Хериота», который сбился с пути, и хочет мне помочь. Грубейший просчёт, Рентон!

Огромное спасибо прыщавому хую. (Я вправе допустить, что хуй у него тоже в прыщах, учитывая, что все остальные части его тела густо покрыты чиряками.) Робея, он задаёт мне вопрос:

— Э…э… мистер Рентон… э… как вы, э, объясните… э, перерывы в своей работе, э…

А как ты объяснишь перерывы между своими словами, пидор?

— Видите ли, я уже давно страдаю от героиновой зависимости. Я пытался бороться с ней, но она мешает моей трудовой деятельности. Я считаю, что должен честно во всём признаться и рассказать об этом вам как моему возможному будущему работодателю.

Сногсшибательный трюк. Они нервно заёрзали на стульях.

— Что ж, э, спасибо за откровенность, мистер Рентон… э, нам нужно кое с кем посоветоваться… ещё раз спасибо, мы с вами свяжемся.

Фантастика! Стена холодности и отчуждённости, стоявшая между нами, в одно мгновение рухнула. Теперь-то они не посмеют сказать, что я не пытался устроиться на работу…

Этот «спид» — полный улёт. Я весь типа как пружина, жду не дождусь собеседования. Рентс сказал: «Покажи товар лицом, Картоха, и расскажи всю правду». Ну где эти коты, начинайте быстрей…

— В вашей анкете написано, что вы посещали гимназию Джорджа Хериота. Сегодня просто урожай на бывших «хериотских» выпускников.

Ага, жирный котяра.

— Я щас всё объясню. На самом деле, я ходил в «Оги», школу св. Августина, это самое, а потом в «Крейги», ну знаете, «Крейгройстон». Я вписал «Хериот», потому что думал, это типа поможет мне получить работу. Вы ж знаете, в нашем городе дискриминация, ну и всё такое. А как тока эти мажоры в пиджаках с галстуками увидят «Хериота» или там, «Дэниела Стюарта» или Эдинбургскую академию, они сразу типа начинают переться. Я врубился, вы хотели сказать, это самое, я, мол, вижу, что ты ходил в «Крейгройстон», да?

— Нет, просто я пытался завязать беседу, поскольку сам закончил «Хериот». Мне хотелось, чтобы вы расслабились. Но я могу успокоить вас насчёт дискриминации. Мы с вами пользуемся совершенно равными возможностями.

— Вот это клёво, чувак. Теперь я спокоен. Просто мне позарез нужна работа. Я всю ночь не спал. Всё переживал, что провалю собеседование. Когда эти коты читают в анкете «Крейгройстон», они, это самое, думают, что каждый, кто ходил в Крейги, он типа конченый, правильно? Но вы ж знаете, это самое, Скотта Нисбета, футболиста? Он играет за «Гуннов»… ну, первый состав «Рейнджерсов», и подписывает самые дорогие международные контракты, врубаетесь? Так вот, чувак, этот пацан на год младше меня и учился вместе со мной в «Крейги».

— Могу вас заверить, мистер Мёрфи, нас гораздо больше интересуют полученные вами оценки, нежели то, в какую школу вы, или любой другой кандидат, ходили. Здесь сказано, что вы успешно сдали пять выпускных экзаменов…

— Да бросьте вы! Это самое, хватит об этом, котяра. Все эти выпускные — сплошной пиздёж. Я написал о них чисто для отмазки. Чтобы типа проявить инициативу. Врубаетесь? Мне позарез нужна работа, чувак.

— Послушайте, мистер Мёрфи, вас направило к нам Управление центра занятости. И у вас нет надобности лгать нам, как вы выразились, «для отмазки».

— Слы… всё равно, чувак. Ты ж тут главный, типа как начальник, мажор, который, это самое…

— Так, по-моему, мы топчемся на месте. Скажите же нам, наконец, неужели вы настолько нуждаетесь в работе, что готовы для этого солгать?

— Мне нужны башли, чувак.

— Извините, что вы сказали?

— Капустка, э… ну там, это самое, хавка, флэт. Врубаешься?

— Понимаю. Но что именно вас привлекает в индустрии развлечений?

— Ну, всем нравится веселиться, ну там, всякие удовольствия. Это и есть типа развлечения, чувак. Мне нравится, когда люди веселятся, просекаешь?

— Хорошо. Благодарю вас, — сказала краля со штукатуркой на лице. А мне приглянулась эта крошка… — Что вы считаете своими основными достоинствами? — спрашивает.

— Ну… это самое, чувство юмора. Его нужно иметь, без него никуда, без этого не обойдёшься, врубаетесь? Не надо так часто повторять «врубаетесь», а то эти мажоры подумают, что я типа плебей.

— А какие у вас слабости? — спросил своим скрипучим голоском кошак в костюмчике. Это тот прыщавый; Рентс не наврал насчёт угрей. Вылитый леопардик.

— Наверно, я слишком щепетильный, понимаете? Если что-то, это самое, не по-моему, так меня лучше не трогать, просекаете? После такого собеседования у меня весь день будут классные вибрации, врубаетесь?

— Большое спасибо, мистер Мёрфи. Мы вам сообщим дополнительно.

— Нет, чувак, это тебе спасибо. Это самое классное собеседование в моей жизни, врубаешься? — я подскочил к ним и пожал лапу каждому из этих кошаков.

Картошка встретился с Рентоном в том же баре.

— Как успехи, Картоха?

— Классно, чувак, классно. Даже чересчур классно. Эти мажоры могут даже предложить мне работу. Херовые вибрации. Но насчёт «спида» ты был прав. Я ещё никогда типа так себя не расхваливал. Вот это оттяг, компадре, оттяг так оттяг.

— Давай выпьем за твой успех. Хочешь ещё децл «спида»?

— Не откажусь, чувак, это самое, не откажусь.

На игле

Шотландия принимает наркотики для психической обороны

Я не мог сказать Лиззи о сейшене в «Бэрроуленде». Никакой, бля, возможности, чувак, я тебе говорю. Я купил билет после того, как достал «чёрного». Я был на голяках. А у неё день рождения. Или билет, или подарок. Выбора не оставалось. Выступал Игги Поп. Я думал, она меня поймёт.

— Ты покупаешь билеты на всяких ёбаных Игги Попов и не можешь купить мне подарок на день рожденья! — Вот что она сказала. — До каких пор я должна нести этот чёртов крест? Дурдом какой-то.

Я не обиделся. Она была права. Я сказал ей типа того, что я сам во всём виноват. Наивный бедняга Томми. Ёбаный ты по голове. Вечно принимаешь удар на себя. Если б я был хоть чуть-чуть более, как бы это сказать? двуличным, я бы ничего не сказал ей про билеты. Но когда я слишком взволнован, у меня вся душа нараспашку. Бесстрашный Томми Ган. Бедный дурачок.

Поначалу я ничего не говорил ей о сейшене. Но за день до концерта Лиззи сказала мне, что мечтает сходить на «Обвиняемую». Там играет та же актриса, что и в «Таксисте». Честно говоря, мне не хотелось идти на этот фильм: слишком много вокруг него шумихи и рекламы. Но дело, как ты понимаешь, было не в этом, а в том, что я сидел жопой на билетах на сейшн Ига. Поэтому я вынужден был рассказать о «Бэрроуленде».

— Завтра я не могу. У меня билеты на сейшн Игги Попа в «Бэрроуленде». Я иду вместе с Митчем.

— Так, значит, тебе приятнее пойти на концерт с этим долбаным Дэви Митчеллом, чем идти вместе со мной в кино? — Бедняжка Лиззи. Это был риторический вопрос, шаблонное оружие женщин и психопатов.