Король по праву, стр. 15
«Приготовьте мне сейчас же горячую ванну и достаньте пиджак, брюки и сорочку».
Камердинер возражает. Пауль смотрит на часы.
«Банкет начнется не раньше восьми. А до тех пор я хочу быть современным человеком».
Камердинер продолжает возражать. Пауль уступает.
«Ладно! Если все будут в парадных одеждах, то, наверно, и мне придется надеть мундир! Но никаких шпор. И сабли тоже не надо. Черный креп на рукав, чтобы сделать приятное королеве».
Камердинер, по-видимому, раздумывает, какой из мундиров будет попроще.
3. КОРОЛЬ ОЦЕНИВАЕТ СВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Парк королевского дворца. Удобные скамьи устланы подушками. Именно здесь отец и мать Пауля ждали решения разгневанного старого короля, но деревья стали выше, большая глициния (или что-нибудь другое) разрослась и т д.
Слуги в клаверийских одеждах готовят чай и закуски.
Появляется вдовствующая королева с двумя фрейлинами. Она опирается на руку одной из них. Она убита горем. За нею входит принц Михель. Он озабочен. За ним следуют еще какие-то люди. Незаметно на заднем плане появляются члены дипломатического корпуса и прочие. В центре одной группы – типичный американец, в центре другой – английский дипломат.
Королева намерена устроить Паулю сцену. Она говорит:
«Он не сказал ни слова ни о моем бедном муже, ни о моем бедном сыне. Ни слова об убийцах из Агравии. Неужели у него нет ни сердца, ни мужества?..»
Михель сочувственно отвечает ей, но его слова не появляются на экране. Дипломаты украдкой наблюдают за ними. Вокруг английского и американского послов – разные группы, враждебно настроенные по отношению друг к другу. Прочие немногочисленные группы, притворяясь, будто заняты разговором, слушают и во все глаза смотрят на королеву, а также на сторонников американцев и англичан.
Входит в сопровождении фрейлины принцесса Елена.
Королева горячо приветствует ее.
«Для нас сегодня невеселый день. Мы, оплакивающие погибших, не услышали ни слова о мести».
Принцесса, по-видимому, возражает. Королева говорит:
«Как может этот пришелец из другого мира понять душу нашего народа? Что он знает о наших печалях и радостях?»
Все, кроме Михеля, несколько смущены этой откровенностью. Михель выжидает.
Принцесса принимает сторону Пауля.
«Мы должны быть справедливы к королю. Он, видимо, простой, честный и смелый человек. Нам надо рассказать ему все о Клаверии и Сэвии и дать понять, что значат для мира эти две великие, хоть и маленькие страны».
Крупным планом лицо Елены. Она сильно увлечена Паулем. Она уже мечтает, как будет все это ему «рассказывать».
Камера отодвигается, виден Михель, который наблюдает за Еленой, а потом и все собравшиеся. Снуют слуги. Появляется придворный. Движение сначала среди наименее почетных гостей, потом среди остальных. Идет король. Все становятся полукругом и смотрят в ту сторону, откуда он приближается. Только Михель поворачивается к нему спиной. Пауль подходит к этим недоверчивым, сомневающимся, почти враждебным людям.
Королева готовится устроить сцену.
Пауль сразу это понимает. Он направляется прямо к ней.
«Ваше величество, этот ужасный день, должно быть, очень утомил и расстроил вас».
Он берет ее за руки. Настаивает на том, чтобы она села. Подкладывает ей подушки. Подзывает слуг и передает ей чашку чая. Садится рядом с ней в позе заботливого сына.
Оба они показаны крупным планом.
«Отдохнем немного от бремени церемонии».
Королева не может отказаться от навязанной ей роли уставшей женщины. Принцесса Елена наблюдает эту сцену. Потом, едва заметно улыбнувшись, садится в кресло и что-то говорит Михелю. Михель делает недвусмысленный жест: «Чаю! В такой момент!» Почти со злобой он поворачивается к лакею.
Напряженность обстановки разряжается. Все, конечно, стояли, пока стояли королева, король и принц; теперь они решаются сесть. Несколько дипломатов, наклонившись друг к другу, шепчутся. Американский и английский послы не могут скрыть своего интереса. Они бы с удовольствием обменялись ироническими замечаниями, но дипломатия запрещает это.
Королева избавляется от чашки, которая мешает ей принять трагическую позу. Король отдает свою.
Королева теперь обретает достоинство. Она медленно встает, словно собираясь уйти. Все встают вслед за ней. Ясно, что она все-таки намерена устроить сцену.
«Ваше величество, мы свидетельствуем почтение вам, нашему новому королю».
Она стоит, высокая и величественная, потом не выдерживает и начинает говорить просто, горячо:
«Вы приехали издалека!
Вы не знаете, как страдает и скорбит наша страна.
Я взываю о справедливости. Отомстите за убитых! Во имя Клаверии отомстите агравийским убийцам!»
Все молчат. Что скажет король? Пауль думает, потом говорит:
«Ваше величество, господь призвал меня из дальних краев, чтобы я правил этой страной и спас ее. Весь народ молился сегодня, дабы господь вразумил меня».
Он замолкает, обдумывая свои слова. Все кругом стараются уловить их значение. Он продолжает говорить, но уже не столько для королевы, сколько для всех присутствующих. С последней фразой он обращается к Михелю.
«Я разделяю ваше горе.
Но королевством управляю я. Я КОРОЛЬ.
Я требую от вас не указаний, а верности».
Кончив говорить, он стоит неподвижно. Королева, с достоинством выслушав упрек, медленно кланяется. Принцессе нравится его тон, но она сомневается в весомости его слов. Михель смотрит на нее. Поняв, что Пауль ей нравится, он внешне остается спокойным и только сжимает кулаки. Свидетели этой сцены обмениваются взглядами. Англичанин и американец пристально смотрят друг на друга. Губы американца трогает улыбка, он словно говорит: «Твердый орешек». Король хочет быть настоящим королем. Но что он собирается предпринять в отношении Агравии? Понимает ли он обстановку?.
Все расходятся. Погруженный в свои мысли, Пауль медленно удаляется. Руки его заложены за спину. Экран меркнет.
Мы снова видим площадь перед собором. Быстро сгущаются сумерки. Мелькают черные силуэты людей. Освещенный трамвай на углу. Зажигается иллюминация. Приземистая крепость на склоне горы очерчена огнями, но громада кафедрального собора, уходящего вверх за рамку кадра, остается темной. Черный собор мрачен и зловещ.
Камера надвигается на лоджию клавополисского дворца, в которую выходят личные апартаменты короля. Из лоджии открывается вид, который очень важен для этого фильма. Виден весь город, прямо напротив – собор, возвышающийся над площадью. Из лоджии виден собор святого Иосифа вместе с куполом. В сценах на площади можно было видеть только фасад собора, а купол почти совсем оставался вне поля зрения. Клавополис – это воплощение европейской националистической монархии. Он раскинулся на склоне горы и спускается к гавани. Главные здания его возвышаются над массой старых домов с островерхими крышами. Над городом господствует средневековая крепость. Осветив лоджию, можно сделать так, что город будет виден неясно и как бы вдали. При затемнении переднего плана фигуры в лоджии будут выделяться черными силуэтами на фоне красивого города, освещенного луной и видного словно сквозь вуаль, или на фоне резко очерченных линий днем или на закате.
Сейчас мы видим Клавополис иллюминованным. Вдалеке взлетают фейерверки. Сначала сама лоджия не видна. Потом зритель как бы удаляется, и в поле зрения его появляются колонны и парапет лоджии. Камера отодвигается еще дальше, и мы видим черный силуэт короля, стоящего неподвижно в углу. Камера продолжает отодвигаться, и вот виден пол лоджии, мебель, а на заднем плане – город. Напротив короля стоит стол, стулья и лампы с абажурами, которые еще не горят. Король наконец в удобном халате.
Он вздыхает и медленно поворачивается. Он ждет.
Зажигается свет. Входит слуга. Угол, в котором стоит стол, ярко освещен, а все остальное как бы погружается в тень. Очень важно, чтобы к этому свету в углу не примешивался свет иллюминации и фейерверков.