Властелин Некронда, стр. 104
– Возвращайся домой, Брид, и сражайся. Ты нужна им. Мы все терпим страдания, но если выживем, будем так сильны, что никому и никогда больше не одолеть нас. Встань и сражайся. Я не для того растила тебя, чтобы ты сдавалась перед пустячной болью! – Морригвэн сжала ей руку молчаливым пожеланием силы. – Старуха Ива не даст тебе умереть. Скажи Керидвэн, пусть отнесет тебя к Ведунье Иве.
– У меня нет сил…
Морригвэн привлекла ее к себе и крепко-крепко обняла.
– Возвращайся, Брид. От тебя зависят судьбы нас всех.
– Ива. Ведунья Ива, – в забытье пролепетала девушка.
22
– Она будет жить? Ты можешь помочь ей? – в тревоге спросил Халь.
– Не знаю, – честно призналась Керидвэн. – Я всего лишь одна и более не могу призвать силу Троицы. Я сделала все, что в моих силах, но она все-таки ускользает от нас. Мне остается лишь молиться за нее. – Жрица на миг умолкла и выразительно поглядела на Халя. – И за жизнь ее ребенка.
– Ребенка? – Юноша почувствовал, как краска сбежала с его лица. – Ребенка?
Пошатываясь, он поднялся на ноги, весь мир куда-то отодвинулся и померк.
Ребенок! То, что нужно, чтобы никогда не забыть о случившемся. Ребенок – постоянное напоминание о гнусном эпизоде. Халю позарез требовалось побыть одному. Поднявшись на стену, он устремил взгляд на золотые поля Фароны, на север, к Торра-Альте. Когда кеолотианская армия покинет эти края, он тоже уйдет, уйдет навсегда! Юноша сделал глубокий вдох, стараясь набраться внутренних сил. А когда повернулся, перед ним стоял Кеовульф.
Рыцарь сурово поглядел на младшего друга.
– Прости ее, Халь. Она – весь твой мир. Разве ты не понимаешь, что не можешь начать все заново! Твоя душа связана с душой Брид. Ты принадлежишь ей, а она принадлежит тебе.
– Она жрица. Она никогда не станет моей женой. Она уже замужем за своим догом, – с отвращением скривился торра-альтанец.
– Не позволяй ревности сгубить то, что было так прекрасно, – посоветовал широкоплечий рыцарь.
Халь покачал головой, но смысл слов Кеовульфа все равно ускользал от него. Халь хотел, честно хотел последовать доброму совету. Избавиться от гнусного чувства, что поселилось глубоко внутри и тянет все жилы, душит любовь к жизни. Он с силой ударил себя по виску, но лучше не стало. Опустив голову, юноша со злостью пнул куртинку пыльной травы.
– Тс-с, тише! – властно произнесла Керидвэн. – Она что-то говорит.
Халь упал на колени возле девушки, напряженно вслушиваясь.
– Пустяки. Что-то про ивы.
Он кивком указал на деревья, что клонили ветви вокруг.
Керидвэн покачала головой.
– Нет! Нет! Она имеет в виду Ведунью Иву! Ну, конечно!
Жрица с усилием поднялась на ноги и, жестом велев остальным побыть с Брид, заторопилась к деревьям.
Халь поглядел ей вслед, точно она сошла с ума.
Кеовульф несколько долгих секунд пристально разглядывал его.
– Знаешь, – спокойно произнес он, – я тут услышал кое-какие вести, которые помогут тебе отвлечься, пока ты не повзрослеешь и не перестанешь сам отравлять себе жизнь.
Халь метнул на него злобный взор.
– И какие же?
– Тудвал, брат Кимбелин! Он жив.
– Ура-ура. И что теперь?
Халь понимал, что последует какое-то продолжение, но не был расположен играть с Кеовульфом в отгадки. Последний раз он видел принца, когда овиссиец Тапвелл уволок его с острова чародеев в Кеолотии. Судя по всему, Тудвалу удалось сбежать от овиссийцев.
– Он в Торра-Альте.
– Что ты имеешь в виду? – напрягся молодой воин.
– Держит Торра-Альту. Похоже, добрая половина армии Дагонета живет припеваючи, охотясь на ваших кабанов и оленей, а также разъезжая на ваших лошадях.
– Что?! – В груди Халя вскипела ярость, но тут же утихла. – Дагонет отзовет его. Рыцарь кивнул.
– Он уже послал к нему гонцов, но они вернутся только через несколько дней.
– И? – осведомился торра-альтанец, чувствуя, что у друга припасены для него еще какие-то новости.
– У Дагонета неприятности. Он уже отсылает войска домой. Кажется, там объявилась какая-то тетка, которая считает себя законной наследницей Кеолотии. И у нее тьма-тьмущая сторонников.
– Что? В Кабаллане – и вдруг королева? Не смеши людей, Кеовульф, – фыркнул Халь.
– Нет, ты послушай. Они подняли мятеж.
Халь был рад поводу отвлечься. Это по крайней мере позволяло забыть о собственных проблемах. Но все же последняя весть, на его взгляд, скорее относилась к разряду розыгрышей. Нелепость какая-то. Непонятная особа утверждает, что, мол, по прямой линии происходит от давно скончавшегося короля Дардонуса и его законной супруги, смещенной предками Дагонета. Эта ненормальная требует себе Кеолотию ради своего сына и, более того, собрала целую армию, чтобы отстоять свои требования. Рабы из рудников Каланзира восстали, их поддерживает Кастагвардия. Говорят, армия уже подходит к столице, Кастабриции.
– Похоже, для кеолотианцев настали тяжелые деньки, – легкомысленно заметил Халь.
Дагонет был так убит горем из-за гибели наследника, что три дня не допускал к себе никого, кроме дочери. Его генералы взяли управление армией в свои руки. Отряды кеолотианцев один за другим вытекали из столицы и отправлялись к западным портам. Облегчение, что охватило Фарону по их уходу, ощущалось почти физически. За четыре дня город преобразился.
Но состояние Брид не менялось. Хотя Керидвэн призвала на помощь мать Харле, и вместе они пустили в ход каждую известную травку и каждое заклинание, Брид все так же лежала в болезненном забытьи.
Старая Ведунья Ива плакала возле постели девушки.
– Я сделала все, что могла, и молилась, чтобы ты спасла ее, Керидвэн.
Высшая жрица перевела взгляд со старухи на Халя и печально покачала головой.
– Без Троицы моей силы не хватает, чтобы спасти Брид. Мне очень жаль…
Халь развернулся и неловко зашагал прочь, не желая, чтобы жрица видела его лицо. Он не мог больше оставаться возле места, где умирала его возлюбленная, не мог видеть, как жизнь по капле вытекает из ее хрупкого тела. Сердце его отяжелело от горя и чувства вины. Юноша отправился в шатер Дагонета.
Кимбелин жалась к отцу. Оба они носили черное в знак траура по Турквину. Несмотря на внутренние государственные проблемы, король Дагонет не желал уезжать, пока не уладит все свои дела в Бельбидии. Судя по всему, он теперь высоко ценил союз с королем Рэвиком и хотел дождаться возвращения Тудвала. С севера вернулись гонцы, и, зная, что они приехали из Торра-Альты, Халь поспешил приветствовать их от имени своего брата.
Посланец соскочил с коня и опустился на колени перед Дагонетом.
– Ваше величество, ваш сын не желает уходить.
– Но я же послал ему свою печать. Тудвал должен отступить, – ужаснулся король.
– Нет, государь! Он взял крепость в вечное владение и угрожает послать армию на Фарону, – срывающимся от волнения голосом доложил гонец.
– Что за ерунда! – Бас Дагонета перекрыл общий гул недоуменных восклицаний. Халь воспрял духом, видя, что Дагонет стремится прекратить войну. – Теперь, получив свою дочурку назад, я вовсе не желаю драться с торговым партнером. Скажите моему мальчику очистить крепость. Эй, кто-нибудь! Подать мне пергамент! Наутро мы сами поскачем на север, чтобы уладить это маленькое недоразумение.
Вернувшись к брату, чтобы пересказать ему события, Халь обнаружил, что тот сидит уже куда прямее, а король Рэвик все так же предлагает ему помощь лучших придворных лекарей.
– Добудь мне коня, Халь, – прохрипел барон. – Коня! Мерзавцы захватили мой замок и моего сына. Он повернулся к своему государю.
– Рэвик…
Он надсадного вопля Бранвульф забился в припадке надсадного кашля, на подставленную ко рту ладонь брызнули капли крови. Керидвэн поспешно поднесла к губам мужа стакан. Все почтительно ждали, пока барон вновь не обрел дар речи.
– Рэвик, вы болван, вы отдали мою землю овиссийцам. Король Рэвик неуверенно кивнул.