Галактический враг, стр. 54

– Да. Отличный побег, скажу я вам, устроила чертова бунтарка. Но теперь, раз она и этот тупорылый Саган свалили, может, малыш угомонится и образумится.

– Какой малыш? Вы имеете в виду юношу, который станет королем? Вы его знаете?

– В некотором роде. Я – Таск, – сказал скромно Таск. Может, вы видели меня по видео.

– Таск! Конечно, я видела. Его величество тоже видела... Какая милашка! Мы с девочками поспорили: это у него свои волосы или он их трансплантировал?

Плечи Нолы затряслись от беззвучного смеха. Таск усмехнулся, взглянул на изумленного Дайена и подмигнул ему.

– Нет, настоящие. Если бы они сняли блокаду, я бы устроил вам встречу.

– Правда? Колоссально! Может, и снимут. Все, кого мы пытались отловить, уже сбежали. Кроме короля. Не думаю, что он куда-нибудь собрался.

– Ни за что, – сказал Таск. – Он ведь хороший малыш, только вот характера у него нет, бесхребетный какой-то.

– Уже не бесхребетный! – Дайен постарался сесть поудобнее, чтобы не так болел позвоночник.

– Он закрылся у себя. Дуется и отказывается выйти из свой берлоги. Вот я и смылся. Не выношу соплей и слез. Мы с женой здесь... Это Нола. Нола, поздоровайся.

– Привет! – прощебетала Нола и помахала рукой.

– А вы?.. – спросил Таск.

– Я – Джуди Эпштейн. Лейтенант. Подождите-подождите, кажется, я смотрела по видео вашу свадьбу. Жаль. Вы парень что надо.

– У меня сейчас лопнет терпение, – пробормотал Икс-Джей.

– Ну-ка, выходи на трассу, слышишь? – шепотом приказал Таск.

– Да я уже вышел. Заметь, что компьютер М-13 так быстро с этим не справился бы. На экране...

– Вот я и говорю, – продолжал Таск, – мы решили с женой смыться, прихватили с собой парочку ракет. В последнее время у нас там очень неспокойно стало. Я знаю маленькую планетку, она в двух световых годах отсюда – белый песочек, голубая водичка, зеленые деревья... оранжевое небо, чего только там нет. Вот мы и решили слетать туда. Маленько на солнышке погреться.

– Но ведь это по ту сторону периметра.

– Конечно, но какое это имеет значение? Вы же сами сказали, что блокаду вот-вот снимут. А мы всего-то на часок раньше проскочим, и все дела.

– Не знаю...

– Заткни ее, малыш! – сказал мрачно Таск.

– Ой, Таск! – Нола схватила Таска за руку. – Не стреляй в нее! Мы же с ней познакомились!

– Мне это тоже не по душе, дорогая, но если мы сейчас упустим шанс, другого не будет. Малыш?

– Не волнуйся, – сказал Дайен холодно, – я навел прицел.

– Ну так как, Эпштейн? – спросил Таск, стараясь говорить весело и беспечно. – Никто не спохватится. Я вернусь, глядишь, Его величество перестанет хандрить, и я уговорю его устроить прием.

– И меня пригласят?

– Как пить дать, – ответил Таск и сжал руку Нолы.

– Хорошо. Никто не обращает сейчас на вас внимания. Летите, а если вы поймете когда-нибудь, что вам надоела семейная жизнь, Таск, дайте мне знать.

– Договорились! – сказал Таск.

Нола ударила его по руке.

– Попридержи свой энтузиазм!

Вражеский корабль сменил направление. Дайен расслабился, ткнулся носом в орудие. Он почувствовал, как весь дрожит.

Таск приблизился к трассе.

– Готов к прыжку, Икс-Джей? Малыш, крепко держишься? Стартуем...

Когда Дайен первый раз совершал прыжок в гиперпространство, он потерял сознание. Теперь он уже к этому привык. Больше он не падал в обмороки. Под конец только чувствовал тошноту и болела голова.

– Все! – сообщил Таск. – Можете дышать полной грудью.

Дайен выполз из орудийной башни, спрыгнул на пол кубрика. Втроем им было тесновато. Он протиснулся мимо Таска и Нолы, стал медленно подниматься по лестнице, которая вела в каюту, и забрался на подвесную койку.

– Все в порядке, малыш? – спросил озабоченно Таск.

– Да.

– Знаешь, Нола... Я что-то начал скучать по планете с белым песком, голубыми деревьями и зеленым небом.

– Оранжевым небом, – прошептала Нола.

Дайен услышал шуршание – это два летных костюма терлись друг о друга. Он лежал в койке, смотрел в темноту над головой, думал о том, каково убивать знакомого человека, о том, похожи его волосы на искусственные или нет о том, почему он не запретил Мейгри лететь к Сагану, и о том, как трудно быть одному.

Всегда одному.

Глава пятая

Его застенчивой возлюбленной

– Gloria in excelsis Deo. Et in terra pax hominibus bonea voluntatis. Laudamus te. Benedicimus te. Adoramus te.

Мейгри сидела в глубине собора, в темноте, слушая, как Дерек молится. В соборе было холодно, здесь не топили; кроме них двоих, здесь никого не было. Дерек не ходил на субботние литургии, которые проводил священник Ордена Адаманта и на которых присутствовали почти все студенты и преподаватели Академии. Саган предпочитал молиться один, хотя священник, добрый, мягкий человек, часто пытался изменить настроение мальчика и втянуть его в жизнь общины. Саган вежливо, холодно отказывался. Мейгри понимала его, только она одна понимала его. Дерек ощущал свою близость к Всевышнему. Ему неприятно было находиться в толпе с теми, кто произносил автоматически Символ веры, забывал ответы и просыпался, когда заканчивалась служба.

Поэтому он молился в полном одиночестве, правда, не возражал, чтобы Мейгри была с ним, когда она решилась на это. Она сидела на самой последней скамье, далеко от него, а он стоял на коленях перед алтарем. Она никогда не говорила, никогда не прерывала его. Она слушала, и ей казалось, что его молитвы приближаются к ее Богу, которого она знала лишь понаслышке, еще слышала, как солдаты ее отца всуе поминают Его.

Он не замечал ее, как не замечают легкого дуновения ветерка, коснувшегося щеки, воздуха, которым дышишь. А его присутствие для нее означало...

– Миледи. – Чья-то рука дотронулась до ее плеча. – Мы скоро прилетим.

Мейгри проснулась, слегка смутилась. Она была не в храме, а в космическом корабле, но все еще слышала звуки гимна на давно умершем языке.

– Спасибо, Агис, – сказала она и села.

– Кофе?

– Да, пожалуй.

Агис принес ей дымящуюся чашку с горячей жидкостью, которая, хотя и называлась кофе, напоминала совсем другое.

– Glorificamus te. Gratias agimus tibi propter magnam qioriaum tuam.

Агис взглянул на брата Фиделя и покачал головой, пожимая плечами.

– И как вам удалось спать в такой обстановке?

Мейгри отхлебнула кофе.

– Я устала... я молилась во сне...

Она замолчала, вспомнив что-то очень тяжелое, и поторопилась отбросить эти воспоминания. Сейчас важен только сегодняшний день. Не прошлый. Не завтрашний.

– Появился какой-нибудь корабль на горизонте? – спросила она Агиса.

– Нет, миледи. Еще рано. У вас есть время, чтобы принять душ и позавтракать.

Да, горячий душ, это замечательно. Завтрак не так прельщал ее, но есть надо. В висках стучало, голова слегка кружилась, она плохо ориентировалась – результат ее двадцатичетырехчасового голодания.

– Domine Deus, Rex caelistis, Deus Fater omnipotens. Господь наш, Царь небесный, Утешитель, Бог Отец Вседержитель...

– Простите, миледи, – сказал вполголоса Агис, бросив взгляд на священника, – он не станет молиться, когда мы высадимся там?

Мейгри сдержалась, чтобы не улыбнуться.

– Нет, Агис. Он ведь служил, как вы понимаете, на военном корабле. Его представили к награде за проявленное в бою мужество, когда «Феникс» атаковали коразианцы.

Агис скептически поднял бровь и вернулся в кубрик. Корабль летел на автопилоте по курсу, на который он лег еще до того, как Мейгри заснула. А это было, прикинула она, скидывая одежду, восемнадцать часов тому назад.