Мировая холодная война, стр. 154

Пришедшие к власти демократы принципиально не верили в возможность успеха за счет неожиданного маневрирования и рискованных комбинаций. Их кредо было сходно се следующей оценкой положения, данной госсекретарем С. Вэнсом: «Наша относительная экономическая мощь в мире неизбежно уменьшилась частично вследствие восстановления и процветания пораженных войной индустриальных стран, частично потому, что другие страны либо проделали трудный экономический подъем в мире современной экономики, либо потому, что они обладают редкими и важными естественными ресурсами. Мы тоже внесли лепту в наш относительный экономический упадок, растранжирив часть своего экономического капитала, позволив нашим заводам и оборудованию в ключевых отраслях стареть по мере того, как мы во все возрастающей степени стали обращаться к экономике сферы обслуживания. Мы пренебрегли фундаментальными исследованиями и разработками, как в военной, так и в гражданской сферах».

3б. Бжезинский, главный идеолог администрации Картера: «Мир, в котором США диктуют свою волю большинству развитых и развивающихся стран, приходящийся на 50-е годы, неповторим». Глобальное всемогущество уже невозможно, целью Америки становится не абсолютное доминирование в нем, а «сделать мир более близким по взглядам к нам» и «предотвратить создание положения, когда Америка оказалась бы в одиночестве». Главная тенденция международного развития к концу века проявится в выходе на международную арену новых сил, радикально изменивших прежнюю европоцентристскую картину мира. 3б. Бжезинский стремился определить оптимальную стратегию для Америки путем обращения к более широкой исторической панораме. Он напоминал, что если в 1900 г. среди 12 крупнейших по населению стран мира значились шесть европейских держав (Россия, Германия, Австро-Венгрия, Великобритания, Франция и Италия) и две колонии (Индия и Индонезия), то к 2000 г. среди 12 наиболее населенных стран мира развитый капитализм будет представлен лишь Соединенными Штатами и Японией.

3б. Бжезинский считал главной задачей американского руководства в «холодной войне» устранение негативных для мирового капитализма последствий ослабления Западной Европы, что помогло бы сохранить на долгое время уникальные условия, так возвысивших Соединенные Штаты после окончания второй мировой войны. Было бы исторической слепотой, полагал он, ставить во главу угла отношения США с СССР. Не отсюда исходит угроза Америке. «Угроза, перед которой стоит человечество, — это не советская угроза, а глобальная анархия». Эпицентр явлений, ослабляющих относительное могущество Америки в мире, подрывающих американскую международную систему, по мнению Дж. Картера и 3б. Бжезинского, сместился в развивающиеся страны, и главной линией мирового противодействия стала ось Север — Юг. Американская политика, направленная на сохранение влияния Америки, должна быть инициативной и энергичной. «Нет никакой возможности избежать принятия активной, широкомасштабной американской внешней политики, направленной на решение проблем, внутренне присущих возникшему деколонизованному и политически пробудившемуся миру. В то же время именно ввиду того, что американская мощь относительно уменьшилась, становится все более необходимым, чтобы Америка все более тесно сотрудничала со своими главными друзьями вопреки политически привлекательному внутреннему давлению в пользу протекционизма и односторонности», — утверждал 3б. Бжезинский.

В этом тезисе заключается сущность политической стратегии администрации Дж. Картера. У США, взятых отдельно, недостаточно сил, чтобы справиться с исторической тенденцией, уменьшающей относительную мощь США. Способ для сохранения их влияния был усмотрен администрацией Картера в объединении сил трех центров — США, Западной Европы и Японии.

В наиболее детализированном виде теоретическая основа стратегии администрации Дж. Картера представлена в документе, подготовленном для президента в апреле 1977 г. Все члены мирового сообщества были разделены на три категории по степени интереса, который они представляли для США. В первую группу вошли «ближайшие друзья в индустриальном мире». Во вторую — образовавшиеся после деколонизации государства, в третью — страны, социальная система которых противоположна западной.

Степень приоритетности внешнеполитических задач была определена по следующей шкале:

• наладить координацию развитых западных стран для выработки общего подхода к негативным для Запада явлениям международной жизни (прежде всего в вопросе выработки экономических связей Север — Юг);

• ослабить скорость распространения средств обретения могущества: замедлить процесс передачи атомных электростанций, реакторов и прочих ядерных объектов, сократить экспорт вооружений из зоны развитых государств в сферу развивающихся стран;

• ускорить решение проблемы «потенциальных вьетнамов»: вывести американские войска из Южной Кореи, добиться договоренности с правительством Панамы по вопросу о статусе Панамского канала и американского присутствия в его зоне, наметить пути ослабления конфронтации ЮАР и соседних африканских стран, попытаться добиться контроля над кризисом на Ближнем Востоке.

Дж. Картер призывал переместить американские усилия со «сверхвовлеченности» в диалог Восток — Запад на те направления, где США могут эффективнее использовать свои внешнеполитические возможности, прежде всего на сплочение развитых западных демократий, объединение сил Запада.

Политика в отношении СССР

Обозревая «холодную войну» своего времени, Дж. Картер и его ближайшее окружение стремились принизить значение советско-американских отношений. В официальном, многократно повторяемом списке внешнеполитических приоритетов демократической администрации отношения с СССР всегда находились на третьем месте — после укрепления связей с союзниками и формирования общей линии Запада в отношении развивающихся стран. Этим подчеркивался отрыв от курса предшественников — Р. Никсона и Дж. Форда, которые якобы излишне акцентировали связи с СССР, расходовали американскую энергию на том направлении, где у США нет рычагов воздействия, убедительных козырей, эффективных дипломатических каналов. Дело отношений с СССР при президенте Картере сводилось фактически только к военному, более того, военно-стратегическому аспекту, отводя всему спектру отношений с СССР третьестепенное в своем стратегическом видении место.

Стратегическое планирование в отношении СССР осуществлялось при президенте Дж. Картере в двух плоскостях. В одной — американское правительство признало паритет и подписало Договор ОСВ-2, фиксирующий примерное равенство стратегических арсеналов двух великих держав. В другой плоскости американское руководство упорно искало пути оптимизации своей военной машины, осуществляло модернизацию своих стратегических сил.

1. Рассмотрим вначале первую, так сказать позитивную, сторону стратегии администрации Дж. Картера.

Администрация в общем и целом восприняла доктрину «гибкого реагирования» — главенствующую военную доктрину США 60 — 70-х годов с теми поправками (перенацеливание на военные объекты), которые привнес в нее в середине 70-х годов Дж. Шлесинджер. В общем, и целом стратеги периода Дж. Картера были едины в том, что существует примерное военно-стратегическое равенство и что это равенство следует сохранять. От первого своего теоретико-аналитического документа («Президентский обзорный меморандум № 10», весна 1977 г.) до последнего (послание министра обороны Г. Брауна конгрессу 19 января 1981 г.), — администрация признавала, что существует стратегический паритет, что этот паритет долговечен, что сломать его крайне сложно, если не невозможно.

Первый указанный документ, «Президентский обзорный меморандум № 10», был результатом президентского задания межведомственной группе (в рамках Совета национальной безопасности) как анализ глобального военного баланса и соотношения сил СССР — США. Его главная идея: имеет место равновесие, оно устойчиво. Согласно расчетам, представленным в меморандуме, ни одной из двух стран ни при каких обстоятельствах не удастся избежать второго, ответного удара. Обмен ядерными ударами будет означать уничтожение трех четвертей экономики каждой из сторон. Людские потери, по приводимым расчетам, составят в СССР 113 млн., в США — 140 млн.. Всеобщая ядерная война будет означать конец исторического развития для обеих стран.