Мировая холодная война, стр. 121
Идею активно поддержал Аверелл Гарриман: «Исходя из наблюдений и дискуссий с видными лицами Советского Союза, я пришел к безусловному для меня убеждению — ничто не пугает лидеров Советского Союза больше, чем американская воздушная мощь». Комиссия Финлеттера пришла к примечательным выводам: «Относительная стабильность может быть достигнута только лишь посредством настолько сильного вооружения Соединенных Штатов, что (1) другие нации не осмелятся атаковать нас и наши жизненные интересы ввиду сокрушительности ответного удара по ним и (2) если мы сможем остановить нападение на нас на самой ранней стадии». Финлеттер боялся только пассивности населения, «неготового нести финансовое бремя расширенного военного механизма». Доклад Финлеттера был лишь одним из многих подобных же голосов.
В январе 1948 г. президент Трумэн запросил конгресс о 35-процентном увеличении бюджетных ассигнований на морскую авиацию. В целом 54 процента всего военного бюджета в 1949 финансовом году шло на авиацию. В феврале Комиссия по военно-воздушной координации потребовала утроения расходов на авиацию — того якобы «требовала международная обстановка».
Чем отвечала Россия? Министром обороны Польши в октябре 1949 г. стал маршал Рокоссовский, и в Польше была введена всеобщая воинская повинность, которая довела армию до 400 тыс. человек. В Чехословакию в 1950 г. были посланы 1000 советских военных специалистов, которые довели армию этой страны до 250 тыс. человек. Был на 80 тысяч увеличен контингент советских войск в Восточной Германии. Укрепилась при помощи советских советников венгерская армия. В 1950 г. Советский Союз начал увеличивать свой военно-морской флот. Стратегический бомбадировщик «Ту-4» поступил на вооружение дальней авиации, но довольно скоро стало ясно, что эра поршневых двигателей на бомбардировщиках подходит к концу.
Теперь джентльмен читает чужие письма
Выход ЦРУ на международную арену начался именно в это время — в декабре 1947 г. На заседании совета национальной безопасности 17 декабря 1947 г. был принят документ под кодовым обозначением СНБ-4-А («Совет национальной безопасности-4-А»), назначивший директором ЦРУ контр-адмирала Хилленкоттера, который дал ЦРУ инструкцию начать секретные операции против СССР. Первые действия ЦРУ были поистине «невинны» — приобретение радиостанции, печатных прессов, создание базы в Западной Германии.
Между декабрем 1947 и июнем 1948 г. определяется стиль управления как орудия внешней политики. В меморандуме совета национальной безопасности от 18 июня 1948 г. СНБ-10/2) обозначалась задача создания в рамках ЦРУ так называемого отдела социальных проектов, целью которого было ведение таких тайных операций, как политике: кие подрывные действия и экономическая война
Список лишь тех из закулисных действий ЦРУ, которые, или названы в 1976 г. официальной комиссией сената США по расследованию его деятельности, свидетельствует о глобальном характере активности главной американской тайной службы уже в начальный период своего существования. В первое послевоенное десятилетие это была борьба с повстанцами Хукбалахап на Филиппинах36; поддержка чанкайшистских войск, нашедших убежище в Бирме; свержение премьер-министра Ирана Мосаддыка; свержение президента Гватемалы Арбенса. А впереди были гораздо более громкие дела, о которых рядовой американец узнал лишь в 1976 — 1977 годах, после расследований специальной сенатской комиссии: участие в покушениях на жизнь Лумумбы и Ф. Кастро, содержание 30-тысячной армии в Лаосе, свержение правительства Альенде в Чили и многое другое.
Что же касается обещания ограничить свою деятельность заграничными территориями, то и здесь цена, которую заплатил американский народ за контроль над огромной зоной влияния, оказалась немалой. Была учреждена цензура над средствами коммуникации, используемыми американскими гражданами. Трем крупнейшим американским телефонным компаниям — «Радио корпорейшн оф Америка глобал», «ИТТ Уорлд комьюникейшнз» и «Вестерн юнион интернэшнл» в 1947 г. была поручена «инспекция» переговоров и почтовых отправлений американских граждан. Эта практика была прекращена в результате общественного возмущения после уотергейтского скандала 15 мая 1975 г. как нарушавшая четвертую поправку к конституции. Но почти 30 лет тайная служба довлела над частной жизнью граждан, а в 80-х годах эта машина негласного надзора полностью восстановила свое влияние.
ЦРУ проникло во многие массовые американские организации, в том числе в профсоюзы, церкви, университеты, объединения промышленников. В условиях бесконтрольности и безнаказанности управление официально организовало отдел внутренних операций, ареной деятельности которого были собственно Соединенные Штаты. Внешняя экспансия обернулась созданием в стране климата политического экстремизма, организацией политических преследований внутри страны.
В 1976 г., разбирая злоупотребления ЦРУ, сенатская комиссия пришла к выводу, что сознательная расплывчатость формулировок, отсутствие строгих правил и рамок в принятом конгрессом в 1947 г. законе позволили ЦРУ проникнуть в сферу, которую многие американские политики не хотели бы отдавать под контроль тайных служб.
А русские все требовали трижды обещанные им германские репарации. Америка пошла своим путем. В марте 1947 г. Герберт Гувер возвратился из инспекционной поездки по Германии. Теперь он требовал. Чтобы германскому восстановлению был отдан высший приоритет. Советник президента Трумэна возмутился: «Это поставит Германию на те же позиции индустриальной мощи, которые она занимала до войны… Я не могу смотреть в будущее и видеть Германию еще более мощной, чем Германия Гитлера ввиду огромных успехов науки».
Далеко идущим стало следующее американское решение, принятое в конце 1947 г. Выступая по радио (трансляция шла на всю страну), Дж. Маршалл заявил, что «политический вакуум» в Европе — результат закончившейся войны, должен быть заполнен посредством объединения сил западноевропейских стран, создания западноевропейского сообщества. США делали первый шаг в направлении поддержки западноевропейской интеграции, делали его с легким сердцем, рассчитывая на свои мощные позиции в Западной Европе. Американское руководство выступило в поддержку процесса, который не имел гарантированных для США перспектив. Восстановление западноевропейского центра силы было выгодно США в краткосрочной перспективе, чего нельзя было с полной определенностью сказать о долгосрочности.
19 декабря 1947 г. Трумэн направил конгрессу специальное послание о «плане Маршалла», предлагая предоставить западноевропейским странам между апрелем 1948 и июнем 1952 г. 17 млрд. долл. безвозмездной помощи. Г. Уоллес назвал этот план «глобализацией доктрины Монро».
Акт об экономическом сотрудничестве с другими странами, включавший в себя «план Маршалла», был представлен конгрессу в марте 1948 г. Обоснование необходимости принятия этого закона было найдено с завидной легкостью: Советский Союз, говорилось в этом акте, «разрушил независимость и демократический характер целого ряда наций Восточной и Центральной Европы. Именно этот жесткий курс действий и ясно выраженное намерение распространить его на оставшиеся свободными нации Европы создали нынешнюю критическую ситуацию в Европе».
Изображать СССР эпицентром мирового экспансионизма стало обычным приемом американской дипломатии. В программном документе совета национальной безопасности — СНБ-7 от 30 марта 1948 г. о внешней политике СССР говорилось в апокалипсических тонах: «Советский мир расположен от реки Эльбы и Адриатики на западе до Маньчжурии на востоке и охватывает одну пятую поверхности земной суши». Под предлогом мнимого «советского экспансионизма» США активизировали свой подлинный зкспансионизм.
Как оценивают «план Маршалла» современные американские историки? По их мнению, он «служил национальным интересам Соединенных Штатов… Европа (Западная. — А. У.) стала зависимой от американской помощи, менее способной сделать свой собственный выбор. Часть американских фондов была использована для продления западноевропейского доминирования над колониальными владениями. Программа была осуществлена, минуя механизм ООН и созданной в рамках ООН Экономической комиссии для Европы, где ее осуществление дало бы менее антагонизирующий эффект. „План Маршалла“ образовал глубокую пропасть между соперниками. Он породил ограничения на торговлю между Востоком и Западом». В конечном итоге экономическая помощь уступала место военной, и уже к 1952 г. на 80% помощь США Западной Европе носила военный характер.