Мифы древнего мира, стр. 157

В войске существовали разнообразные награды. Солдаты, которые отличались в сражении особой храбростью, получали серебряные или золотые цепочки для ношения на шее. Кто первым всходил на стену города или на вал, тот получал в награду золотой венок и имел право носить его на публичных торжествах. Победоносные полководцы награждались титулом императора, т.е. полководца. В Риме их ожидал великолепный триумф, зрелище, которым этот город любовался почти ежегодно, так как Рим вел бесконечные войны, прерывавшиеся весьма редко.

25. Духовное и общественное развитие Рима.

Грубость и жестокость римского характера отразилась в их увеселениях и общественных зрелищах. Если в Греции благороднейшие юноши стремились заслужить почетные венки на Олимпийских, Немейских и прочих играх, демонстрируя упражнения, которые, не вредя здоровью, служили его укреплению, придавали ловкость телу и доставляли зрителям наслаждение от созерцания прекрасных тел в красивых позах, то в Риме не было ничего подобного. Здесь и не слышали о тех грациозных танцах, которыми в Греции прославляли всякий радостный праздник; никакой Пиндар или Геродот не собрал бы вокруг себя тысячи чувствительных и любознательных слушателей, и театр в Риме никогда, не служил любимым местом народной толпы. Кровожадный римлянин жаждал видеть побоища и смертельные бои. Любимейшим зрелищем по всей Италии были гладиаторские игры. Большинство гладиаторов были рабы, но иногда в гладиаторы шли и свободные люди. Обучались все они в особых школах, в которых нередко было до нескольких сот человек. Там они получали обильную и сытную пищу и занимались фехтованием под надзором учителей. Нужно ли было дать народу роскошное зрелище в честь какого-либо религиозного празднества или погребения знатных мужей, желал ли какой-нибудь государственный сановник, вступая в должность, заручиться расположением народа, — у содержателей таких школ всегда можно было нанять гладиаторов.

Первоначально местом таких зрелищ был форум, для чего вокруг него сооружались деревянные подмостки, которые по окончании игр убирались. Потом для гладиаторских представлений стали воздвигать каменные амфитеатры, которые, как например Колизей, могли вмещать несколько тысяч зрителей. Эти здания были овальные, сверху открытые. Посреди находилась усыпанная песком арена, вокруг нее возвышались ряды сидений. Каждая пара бойцов должна была биться до тех пор, пока один из них не признавал себя побежденным; бледный и окровавленный лежал он на песке, и если не взывал о помиловании поднятием руки, то победитель наносил ему смертельный удар. Тогда на арену выступала новая пара, потом еще одна, и таким образом часто сражались между собой более ста пар. Существовал обычай: если полученная каким-либо гладиатором рана не была смертельной, поднятием указательного пальца он умолял забавлявшуюся толпу о пощаде. Тогда толпа, смотря по расположению духа, маханием платками или поднятием кулака с большим пальцем внутри давала знак к помилованию, или, раскрывая все пять пальцев, присуждала к смерти. Эти кровопролитные игры не поражали римлян своим ужасом: они могли смотреть на них с утра до ночи и, чтобы не пропустить ни одной сражающейся пары, приносили в амфитеатр пищу и питье. В честь бойцов, особо искусных в нанесении смертельных ударов, раздавались громкие приветствия зрителей.

Развалины Колизея

Страсть к подобным кровавым зрелищам достигала своего апогея во времена императоров. В то время уже не довольствовались единичными борцами, а желали видеть, как бьются целые толпы. Тогда на арену выходили подобия целых войск, одетых то фессалийцами, то галлами, то каким-либо другим народом. Успехом у публики пользовались и ретиарии — гладиаторы, имевшие в левой руке сеть, а в правой кинжал и трезубец. Он старался накинуть сеть на голову противника, повалить его на землю, а затем безжалостно пронзить кинжалом. Когда римляне познакомились с дикими зверями тропических стран, на аренах можно было видеть борьбу рабов с тиграми, львами и слонами. И чем бесчеловечнее становились эти кровавые побоища, тем больше упивался ими народ.

Что касается общественных отношений, то тут преимущества родовой аристократии (патрициев) отжили свой век, и на смену родовой аристократии пришла аристократия должностная и денежная, сословие нобилей. Целый ряд известных фамилий, как например Корнелий, Клавдий, Сервилий и т.д., удерживали за собой различные государственные должности, в особенности же сенаторское звание. Историк Саллюстий замечает: «В то время, когда народ раздавал разные другие должности, сословие нобилей передавало консульское достоинство из рук в руки». Лица, занимавшие государственные должности, особенно в провинциях, пользовались всевозможными обстоятельствами для накопления неслыханных богатств. Обогатившись благодаря грабежам на войне или разорению жителей провинций, они возвращались в Рим. Некоторые из них тратили часть своих богатств на поддержание бедных граждан, которые в благодарность за это при новых домогательствах доходных должностей поддерживали их своими голосами.

Возникла вопиющая несоразмерность в имущественном положении. Некоторые лица владели огромными сокровищами, скупали земельные участки бедных и заставляли обрабатывать эти земли своих бесчисленных рабов. В противоположность им тысячи обнищавших граждан, лишившись не только жилищ и имущества, но и насущного куска хлеба, бродили по всей Италии и находили себе последнее прибежище только в военной службе. Во время войн поля оставались невозделанными, а те, которые поручались рабам, возделывались плохо. Италии стал угрожать голод. Продовольствие миллионов зависело от подвоза хлеба из житниц Италии — Сицилии и Африки. В случае прекращения такого подвоза можно было опасаться страшных смут. Сицилия показала тому ужасающий пример: в 136 году до Р. X. восстали рабы. Под начальством отважного предводителя, сирииского раба Эвна, собралось около 70.000 человек недовольных и в течение целых четырех лет вели настоящую войну с римскими полководцами.

Множество самых бедных жителей Италии направилось в столицу. Каждый из них, хотя и явился в самом истерзанном виде, тем не менее в качестве римского гражданина имел голос в народном собрании и этим мог содействовать избранию наместников, консулов, преторов и других правительственных лиц. Всякий из этой толпы нищих видел в выборах для себя только ту выгоду, которую он мог извлечь, продавая свой голос. Таким образом в Риме проживали тысячи подобных граждан и существовали подачками богатых, которые всегда могли рассчитывать на их голоса.

Скованный раб

Римский нищий

Эти нищие назывались пролетариями, т.е. имевшими в качестве достояния только потомство.

26. Волнения гракхов.

(133…121 г. до Р. X.)

В таком печальном положении прийти на помощь обнищавшему и бесправному народу решились два брата, сыновья благородной Корнелии, дочери Сципиона Африканского Старшего: Тиберий Семпроний Гракх, отличавшийся возвышенным образом мыслей и необыкновенно сострадательный; и одаренный проницательным умом, но слишком пылкий Гай Гракх. Первым выступил Тиберий, который был старше брата на девять лет. Будучи выбран в 133 году в народные трибуны, он предложил возобновить старинный и давно уже преданный забвению закон о полях, по которому никто не мог иметь в своем владении более 500 югеров государственных земель (югер составлял 2519 кв. м.). В Этрурии было особенно много обширных пространств общественной земли, которой совершенно безвозмездно пользовались денежные аристократы. Тиберий предложил отобрать эту землю и разделить ее между неимущими гражданами за определенный ежегодный налог. К этому он присоединил еще одно предложение: чтобы каждый богач, у которого отбиралась часть земли, оставшуюся у него общественную землю получил в качестве полной собственности. Этот план образовать таким путем класс зажиточных граждан был как нельзя более разумен. Но при своем осуществлении он встретил множество трудностей. Эти земли частью уже составляли частную собственность, освященную более чем столетним владением, частью находились в залоге, частью вследствие брачных договоров были самым запутанным образом соединены в одно имение или раздроблены на мелкие участки. К тому же аристократическая партия вовсе не была расположена добровольно согласиться на задуманную реформу. Напротив, они прибегли к средству, которым часто пользовались с успехом: вооружили одного трибуна против другого. Сотоварищ Гракха по должности Марк Октавий воспротивился представлению этого закона на утверждение народного собрания. Тогда Гракх, глубоко оскорбленный этим поступком, стал подстрекать народ против сената и на другой день в бурном заседании народного собрания предложил отрешить Октавия от должности трибуна. Предлагая это, Гракх вступал на противозаконный путь, ибо нарушал один из самых коренных основных законов — несменяемость народных трибунов. Затем земельный закон был утвержден народным собранием. Для приведения его в исполнение была назначена комиссия из трех человек: Тиберия Гракха, его тестя Аппия Клавдия и брата Гая Гракха. Чтобы новые собственники земель могли приобрести земледельческие орудия, Тиберий предложил разделить сокровища, завещанные римскому народу пергамским царем Атталом III. Это предложение понравилось народу, и Гракх мог вполне рассчитывать на избрание в трибуны и на следующий год. В день выборов Тиберий Гракх явился вместе со своими приверженцами в Капитолий, в храм Юпитера. Поблизости, в храме Венеры, собралась сенатская партия. Сначала все складывалось хорошо. Народ восторженно приветствовал трибуна. Но в это время один из сторонников Гракха сообщил, что сенаторы готовятся расправиться с ним и собрали много своих вооруженных приверженцев. Друзья Тиберия, разломав заборы, вооружились обломками. Стоявшие в задних рядах не понимали причины тревоги. Тогда Тиберий приложил руку к своей голове, жестом желая показать, что его жизни угрожает опасность. Враги поспешили истолковать этот знак по-своему: «Гракх хочет возложить на свою голову царскую корону!» Главарь противников Тиберия, его двоюродный брат Сципион Назика воскликнул: «Кто хочет спасти республику, следуй за мной!» Сенаторы вместе с присоединившимися к ним многочисленными клиентами, вооружившись палками, камнями, ножками разбитых скамеек, устремились к Капитолию. Стойких сторонников Тиберия на площади было немного. Крестьяне, обязанные Тиберию своей землей, отсутствовали, так как наступило время полевых работ. Толпа расступилась перед сенаторами и почти не оказала сопротивления.