Мифы древнего мира, стр. 145

Карфагенским послам, по установившемуся обычаю, первая аудиенция была дана за городом, в храме Беллоны. Теперь, когда дело приняло столь благоприятный оборот, послы просили допустить их в город и разрешить им посетить в государственных темницах своих родственников. Не только эта просьба была уважена, но так как они пожелали также выкупить известное число своих знатнейших сограждан, то указанные ими лица были отправлены к Сципиону с извещением, что по заключению мира они должны быть освобождены без всякого выкупа.

Тотчас после этого и послы отправились назад в Африку, чтобы продолжить переговоры в лагере Сципиона. Условия, на которых было изъявлено им согласие на мир, состояли в следующем:

1 ) Карфаген ничего не сохраняет за собой, кроме своих владений в Африке;

2) Выдает всех своих слонов и все свои военные корабли за исключением десяти трехъярусных галер;

3) Уплачивает Риму в течение 50 лет 10.000 талантов военных издержек по 200 талантов ежегодно;

4) Не имеет права начинать никакой войны без согласия на то Рима;

5) Масинессе возвращается все, чем когда-либо владели его предки;

6) Карфаген выдает безденежно все захваченные римские корабли с их грузами, всех римских пленных и перебежчиков;

7) выдается сто именитых заложников в обеспечение исполнения всех названных пунктов.

Этот договор обеспечивал римлянам господство на море, совершенно уничтожал могущество и независимость Карфагена, налагал на карфагенян определенную дань, а римлянам предоставлял право начать войну во всякое время, когда они этого пожелают. Если условия не были еще тяжелее, то только благодаря поспешности, с которой Сципион вынужден был заключить мир, так как он желал сохранить за собой славу, что он один окончил эту войну.

Приведение в исполнение мирного договора началось тотчас же выдачей флота и римских перебежчиков и пленных. Когда 500 прекрасных карфагенских кораблей были сожжены в открытом море на глазах римлян и карфагенян, то последние разразились громкими криками горя и отчаяния. Эпилогом войны было наказание изменников и награда оказавшим какую-либо услугу Риму. Римские перебежчики латинского происхождения были обезглавлены, немногие же из них, принадлежавшие к числу римских граждан, распяты на кресте. Массиниссе, который после победы над Сифаксом был назван «союзником и другом римского народа» и получил в подарок корону, скипетр и трон, Сципион на торжественном собрании всего своего войска подарил вдобавок к его нумидийским владениям от имени римского народа и царство Сифакса.

Эта награда должна была служить блистательным примером того, как щедро умеют римляне вознаграждать своих друзей.

Затем Сципион с войском отправился обратно в Италию, где на пути следования его в Рим, население, толпами стремившееся, к нему навстречу из городов и деревень, приветствовало его как избавителя.

В Риме он удостоился триумфа, превзошедшего своим великолепием все прежние. Перед его колесницей шел пленный Сифакс, окруженный знатнейшими нумидийцами. Из богатой добычи, привезенной в триумфе напоказ, каждый воин получил небольшой подарок. Затем между ними было разделено известное число свободных земельных участков, но большая часть добычи в виде денег поступила в государственную казну. Как высшую почетную награду за свои заслуги Сципион получил прозвание Африканского.

17. Первая Македонская война. Римляне в Греции.

(200…197 г. до Р. X.)

С тех пор, как римляне присвоили себе роль третейского судьи над народами и следовали старой политике принимать слабейшие государства с обманчивым именем союзников под свою защиту против государств сильнейших, в поводах к новым войнам не могло быть никогда недостатка. Теперь ни в одной стране, известной им на поверхности земного шара, не могло возникнуть ни малейшей распри, в которую они не имели бы предлога вмешаться в качестве защитников или союзников. Так, тотчас по окончании второй Пунической войны они затеяли споры на Востоке, в Македонии и Греции. Филипп V Македонский, с которым римляне, как с союзником Ганнибала вели уже непродолжительную войну, не только не был расположен дозволять чуждому народу предписывать себе законы, но стремился к тому, чтобы самому возвыситься до положения своих предков. С этой целью он не только занял некоторые из лучших городов Греции — Коринф, Аргос, Халкиду на острове Эвбее, но заключил также союзы с ахейцами и могущественным царем Сирии Антиохом и намеревался даже покорить Афины для того, чтобы в союзе с Антиохом отнять у египтян во время малолетства царя их Птолемея Эпифана их иностранные рынки.

Притесненные народы искали и находили заступничество у своих могущественных защитников — римлян. Александрийский двор предложил даже римлянам опеку над пятилетним царем, уверяя, что именно этого желал на своем смертном одре отец его Птолемей Филопатор. Римский сенат принял на себя это звание так же милостиво, как милостиво выслушал и жалобы афинян, родосцев и пергамского царя Аттала и указал через своих послов обоим царям, Филиппу и Антиоху на их несправедливые поступки в отношении союзников. Но так как ни один из них не обратил на это внимания, то для спасения римской чести была решена война и прежде всего против Филиппа.

Но в это время произошел замечательный случай. Когда консул Сульпиций предложил собравшемуся на Марсовом поле народному собранию утвердить решение сената, то почти все центурии единогласно отказали в своем согласии. Народ уже устал, говорили они, вести войны в чужих землях и выносить на себе все тяжести войны.

Филипп V Македонский

Народный же трибун Бебий прямо обвинил сенаторов в том, что они умышленно вовлекают государство в новые войны для того, чтобы иметь возможность держать народ как можно дольше в угнетенном состоянии. Однако во вторичном собрании консулу удалось убедить народ, что дело идет лишь о том, хотят ли они вести войну в стране неприятеля или допустить его, подобно Ганнибалу, вторгнуться в Италию. Доводы эти увенчались полным успехом и после этого набор войска и вооружение его производились с величайшей поспешностью. К значительному участию в военных действиях были привлечены новые союзники. Верный союзник римского сената царь Аттал лично привёл свой флот в Грецию, другой флот выставили родосцы. Масинисса прислал нумидийских всадников и провиант, и даже Карфаген обязывался доставить значительные запасы хлеба. Затем, после обычных жертвоприношений богам, чтобы снискать их благосклонность, упомянутый выше консул Сульпиций вышел в море из Брундизия. Он высадился в Аполлонии и послал из Керкиры, римской морской гавани, несколько кораблей с отрядом в 1.000 человек под командованием Г. Клавдия, в Афины. Отсюда Клавдий отправился в Халкидику, главное сборное место македонян, взял этот город, сжег склады и с богатой добычей возвратился в Афины. В отмщение за это Филипп поспешил в Халкидику, а оттуда в Афины. Но будучи не в состоянии взять Афины, он опустошил всю окрестную область с таким варварским неистовством, что разрушил даже храмы и бесчисленные статуи богов, украшавшие во множестве Аттику, и затем возвратился в Беотию.

В это время собрался союз городов Этолийского союза. Сюда консул Сульпиций также отправил своих послов, которые, выступив там против послов македонских, старались заручиться дружбой этолийцев. Этолийцы сначала колебались, но затем приняли сторону римлян. Одновременно в афинский порт. Пирей прибыл соединенный флот Рима и Пергама, столь вдохновивший афинян, что они дали простор своему гневу против разорителя их страны, македонского царя Филиппа. Одинаково необузданный и в любви и ненависти, пылкий афинский народ постановил считать Македонию смертельным врагом Афин, вычеркнуть из памяти все, что когда-либо связывало оба государства. Отныне ни один жрец не мог благословить Афины, не прибавив при этом проклятья царю Филиппу и всему его семейству. Было решено немедленно и единодушно одобрять любое деяние, направленное на уничижение и позор македонян, а тех, кто осмелится сказать хотя бы слово в их пользу, убивать без суда на месте.