Мифы древнего мира, стр. 127

Когда патрициям пришлось в конце концов поступиться столь упорно отстаиваемым ими консульством, то они постарались спасти хотя бы то, что могло быть еще спасено. Им удалось отделить от консульского звания одно существенное преимущество — судебную власть и возложить ее на вновь учрежденного сановника — претора, на должность которого избирались исключительно патриции. Двум эдилам (помощникам трибунов) из плебеев были противопоставлены два эдила из патрициев. Они заведовали полицейскими делами, общественными зданиями, следили за порядком на улицах и площадях и за правильностью совершавшихся на них торговых сделок. Позднее, в их обязанность перешло также устройство праздничных игр, которые оплачивались ими же.

Теперь постепенно становилось все более серьезным значение на родных трибунов, и они сами действовали все более решительно и смело. Уже в 356 году диктатором был избран плебей Марций Рутил. В 351 году плебеи получили доступ; к цензорству, затем к преторству и наконец, в 300 году к занятию жреческих должностей. В 326 году суровые долговые законы были уничтожены, долговые обязательства не могли более распространиться на личность, жизнь, свободу должника.

Таким образом борьба патрициев с плебеями закончилась установлением их полного политического равноправия. В память об этом был воздвигнут храм Конкордии (Согласия). Благодаря окончанию внутренних смут был приобретен избыток свежих сил. Ничем не разделяемые и не раздробляемые, они получили возможность действовать сообща, с удвоенной энергией. Настала пора, когда Рим, достигший внутреннего спокойствия, получил возможность выступить из непосредственно окружавших его границ и отважиться сделать первый шаг к распространению своего владычества над Италией. Это случилось во время Самнитских войн.

10. Первая Самнитская война.

(343…341 г. до Р. X.).

Со взятием Веий римлянами сила этрусков была сломлена. Но на юге стоял еще не побежденный, равный по силам римлянам противник — самнитяне. Как и римляне, они принадлежали к сабельскому племени, обитавшему в средней, гористой части полуострова. Самнитяне поселились в области реки Вольтурна, там, где Аппенинны достигают значительной высоты. Это было суровое, но не грубое, воинственное, предприимчивое и смелое племя. По вооружению и тактическим способностям самнитяне нисколько не уступали римлянам. Но им недоставало прочного единства и политического центра, ибо отдельные общины их жили независимо друг от друга. Этот недостаток в противоположность прочно сплоченной массе, какой были к тому времени римляне, оказался роковым для самнитян.

К западу от самнитской гористной области, на равнине, лежала прекрасная Кампания, населенная родственными самнитам племенами. Однако племена эти, вследствие смешения с коренными жителями и утраты своих первобытных простых нравов, совсем уже позабыли о своем древнем родстве с горными самнитянами. Богатейшим и прекраснейшим городом Кампании была Капуя. В ней, так же как в Риме, боролись между собой самым ожесточенным образом две партии: аристократическая и народная. Последствием этих раздоров было то, что эта чудная страна, «сад Италии», рано или поздно должна была сделаться добычей соседей, римлян или самнитян.

Из недостоверных и сбивчивых показаний римских летописей, которыми пользовались Ливии, Дионисий и Аппиан, невозможно с точностью определить, что послужило непосредственным поводом к столкновению между римлянами и самнитянами. По свидетельству летописей, это столкновение произошло следующим образом: сидицины, один из сабельных народов, главным городом которых был Теан, расположенный на прославленной своим вином горе Массике, подверглись нападению самнитян, которые стали сильно их притеснять. Сидицины обратились за помощью к кампанцам. Но кампанцы также не устояли против самнитян и сами вынуждены были искать посторонней помощи. Они отправили посольство в Рим с просьбой помочь им. Хотя римляне с 354 года и находились в союзе с самнитянами, но сенат, несмотря на это, решил в случае, если самнитяне не перестанут нападать на кампанцев, оказать этим последним помощь.

Летописцы повествуют о целом ряде удивительных геройских подвигов и победе в этой первой самнитской войне. Так, М. Валерий Корв одержал победы у горы Гавра при Кумах в 343 году и при Суессуле. В другой раз римское войско, бывшее под начальством Авлия Корнелия Косса и окруженное самнитянами, было спасено благодаря мужеству военного трибуна Деция Муса. Об этом Ливии рассказывает следующее: Консул Корнелий Косе вел войско по глубокой лощине, пролегавшей между высокими, лесистыми горами, и не принял при этом никаких предосторожностей. Он был со всех сторон окружен неприятелем и заметил самнитян под своей головой только тогда, когда легионы его не могли уже отступить без больших потерь. В то самое время, когда самнитяне выжидали, чтобы все войско спустилось в самую глубину лощины, военный трибун Публий Деций сказал встревоженному консулу: «Видишь ту вершину над неприятелем? Это якорь нашей надежды и нашего спасения, только бы нам удалось завладеть ею. Самнитяне, должно быть сослепу, оставили эту вершину незанятой. Мне достаточно один легион из передового отряда и копьеносцев, чтобы занять ее и обезопасить передвижение основного войска. Из боязни подвергнуться нападению сверху, неприятель не посмеет пошевелиться. Нас спасет от беды или счастье римского народа, или наша храбрость.»

Консул принял план Деция и похвалил его. С небольшим отрядом Деций сумел пройти через лесистые горы и был замечен неприятелем только когда уже был у цели. Привлекая к себе внимание неприятеля, Деций дал консулу возможность совершить маневр через лощину. Бросаясь то в одну, то в другую сторону, самнитяне упустили благоприятный момент для действий против обеих групп. Они лишились возможности преследовать консула в лощине, в которой еще недавно могли осыпать его своими стрелами и не сумели построить войска в боевой порядок для штурма холма, где засел Деций. Они то пытались окружить холм, чтобы отрезаь Деция от консула, то наоборот открыли ему дорогу, чтобы напасть на его отряд, когда он спустится в лощину. Пока самнитяне так метались и перегруппировывали силы, наступила ночь. Деций был удивлен тем, что самнитяне упустили возможность напасть на него в момент, когда его отряд поднимался на холм и не удосужились позже окружить холм валами и рвами. Вызвав к себе центурионов, он сказал им следующее: «Какое незнание правил войны, какую нерасторопность показывают самнитяне! И эти люди могли одерживать победы над сидицинами и кампанцами! Видите, как их отряды бросаются то туда, то сюда, понапрасну растрачивая силы, в то время как могли бы успеть окружить нас валом. Но мы будем похожи на них, если промешкаем здесь более, чем следует. Итак, идите за мной. Пока еще не стало совсем темно, узнаем, где они расставили часовых и где есть отсюда выход».

Надев плащ простого воина, Деций вместе с главными начальниками, тоже переодетыми в солдат, осмотрел неприятельские посты и сориентировался на местности. Расставив затем часовых со своей стороны, Деций отдал всем приказ, что, когда ночная смена часовых будет отозвана звуком рожка, весь отряд в полной тишине должен собраться в условленном месте и начать прорыв. Операция блестяще удалась. В назначенное время под предводительством Деция отряд стал бесшумно передвигаться через места, не занятые неприятельскими часовыми. Они прошли уже до середины неприятельского стана, когда один из воинов Деция, переступая через спящего часового, произвел шум ударом щита. Пробужденный этим шумом часовой вскочил и разбудил соседа, и они разбудили остальных. Но проснувшиеся часовые не могли сообразить в темноте, кто двигается по лагерю — свои или чужие, римляне, занимавшие холм и желавшие теперь пробиться, или же консул, напавший на стан со своим войском. Тогда Деций приказал своим воинам, которые не могли уже больше скрывать своего присутствия, поднять крик. Этот мощный крик в ночи привел полусонных самнитян в такой ужас, что они совершенно растерялись и не могли ни оказать сопротивление противнику, ни преследовать его. Воспользовавшись замешательством самнитян, римский отряд, сминая вражеских часовых, стремительным броском проложил себе дорогу в стан консула.