Дурная кровь, стр. 39

Старик Клеренс дежурил на своей стоянке. Он вправе был сказать: «Машин нет и я сегодня отдохну». Но он никуда не уходил и радовался, что эта ночь послала ему чистое небо и его не заливает дождем.

Я загнал машину Вудворда на то место, где прошлой ночью стояла моя машина. Надо сказать, старик был удивлен, увидев меня. Он ковылял мне навстречу и скалил зубы.

— Здесь не приют и не армия спасения. Если у тебя нет денег, то проваливай отсюда…

— Не бубни, старая калоша. Привез я твои деньги и тебе не придется сегодня убирать блевотину. Я же обещал.

Я дал ему десятку и старик взлетел в небеса от счастья.

— Я-то думал, тебя загребли фараоны. Утром они приходили ко мне домой. Один толстокожий жлоб, а другой — мыльный пузырь с пушком на подбородке.

— Это я их послал.

— Ну и врать ты здоров!

— Точно говорю. Один из них — мой помощник, второй — стажер. Я дал стажеру задание проследить мой маршрут со вчерашнего дня до сегодняшнего полудня. Они должны были меня отыскать.

— Нашли?

— Нет. Стажер работал лучше, а наблюдателя я посадил под арест, как профнепригодного.

— Так ты коп, а не убийца?

Я показал ему жетон Вудворда.

— Ишь, ты! А прошлой ночью я ни за что бы не подумал.

— Ключи от машины Дэби у тебя? — Я кивнул на серебристый понтиак.

— У меня. А что ты хочешь?

— Осмотреть ее.

— Тебе дам, раз ты полицейский. Эдри тут раза два порывался к ней подобраться, но я его отшил. Меня Дэби предупредила, что она его выгнала.

— Тащи ключи. Потом поболтаем. Старик захромал к своей будке, а я подошел к понтиаку. Машина была вылизана. Вряд ли в ней найдутся следы, но женщины непредсказуемы. От них всего ожидать можно.

Клеренс передал мне связку. На ней висело три ключа. От передней дверцы, багажника и замка зажигания.

— Других ключей на связке не было?

— Нет. А зачем они? Это же запасные. У Дэби свои ключи.

— О'кей. Пока я осмотрю багажник, ты мне напой, как выглядит Эдри.

Я открыл багажник и, кажется, был первым, кто это сделал после заводского слесаря. Пусто. Одна запаска и сумка с инструментами.

— Ну что тебе сказать, приятель… Он, конечно, парень красивый. Нордического типа. Я таких на войне в Нормандии видел. Только ростом подкачал. Они с Дэби были вровень, а на каблуках она, пожалуй, повыше будет…

Остальное меня не интересовало. Под гундеж старика я уже осматривал салон. В отделении для перчаток валялся конверт. В нем лежала записка и визитная карточка на имя частного детектива Дэна Элжера. В записке говорилось:

Записка датирована позавчерашним числом.

— Не послушалась тебя Дэби, Элжер. Допустила промашку.

— Чего говоришь, сынок?

— Это я не тебе, старик. Клеренс оглянулся.

— Так здесь больше никого нет. Я вышел из машины, запер ее и передал ключи сторожу.

— Когда Дэби в последний раз пользовалась машиной?

— Вчера утром. Сказала, что сегодня, то есть уже вчера, поедет на вокзал встречать кого-то. Просила заправить. Я заправил.

— Ладно. Возьми ключи от моей машины. За ней придет тот толстокожий и твердолобый, когда отсидит свое. Отдашь ему ключи и можешь высказать ему все, что ты о нем думаешь. Он не обидится.

— Это я могу. Только уснул, а он приперся и за грудки меня с кровати стащил. Так с людьми не работают. Чему он стажера научит?!

— Ты прав. Но таких немного.

— Не криви душой.

Я не стал отвечать. Со стариком можно проговорить до утра, но мне нужно побеседовать с Ирен. Для пользы дела. Я шел к злосчастному дому едва передвигая ноги. Как только меня ветром не сдувало?

Недалеко от подъезда, ярдах в двадцати, стоял белый бьюик. Сюрприз! Я забыл об усталости и ускорил шаг. В первую очередь я подошел к машине. В ней никого не было. На переднем сиденье лежала шляпа. Обычный фетр мышиного цвета без претензий на моду. Колеса могли оставить те самые следы, которые я видел у дома адвоката. Кажется, все мои умозаключения и выводы поползли по швам. Мне этот бьюик был бельмом на глазу. Пора ставить точку или я свихнусь.

Возвращаясь к подъезду, я внимательно осмотрел улицу. Этот район в час ночи был многолюден, на магазинах еще сверкали неоновые вывески, а двери ресторанов то и дело крутились юлой. Мне все время казалось, что за мной наблюдает какой-то невидимый глаз, будто все происходит на съемочной площадке «Юниверсал», и мое окружение, в большинстве актеры, играют свои роли. Похоже, если бы не кровь. Дурная кровь, пролитая напрасно.

Я дошел до арки и свернул в подворотню. Темно. Тихо. Глядя на пожарную лестницу, я с тоской думал о том, что предстоит преодолевать это бесконечное препятствие. Перед тем, как идти на восхождение, я подошел к клумбе и набил карманы брюк сырой землей. Вес мой увеличился на пару фунтов, на это имелись веские причины.

Ящик будто поджидал меня на старом месте. Перед тем, как использовать его, я осмотрел деревянные планки. У меня и раньше, когда я впервые задумал попасть в дом через окно, мелькнула мысль: «Откуда он здесь взялся?» Во всем дворе чисто. Клумбы, высохшие цветочки. Как попал сюда этот ящик? Из подвала? Такой в мусоропровод не пролезет. Очевидно ящик и надоумил меня обратить внимание на пожарную лестницу.

Ни штампов, ни маркировок на ящике не стояло. Он был изготовлен чьими-то руками для определенных целей. Для тары слишком прочен и тяжел, для овощей не годится, щели слишком широкие. Разве что кокос в них не проскочит. Я не стал ломать себе голову под окнами. Скачкообразный ход моей мысли сам напорется на ответ. Так уж не раз бывало, а сейчас эту деревяшку лучше всего использовать по назначению.

Я поставил ящик на ребро, встал на него и, подпрыгнув, уцепился за прутья лестницы. С большим трудом мне удалось подтянуться и ухватиться за следующий прут. На сей раз времени на подъем ушло больше, а когда я оказался против окна, мне стало страшно. Днем я достаточно легко перелез на карниз, а теперь это расстояние меня пугало. Прыгать нельзя. С мраморного подоконника тут же соскользнешь. Способ один — переброска центра тяжести. Я выгнулся вперед и с трудом дотянулся ногой до окна. Здесь не нужно думать, достаточно повторить утреннее гимнастическое упражнение. Я это понимал, но сказывалась усталость. Пара стаканчиков сейчас бы не повредила.