Над пропастью во лжи, стр. 58

Первый уровень студентка Антонова одолела ударными темпами. Уже к третьему занятию девушке удалось достигнуть состояния, которого неустанно, с ангельским терпением добивался ее руководитель, – чтобы все звуки и краски мира исчезли бесследно, чтобы на последней пронзительно-щемящей ноте замерло время, чтобы течение жизни и движение планет внутри ее остановилось по ее собственному желанию.

Следующий уровень тренинга поначалу показался тоже весьма забавным и легким. Девушку вновь посадили напротив того самого молодого человека, который работал с ней в паре. Теперь их задачей было смотреть в глаза друг другу, не отводя взгляда и не моргая.

Маша сложила ручки на коленях и заметила самонадеянно:

– В школе никто лучше меня не играл в гляделки! Я…

– Фланк! – сурово оборвал ее супервайзер. Упражнение началось.

Сначала было смешно. Девушка фыркала, ерзала на стуле, то и дело получая предупредительные «фланки», в надежде, что скоро испытание закончится. Лицо сидящего напротив юноши выглядело серьезным и сосредоточенным. Он вперил взгляд в ее переносицу и лишь изредка смигивал выступавшие от напряжения слезы.

Вскоре легкомысленное настроение Маши как рукой сняло. Она соскучилась, посерьезнела, утомилась ерзать, хмыкать и получать бесконечные «фланки». Пришлось сосредоточиться. Она уставилась на переносицу партнера и сфокусировала взгляд в одной точке. Решила думать о том, как в школе на переменках она неизменно выходила победителем в этой несложной забаве.

Но потом мысли вновь мало-помалу улетучились из головы, череп отяжелел, налился свинцовой непроницаемой густотой. Окружающее ее пространство тоже неуловимо изменилось. Контуры обступающих предметов расплылись и вместе с тем как-то придвинулись к ней со всех сторон, переносица партнера опасно приблизилась, точно он склонился к ней. Танцующе закружилась голова, все вокруг завертелось в торжественной черно-белой круговерти, подернулось сначала легкой дымной поволокой, потом окуталось сернистым тяжелым туманом – и внезапно нырнуло в навалившуюся со всех сторон тьму.

Очнувшись, Маша увидела себя лежащей на полу. Внимательный взгляд супервайзера пытливо и без эмоций наблюдал за ее возвращением из небытия.

– Ничего страшного, – послышался тот же доброжелательный голос, – на первых порах это случается со всеми новичками. Сначала вам будет трудно просидеть даже час, но после нашего тренинга вы сможете выдержать и три, и четыре…

Действительно, к исходу второго уровня обучения Маша уже могла высидеть без обморока несколько часов подряд. Голову кружили невероятные видения, странные, приятные призраки будоражили воображение. То она казалась себе духом, летящим сквозь безвоздушный космос, то ее тело внезапно разрасталось до ужасной величины, грозя поглотить весь куцый подлунный мир с его линейными и временными атрибутами, приметами и признаками…

Выслушав ее сбивчивый восторженный рассказ, супервайзер важно заметил, точно речь шла о чем-то совершенно обыденном:

– Да, это называется экстеоретизацией. В эти минуты ваш бессмертный дух, тэтан, покидает телесную оболочку и странствует по Вселенной. В этом и состоит цель упражнения. Дать почувствовать вам, что вы не только и столько бренная плотская оболочка, но – дух!

Маша была счастлива.

«Неужели это правда? – не веря самой себе, думала она. – Неужели теперь я могу то, что для других невозможно, – выйти из собственного тела? И это только после двух уровней, а что же будет потом, когда я закончу полный курс?»

В предвкушении новых побед над собой она записалась на новый тренинг. Мать выделила ей деньги почти безропотно. Только поинтересовалась:

– Ну и чем же ты занимаешься?

– Выхожу из своего тела, – серьезно ответила дочь.

– Зачем?

– Чтобы ощутить свою бессмертную душу.

– А что, обычно ты ее не ощущаешь?

– Обычно – нет, – отрезала Маша. Ей вообще теперь было неинтересно разговаривать с не посвященными в таинство людьми.

Что они понимают вообще? Чем занимаются? Утром идут на работу, чтобы вечером, еле волоча ноги, вернуться домой, – убогие, ограниченные люди, не видящие дальше своего носа и своего кошелька. Она, Маша, все больше отдаляется от них. Теперь она посвящена в сокровенную тайну, обладает скрытым от других знанием, которое представляет собой огромную драгоценность, поскольку ведет ее к заоблачным вершинам духа, к немыслимому совершенству.

Теперь после четырех часов напряженного вглядывания в переносицу партнера она уже заранее угадывала приближение приятного восторга, эйфорической радости, упоения, которое раньше было чуждо и незнакомо ей, которое раньше ее пугало. А ведь с партнером они до сих пор не перемолвились и парой слов!

– Я записал вас на двадцать пять часов терапии, – счастливо улыбаясь, поведал ей организатор учебного процесса. – И еще на два курса интенсива. По мнению вашего супервайзера, вам совершенно необходимо их пройти.

А что такое терапия? – осведомилась Маша, с тоской думая о том, что опять придется обращаться к родителям с унизительной просьбой о деньгах.

Терапия – это оказалось совсем не страшно и даже приятно. Правда, на пальцы надевают всякие электроды, и от этого становится не по себе – вдруг током долбанет, но вскоре о проводах совершенно забываешь, увлекшись разговором. Лежишь себе, как на пляже, закрыв глаза, а в это время тебя расспрашивают о детстве, о родителях, друзьях и знакомых… Вспоминаешь, рассказываешь, делишься переживаниями…

Когда они с терапевтом добрались до недавней ссоры с Алексеем, Маша чуть было не расплакалась навзрыд. Она вспоминала обидные слова Алексея, его надменный тон и то, как он смотрел на нее свысока, точно на что-то мелкое, недостойное его внимания, и выразительно захлюпала носом. А потом, через несколько сессий, описывая то, что случилось между ними, в третий или четвертый раз, Маша поняла, что совершенно справилась с болью. В пятый и шестой раз она повторяла слова Алексея уже без всякого выражения, а на седьмой ей стало просто смешно, что она так долго мучилась из-за такой ерунды!