Невероятные путешествия, стр. 34
Моряки пересекающего Атлантический океан советского судна «Альбатрос» заметили небольшое суденышко — смесь яхты и плота — с одним человеком на борту. Мореплаватель запросил координаты. «За время своего плавания я встретил свыше пятидесяти судов, и лишь пять из них подошли ко мне, — сказал он экипажу „Альбатроса“, — причем четыре были советские».
«1000 рубежей» видели с греческого судна 27 мая севернее Азорских островов: плот тяжело боролся с волнами и упрямо двигался на восток. Потом в течение многих дней не было никаких известий о мореплавателе. О нем начали беспокоиться. 7 июня португальское рыболовное судно видело «1000 рубежей» тоже в районе Азорских островов: лишенный такелажа, он боролся со штормом. Рыбаки дважды пытались подойти, чтобы спасти Лекомба, но безрезультатно… Позже его уже никто не видел.
Вскоре разнеслась трагическая весть: плот «1000 рубежей» был выброшен на скалы Флорес, самого восточного острова в архипелаге Азорских островов. Португальские рыбаки нашли на скалистом берегу разбитый корпус плота и изуродованные останки человека. Тождественность была установлена по документам, которые находились в закупоренной металлической коробке.
Возраст не преграда
После благополучного завершения рейса на плоту «Семь маленьких сестер», во время которого он прошел почти 7000 миль, Уильям Уиллис возвратился домой в Соединенные Штаты. Тогда, собственно, родилась увлекательная книга «Боги были милостивы», в которой он описал все радости и невзгоды, пережитые им в 115-дневном одиночном путешествии.
Уиллис счастливо жил вместе с женой, пока ему не исполнилось 64 года, и он почувствовал, что довольно крепкий до сих пор организм его начинает сдавать. Симптомы диабета, артрита, нарушение пищеварения, неполадки в почках становились все ощутимее. Давал о себе знать возраст, но Уиллис не желал с этим мириться.
На протяжении всей своей жизни он интересовался медициной и использовал множество различных методов, помогающих сохранить здоровье и продлить век. Он знал, что найдет средство от всяких недомоганий. В то время Уиллис жил на юге Калифорнии, в доме, окруженном садом, в котором он выращивал фрукты и овощи. Вокруг под голубыми небесами раскинулись солнечные холмы. Если на свете и существовало место, где человек мог жить в полной гармонии с природой, то, казалось, это было именно здесь.
Уиллис начал терапию с дыхательных упражнений йоги, применял водолечение, пил отвары разных растений, иногда одну лишь дистиллированную воду целыми неделями. Питался мучными продуктами или только овощами и фруктами. Построил сауну и проводил в ней много времени. Проходили месяцы, жена Уиллиса, желая уберечь его от разочарования, часто говорила: «Не жди чуда, помни, что тебе уже 65 лет!» Хоть трудно в это поверить, но курс лечения дал в конце концов прекрасные результаты. «Я вылечился, — заявил Уиллис, — и снова крепко стою на ногах!»
Теперь почти каждый день оба ходили на пляж купаться и выгреваться в песке. В один из дней, ничем не отличающийся от других, воспоминания о путешествии в океане охватили Уиллиса с особой силой. Плыть бы снова, не слушаясь ничьих советов, куда-нибудь далеко, например к Австралии. Так, как хотел тогда… Пересечь Тихий океан с востока на запад, еще раз услышать песнь океана…
Только подумал об этом, и уже не мог освободиться от плена видений. Теперь все дни напролет он строил планы. Напрасно госпожа Уиллис пыталась ему втолковать, что хватит уже пережитого однажды, что не следует больше рисковать. Не существовало такой силы, которая могла бы его удержать. Наконец жена капитулировала. «Плыви, — сказала, — ведь иначе ты не сможешь жить».
Вскоре, желая приобрести бальсо-вые бревна, Уиллис отправил в Эквадор письма. Но переписка затягивалась, пока все не застряло на мертвой точке. Добыть бревна не удалось. Возможно, позже, когда минет пора дождей, через 8 —10 месяцев… Никаких определенных обещаний. Уиллис не в состоянии был ждать так долго…
Однажды во время прогулки по пляжу им преградил дорогу трубопровод землечерпалки, делающий бассейн для яхт. Уиллис положил руку на трубу, чтобы перешагнуть через нее, и вдруг воскликнул: «Трубы! Вот решение нашей проблемы! Я построю плот из труб».
Через несколько недель Уиллис поехал в Нью-Йорк. Со свойственной ему энергией он взялся за дело, и даже морозная зима восточного побережья не могла ему помешать. Десятки писем, телефонных звонков, телеграмм. Уиллис заказывал древесину, канаты, паруса, бортовое снаряжение, ну и, разумеется, трубы.
Одновременно он разработал проект плота, решив, что основу его составят три понтона, наполненных вспененным полиуретаном, каждый 6-метровой длины: два по бокам и один посредине. Длина плота по ватерлинии — 10,2 метра, ширина около б метров. На понтонах будет уложена палуба из двухдюймовых сосновых досок. Главная мачта— двуногая, высотой 11,6 метра. Бизань-мачта — 6 метров. Между ними домик с помещением для хранения карт, навигационных приборов, кинокамер и пленок, а также продуктов. Небольшая площадь для жилья — 2,IX 1,5 метра. Два руля предполагалось разместить на наружных понтонах, все детали конструкции соединить сваркой, чтобы она могла выдержать большую нагрузку.
Сам Уиллис был подвергнут тщательному медицинскому обследованию. Результаты превзошли все ожидания. Он был абсолютно здоров.
В это время в Нью-Джерси конструктор Зви Гезари со своими сотрудниками строил плот. Сооружение весило 10 тонн. 2 мая строительство было завершено.
На следующий день плот погрузили на судно «Санта-Маргарита».
16 мая 1963 года судно вошло в порт Кальяо, и плот спустили на вод», а на следующий день отбуксировали на военно-морскую базу. В Перу Уиллиса приняли с распростертыми объятиями. «Это было как возвращение домой после десяти лет отсутствия», — писал он впоследствии в своих воспоминаниях.
Супруги Уиллис поселились в гостинице «Боливар» — той самой, в которой они останавливались несколько лет назад. Начались последние приготовления. Плот вытащили на берег, палубу покрыли плетенкой, жестяной домик заменили деревянным. Это не было связано с новым конструктивным решением; возможно, дерево и бамбук должны были напоминать Уиллису сушу, что в условиях полугодичного пребывания в океане отнюдь не являлось пустой прихотью. Благодаря заботам госпожи Уиллис был заготовлен запас продуктов на 8 — 9 месяцев.
Почти все уже было готово, настал день торжественной церемонии крещения. Госпожа Уиллис, подняв вверх бутылку шампанского, произнесла: «Даю тебе имя „Беспредельный возраст“. Затем, швырнув ее о борт, тихо прошептала: „Маленький плот! Отнеси его благополучно к Австралии…“
Произведя девиацию компаса, необходимую для плавания на металлическом плоту, Уиллис был готов двинуться в путь.
4 июля 1963 года, в 14 часов 30 минут буксир вывел из порта «Беспредельный возраст». Неисчислимые толпы жителей Кальяо, собравшиеся на портовых набережных, приветствовали стоящего на палубе плота 70-летнего мореплавателя. Среди провожавших было немало представителей дипломатического корпуса и сотрудников американской миссии, которая заботилась об Уиллисе с момента его прибытия в Кальяо.
Со всех сторон доносились гудки кораблей: Кальяо, старейший порт западного побережья Южной Америки, прощался с великим мореплавателем. Дул холодный, пронзительный ветер: в Перу была в это время середина зимы. Мореплаватель заботливо прикрыл деревянный ящик, в котором спала в блаженном неведении предстоящего кошка Кики и нежно прижавшийся к ней, как к матери, Аусси — молодой кот, взятый, чтобы составить ей компанию.
Берег постепенно отдалялся. Уиллис уже не различал лиц и только в конце выступающего в океан пирса видел силуэт жены. Трое сопровождавших его во время буксировки моряков четко выполняли все необходимые действия. Плот выходил в океан.