Отмеченный богами, стр. 99
Глава пятьдесят вторая
— Наших людей истребляют! — ревел Лорд Кадан, пытаясь вырваться из рук удерживавших его стражников. Он находился в центре Палаты Совета перед лицом пятнадцати Советников и Принцем Граубрисом, усевшимся на место, которое обычно занимал сам Кадан. — Их истребляют, и это дело твоих рук, Шуль!
— Нет! — вопил в ответ Шуль, вставая из-за дугообразного стола Совета. — Это все ты устроил! Предатель! Ты послал их на смерть!
— А ты не позволяешь направить им помощь! Ты и твоя… твоя марионетка, вот этот Принц!
Комиссара Армии держали за руки, и он просто плюнул в сторону Его Высочества.
У нескольких Советников от изумления отвисли челюсти, в Палате воцарилась гробовая тишина.
Принц Гранзер поднялся на ноги.
— Вы забываетесь, Лорд Кадан! — Это было произнесено самым суровым и повелительным тоном, на какой только был способен Принц.
— Нет, Ваше Высочество, не забываюсь! — яростно возразил Кадан. — Я знаю, Граубрис должен стать Императором, после того как наконец скончается его мамаша, — а это может произойти в любой момент. Я не удивлюсь, если сейчас в Палату войдет посыльный и объявит, что Императрица мертва. Мне все это безразлично, Ваше Высочество, и я намерен говорить правду, а правда заключается в том, что Лорд Шуль манипулирует вашим шурином в собственных целях, а я не намерен служить Империи, которой будет управлять этот дурак. Как только Ее Императорское Величество скончается и на трон взойдет Граубрис, мое пребывание в Имперском Совете закончится. Это произойдет потому, что я по-прежнему буду говорить правду и голова моя окажется выставленной на городской стене. В любом случае я предпочел бы подобный конец почетной ссылке.
— Гранзер, я…
— Заткнись! — рявкнул Принц, обжигая взглядом шурина. Этот человек должен знать хотя бы, как себя вести, думал он. До сей поры дела Совета его совершенно не трогали. Он даже не удосужился изучить правил поведения на Совете. Арестовать члена Совета по собственной прихоти, занять его место в Палате… — Ты ещё не Император, Граубрис, и ты не член Совета. Ты можешь выступать в этом зале, лишь получив на то разрешение!
Потрясенный, Граубрис молча смотрел на родственника. Вальяжно развалившийся в кресле, Лорд Шуль вдруг вскочил на ноги.
— Ваше Высочество, я обязан выразить протест…
— И вы, Шуль, тоже помолчите, — оборвал его Гранзер.
Шуль вел себя ещё хуже, чем Граубрис. Причиной подобного поведения — пожалуй, простительной — могла быть беспросветная глупость Лорда и его искренняя уверенность, что Лорд Кадан — предатель. Но дело, видимо, не в том. Каждый, кто хоть немного знал Шуля, понимал: своими поступками тот пытается завоевать расположение будущего Императора.
Нельзя, впрочем, исключать и того, что сам Шуль является предателем, — он нарочно затеял всю эту свару, чтобы таким образом предотвратить поход Имперской Армии на Гребигуату. У Гранзера на сей счет было собственное мнение. Он некоторое время разглядывал Шуля, затем снова обратился к Кадану:
— Милорд, если вы дадите мне слово не прибегать к насилию и не покидать эту Палату без моего разрешения, я прикажу охране вас отпустить.
Кадан уперся взглядом в Председателя Совета. Он прилагал видимые усилия, дабы справиться со своими эмоциями.
— Я попытаюсь сдерживать себя, Ваше Высочество, — сказал он.
— Вот и отлично, — обрадовался Гранзер. Он сделал знак стражникам, и Кадан обрел свободу.
— Будет ли мне теперь дозволено говорить, Ваше Высочество? — язвительно поинтересовался Шуль.
— Нет! — бросил Гранзер. — Мне кажется, все присутствующие сыты по горло как вами, так и моим досточтимым родственником. Арестовать члена Имперского Совета без моего согласия и доставить сюда как преступника! Мы хотим услышать, Граубрис, по какому праву вы совершили подобное?
— Но кто-то должен был сделать это, — пробормотал Граубрис. — Мы все знаем, что мама умирает, а ты никаких действий не предпринимаешь. Кто-то должен был взять ответственность на себя.
— И для этой цели ты избрал именно себя.
— Я наследник короны, Гранзер. Разве не этот Совет отверг претензии моей сестры?
— Я сейчас вовсе не намерен поддерживать стремление моей жены взобраться на трон, Граубрис, — хладнокровно произнес Гранзер. — Я всего лишь хочу сказать, что ты превысил свои полномочия, узурпировав власть, принадлежащую Совету.
— Но этот человек предатель! — Граубрис указал на Кадана. — Его необходимо было остановить!
— Кто говорит, что он предатель?
— Я это говорю, — мгновенно откликнулся Шуль, взглядом ища поддержки у членов Совета, — прежде всего у Орбалира и Апириса.
— Он принял ряд неудачных решений, — сказал Орбалир.
— Мне на этот счет ничего не известно, — произнес Апирис.
— Ясно, что предатель — он! — выкрикнул Граубрис. — Кто же еще? — Так же как и Шуль, он явно искал поддержки у членов Совета.
— Да любой из нас, — сухо заметил Лорд Сулибаи. — Ваше Высочество, Лорд Шуль, имеются ли у вас какие-нибудь доказательства вины Лорда Кадана?
Граубрис повернулся к Шулю.
— Да вы только взгляните, — воскликнул Шуль, — он практически без всякого сопротивления позволил олнамскому колдуну захватить почти половину восточных земель! Он командует армией, а армия ничего не делает!
— Армия сражалась на востоке…
Принц Гранзер упреждающе поднял руку.
— Милорд, позвольте Лорду Шулю изложить свои доводы. Ваша очередь скоро наступит.
— Благодарю Вас, Ваше Высочество, — с поклоном произнес Шуль и, обличающе ткнув пальцем в Кадана, продолжал:
— Ему было поручено сформировать армию, способную уничтожить мятежников. Разве он это сделал? Бунтовщики все ещё живы и продолжают воевать не более чем в двухстах милях от этой Палаты! Он направил против них три тысячи отборных, по его мнению, бойцов, и чего же те достигли? Ни-че-го! Они тихо просидели всю зиму и сейчас продолжают сидеть, пока Бредущие в нощи крошат их в мелкие кусочки!
Лорд Кадан открыл было рот, но, взглянув на Принца Гранзера, тут же снова закрыл его.
— И вот теперь, когда стало ясно, что для подобных действий все сроки истекли, он хочет вывести остальных защитников Империи на равнину, где враг сможет поголовно их истребить! Почему он не размещает бойцов на городских стенах, чтобы подготовиться к веками оправдывавшей себя обороне города? Почему он вопреки всему продолжает утверждать, что способен победить врага в открытом бою? Да потому, что ему не терпится послать наших беззащитных людей против Бредущих в нощи! Вы только взгляните на карты, милорды и прекрасные дамы! Наше войско не может достигнуть Гребигуаты или укрыться в Дриваборе ранее чем через две триады. И это при самом изнурительном марше! За эти две триады Назакри может переправить орды нежитей через реку и вывести их на равнину, где без труда избежит встречи с нашей армией и беспрепятственно подойдет к стенам Зейдабара. Переброска армии на восток имела бы смысл до того, как враг достиг бы реки, чтобы обеспечить нас передовой линией обороны. Однако Лорд Кадан этого не сделал! Он выжидал, пока не стало слишком поздно. Теперь, когда от переброски армии не будет никакого проку, он желает послать её на верную смерть!
— Ваше Высочество… — пытался вставить слово Кадан.
— Более того, — продолжал Шуль, не давая возможности Кадану что-либо сказать, — мы можем спросить: почему он не разместил армию к востоку от города, чтобы создать преграду между врагом и Зейдабаром? Интересно, почему он держит войско к северо-западу от столицы?
— Да потому, что все армейские припасы находятся в Агабдале! — разъярился Кадан.
Гранзер снова поднял руку.
— У вас есть что ещё сказать, милорд? — спросил Принц у Шуля. — Есть ли у вас доказательства, что Лорд Кадан сыграл какую-то роль в бунте, имевшем место во Внешнем Городе, или в поджоге восточного крыла здания, в котором мы сейчас находимся? Способны ли вы доказать, что стратегия Лорда Кадана носит самоубийственный и предательский характер?