Ночь Безумия, стр. 24

– А остальные? – поинтересовался Ханнер.

Зарек рассмеялся.

– Если ты думаешь, что я вернусь на Стофутовое поле, когда могу спать в особняке, – ты безумец.

– Я вернусь во дворец, как только меня впустят, – сказала Альрис.

Ханнер кивнул. Он был уверен, что Альрис пропустят, что паникерский эдикт правителя уже отменен, но не удивился бы, если бы оказалось, что чародеям во дворец хода по-прежнему нет. Поэтому он и не мог взять и просто отвести туда пленников.

–Я хотел бы, Альрис, чтобы ты сначала сходила и узнала, что происходит, и рассказала мне. Мне нужно знать, что делать с той четверкой, что заперта наверху. – Чем скорее они перестанут быть его заботой, тем лучше, к тому же Рудира может не захотеть оставаться здесь до бесконечности.

– Если я сейчас уйду, можно мне потом вернуться? – спросила Дессет. – Мне хочется успокоить домашних, но и знать, что случилось, тоже хочется, к тому же вы все такие... ну, вы понимаете.

– Можешь вернуться, когда захочешь, – заверил ее Ханнер. – А если дядя нас отсюда выставит или нам надоест тут сидеть и мы разойдемся по домам, приходи во дворец и спроси меня.

Дессет кивнула. В конце концов все, кроме Рудиры и Зарека, решили уйти; правда, кое-кто обещал вернуться. А Отисен, пока ел, передумал.

– На хуторе меня так и так не ждут раньше, чем через пару дней, – заявил он. – Если я полечу туда, я доберусь быстро, можно отправиться завтра или даже послезавтра... и вообще, я хочу знать, что и как.

– А ты можешь летать? – удивился Ханнер. – Прошлой ночью, насколько я видел, ты не летал.

– Летал немного, – вгрызаясь в ветчину, ответил Отисен. – А теперь, кажется, у меня получается лучше.

– Я рад, что ты остаешься, – сказал Ханнер. – Но если хочешь учиться летать, учись, пожалуйста, в саду, а не в доме.

Отисен улыбнулся и кивнул – отвечать с набитым ртом ему было затруднительно.

Остальные разошлись задолго до полудня, и Ханнер наконец закончил завтрак. Трое оставшихся чародеев – Рудира, Зарек и Отисен – помогли Берну убрать со стола и прибраться в столовой, стараясь не мешать погруженному в раздумья Ханнеру.

Он пытался решить, что делать с чародеями, особенно пленниками, но обнаружил, что мысли его занимает дядюшка: зачем бы ему такой огромный и роскошный дом и почему он сделал из него тайну – в конце концов он ведь не женат, так что все его великое множество любовниц не наносит особого оскорбления ни морали, ни обычаям. Одиннадцать спален, не считая комнаты Берна! Четыре этажа...

И что находится на верхних двух этажах? Ханнер вспомнил, как Берн говорил: туда нельзя никому, кроме Фарана. Так что же дядюшка прячет там?

Это вовсе не мое дело, сказал он себе, да и излишнее любопытство к добру не приведет. И вообще, следует думать о чародеях.

Маги ли они? А может быть, с ними случилось то же, что с ведьмами во время Великой Войны, и магические способности свалились на них помимо их воли? Но если так, то не убило ли кого-нибудь из ведьм столь свободное расходование Рудирой ее новой силы? 

И какую роль играют сны? А крики?..

Он вспомнил прошлую ночь, когда шел по Рыночной улице, проводив Мави домой...

Все ли у Мави в порядке? Захватило ли ночное безумие и ее? Надо выяснить это, и он выяснит – при первой возможности.

Кстати, можно бы сходить прямо сейчас...

Пленники, напомнил он себе, да не просто пленники, а обладающие опасной силой, нельзя оставить их в дядином доме под охраной только нищего, уличной девки, мальчишки-хуторянина и управителя.

Да и самих нищего, шлюху и хуторянина нельзя оставить здесь без присмотра? Ханнер слишком плохо знает их, чтобы доверить дядюшкины богатства.

Придется попросить Альрис или Нерру сходить к Мави. Да так будет и приличнее.

Он очень надеялся, что с ней все в порядке. Он вспомнил, как споткнулся па ровном месте, как раз когда поднялся крик. Если она так же споткнулась на лестнице, то могла упасть...

А кстати, с чего это он споткнулся?

Он нахмурился и ответа искать не стал.

Так что же ему делать с чародеями?

Глава 14

После того как в особняке погас свет, Кеннан сдался и отправился домой; но, клялся он себе, ничего еще не кончено.

Дожидаясь его, Санда уснула в кресле у двери; он оставил ее там, а сам поднялся к себе и на несколько часов забылся беспокойным сном.

Проснувшись, он первым делом убедился, что Акен не вернулся, а Санда и дети целы и невредимы; потом быстро позавтракал хлебом с сыром и снова отправился во дворец.

И снова его туда не пустили.

Интересно, думал он, глядя через канал на сияющие мраморные стены, что сейчас происходит за ними?..

Как раз в это время лорд Азрад поник в кресле и уныло воззрился на своего брата Кларима. Потом обратил взгляд на всех, кто собрался в малом приемном зале.

– Где лорд Фаран? – спросил он.

– Полагаю, он спит, – доложил капитан Венгар. – Он был на ногах почти всю ночь.

– Я тоже, демон меня побери, но я же здесь!

Венгар чуть поколебался, но все же возразил:

– Милорд, вы отошли ко сну через час, может, два после полуночи. Лорд Фаран принимал донесения до самой зари. Я думаю, он отправился к себе, только когда взошло солнце.

– Немного тебе будет проку от него полусонного, – заметил лорд Кларим.

– Да от него вообще, по-моему, немного проку, – пробормотал Азрад Младший. Его сестра Имра предостерегающе шлепнула его по руке.

На этот утренний совет лорд Азрад собрал свое семейство – тех его членов, разумеется, кто был под рукой, то есть трех братьев и обоих детей. Четыре его сестры давно уже были выданы замуж – Заррея, младшая, за Эдерда IV, правителя Этшара-на-Песках, три остальные – в дальние королевства и баронства, а жена, Тера из Аллории, и одна из старших сестер, Лура, много лет как умерли.

Присутствовал также капитан Венгар – командир дворцовой стражи, но правителю Азраду был необходим лорд Фаран.

Большая часть его советников жила не во дворце, а в собственных особняках в Новом городе, так что на совете быть они не могли: Азрад опасался, как бы то, что заразило магией и безумием весь город, не проникло во дворец вместе с ними. Лорд Фаран, однако, находился во дворце, даже беседовал ночью с правителем, и то, что сейчас его нет, весьма того раздражало.

Но лорд Азрад решил не сдаваться. Он взглянул на братьев.

– Имеете ли вы хоть малейшее понятие, что там происходит?

Лорд Караннин и лорд Илдирин обменялись взглядами.

– Не больше, чем ты, – сказал Кларим. – Какие-то чары вырвались ночью из-под контроля, и горожане обезумели от них, но сейчас вроде все успокоилось... хотя чары по-прежнему действуют.

– Это я знаю, – рявкнул Азрад. – Что вам известно еще?

– Боюсь, ничего, – сказал Кларим.

– Мы знаем лишь то, что сумели узнать от вестников, – сказал Караннин.

– Ты ведь запретил пускать их внутрь, – добавил Илдирин.

– Прошлой ночью никто из моих обычных помощников-магов не был во дворце, – продолжал Караннин. – Старую Тариссу я отпустил повидаться с внуками. Ни с кем из остальных мне тоже поговорить не удалось.

– Но ты же посылал к ним?

– Посылал, но ничего полезного не узнал. Единственный, кто мне покуда ответил, – Ородрин Поврежденная Рука, тот демонолог, которого ты не любишь. Он сообщил, что ничего не знает, кроме того, что демоны тут ни при чем.

Азрад фыркнул и перевел взгляд на Илдирина.

– Я разослал слуг ко всем воротам и к главе Гильдии Итинии, как ты велел, – сказал тот. – Пока никто не ответил.

– Пошли в Гильдию еще раз, – распорядился Азрад. – Передай, что мне надо срочно встретиться с их представителями. Срочно!

– Азрад, я даже не знаю, в городе ли сейчас Итиния...

– Тогда пошли ко всем магистрам и ко всем известным магам, каких только вспомнишь! – потребовал правитель. – Они утверждают, что управляют всеми, кто занимается магией, так? Вот пускай и сдержат этих... этих...