Ловушка для влюбленных, стр. 59

– Дорогие друзья, – сказал он, – этот день для меня особенный в силу одного события, которое, я надеюсь, вы все поможете мне отпраздновать. С огромной радостью я хотел бы сделать объявление. Сегодня, здесь, в этом идиллическом окружении, я попросил мисс Элизу Хэммонд стать моей женой. К моему величайшему удовлетворению, она согласилась. Элиза? – Бревард наклонился и поднял ее на ноги. Отовсюду посыпались ахи и восклицания.

На другом конце стола раздалось громкое «дзинь», когда бокал Кита опрокинулся и красное вино растеклось по белой скатерти, словно отвратительное кровавое пятно.

Взгляд Элизы столкнулся со взглядом Кита. Его челюсть отвисла, выражение сильнейшего шока исказило его черты. Но именно его глаза на миг лишили ее дыхания. В них читалось замешательство и, если она не ошиблась, боль.

А потом у нее уже не было времени раздумывать над тем, что она видела – или не видела, – когда со всех сторон на нее посыпались бурные, искренние поздравления.

Вайолет крепко обмяла ее, испустив вопль удивления и счастья, после чего забросала ее вопросами и упреками за то, что Элиза не сказала ей ни слова о предложении виконта.

Спустя некоторое время, когда волна радостного возбуждения немного схлынула, она поискала глазами Кита. Не найдя его, поняла, что он исчез.

Последние две недели друзья Кита уговаривали его поехать с ними на скачки в Ньюмаркет. Поначалу он колебался, соглашаться или нет, из-за неопределенности с Элизой.

Теперь он не мог дождаться, чтобы поскорее уехать.

– Смотри, чтобы вот это было отнесено вниз, – инструктировал лакея его камердинер Черри, указывая на большой кожаный саквояж и маленькую дорожную сумку, стоящие возле двери. Лакей взял багаж и направился по коридору к лестнице. – Если вам больше ничего не нужно, милорд, я подожду вас внизу.

Кит взглянул на слугу:

– Ступай, Черри, я сейчас буду.

Камердинер кивнул, забрал последние собранные в дорогу вещи и вышел из комнаты.

Кит проверил наличие у него денег, затем сунул кошелек для монет в карман своего сюртука. Взяв еще небольшой перочинный нож и серебряную фляжку с бренди, он прошел к столу и положил под мышку экземпляр последних новостей со скачек, который намеревался досконально изучить в дороге. Решив, что теперь у него есть все, что нужно для поездки, вышел в коридор.

Не ожидая никого встретить в такой ранний час, он быстрым шагом завернул за угол и едва не столкнулся с Элизой.

Она слабо вскрикнула от неожиданности и отпрянула. Он инстинктивно поймал ее, ухватив крепкими руками чуть повыше локтей. Внезапно осознав, что держит ее и наслаждается этим ощущением, он резко отпустил ее, словно она была заразной.

– Кит, я не видела тебя. – Ее голос звучал прерывисто, несомненно, от удивления.

– Я тебя тоже.

Несколько долгих мгновений они не отрываясь смотрели друг на друга, храня неловкое молчание.

– Ну, я, пожалуй, пойду. – Кит наклонился, чтобы подобрать газетный листок, который упал на пол.

– О, у тебя встреча? Он отрывисто кивнул:

Еду в Ньюмаркет на скачки.

– А-а……..

Последовала еще одна неловкая пауза.

Он пытался не смотреть прямо на нее, но ничего не мог с собой поделать, окидывая жадным взглядом ее лицо. Он сделал короткий вдох и тут же пожалел об этом, ибо знакомый аромат ударил ему в голову, сладкий и пьянящий, словно яблоневый цвет по весне.

Почти ожесточенно он стиснул кулак, борясь с противоречивыми порывами: с одной стороны, ему хотелось встряхнуть ее как следует за то, что согласилась выйти за другого, а с другой – хотелось схватить в объятия и целовать до беспамятства, целовать до тех пор, пока она не станет молить ни о чем и ни о ком, кроме него.

Он не сделал ни того ни другого, удержав себя в руках.

– Я еще не поздравил тебя с предстоящей свадьбой, – сказал он без улыбки.

Ее ресницы чуть заметно вздрогнули.

– Не поздравил.

«И не собираюсь, дьявол меня подери!» – про себя прорычал он.

Опершись ладонью о стену возле ее головы, он наклонился ближе, фактически отрезая ее от внешнего мира своим крупным телом. Когда он заговорил, его голос был чуть громче шепота и скрипел, как гравий.

– Итак? Он знает?

– Что знает?

– О нас? А точнее, о том, что его невеста не девственница? Она резко втянула воздух, глаза сделались большими и потемнели, плечи напряглись.

– Да, знает.

Брови Кита взлетели вверх.

– Ну и ну! Я потрясен. Какое удивительное понимание со стороны Бреварда! Он никогда не производил на меня впечатления либерального человека. Значит, он не против делить тебя со мной, нет?

– Он ни с кем меня не будет делить. И он не знает, что это именно ты. Я сказала ему, что у меня был мужчина. Еще я сказала, что отношения между нами закончены.

Острая боль пронзила его грудь, боль, вызвавшая у него желание нанести ответный удар.

– Закончены, вот как? На твоем месте я бы не был так уверен в этом. После нескольких ночей в его постели ты можешь обнаружить, что предпочла бы вернуться в мою. Если хорошенько попросишь, может, я и окажу тебе такую любезность.

Прежде чем он сообразил, что она собирается сделать, ее рука взметнулась и резко ударила его по щеке. Пощечина жгла, но не так сильно, как удар по его достоинству и, главное, урон, нанесенный их прежней замечательной дружбе, теперь разорванной в клочья.

Он сделал шаг назад, проклиная себя за неконтролируемое желание, которое все еще бурлило в крови. Даже сейчас он хотел ее с безумной жаждой, которую едва мог сдерживать и был бессилен отрицать.

– Я опаздываю, и внизу меня ждет карета. – Он коротко поклонился: – Всего хорошего, Элиза.

Заставив себя больше не смотреть на нее, он зашагал прочь.

Глава 21

Слух о помолвке Элизы с виконтом Бревардом распространился быстро, словно пожар в густом лесу, и сразу стал главной темой разговоров.

В результате у Элизы, загруженной нескончаемыми визитами, засыпанной расспросами и приглашениями всевозможных доброжелателей и любопытствующих, стало еще меньше свободного времени. Ее душа черпала утешение в этом безумном ритме, и это удерживало от сомнений в правильности своего решения выйти замуж за Бреварда и, что самое важное, помогало не думать о Ките, особенно об их последней встрече.

Даже сейчас она не могла до конца поверить, что ударила его. До того самого момента, как ее ладонь соприкоснулась с его щекой, она и не подозревала, что способна на такой поступок. Но Кит, похоже, вызывал у нее всю гамму эмоций, от нежности до ярости.

Как он мог сказать ей такое? Никогда раньше она не слышала, чтобы он говорил с кем-то так зло и язвительно. На секунду ей показалось, что он хочет сделать ей больно, словно она ранила его и он жаждал отомстить ей полной мерой.

Но почему?

Видимо, дело в его уязвленной гордости, предположила Элиза, в том, что она нанесла удар по его самолюбию, согласившись выйти замуж за другого. Она все размышляла над той короткой вспышкой потрясения и боли, которую, как ей кажется, она увидела в его глазах в тот день на пикнике. Неужели это было выражение подлинного отчаяния? Но ведь, если бы он действительно испытывал к ней нечто большее, он бы наверняка сказал об этом, вместо того чтобы говорить ей тогда те ужасные вещи. Вместо того чтобы заставлять ее страдать.

После их столкновения она убежала в свою комнату и проплакала там целый час. От нескончаемого потока слез ее нос покраснел, глаза опухли, а голова так сильно разболелась, что не было нужды притворяться перед своей служанкой или перед Вайолет, что ей нездоровится.

Позже, тем вечером, она достаточно овладела собой, чтобы пойти в оперу с Лансом, твердя себе вновь и вновь, что он сделает ее счастливой, если только она даст ему шанс.

И в последующие дни он старался как мог. Ни одна женщина не могла бы пожелать более внимательного жениха. Он всячески стремился доставить ей удовольствие, заботился об ее удобствах, удивлял подарками.