Соблазни меня, стр. 37

В гневе Алекс выглядела великолепной: глаза метали молнии, злосчастные подвески раскачивались в ушах при каждом резком движении, цепочка, казалось, раскалилась. Хотелось схватить ее в объятия. Дункан благоразумно воздержался. Он вел себя как полный идиот, он сам себя не узнавал, но по какой-то причине не мог остановиться.

— Пожалуйста, спрашивай. Я не утаю ни единой подробности.

— Да плевать мне на подробности! Какая разница, с кем и когда ты спал?! — Алекс прошагала к встроенному шкафу и рванула дверцы в стороны с такой силой, что пазы взвизгнули. — Тебе пора!

Дункан молча подхватил с пола ворох одежды и пошел к двери.

Что-то больно ударилось о ягодицу. Еще раз.

— Ай!

Он повернулся, не зная, что и думать. На ковре валялись клипсы ар-деко.

— Забирай! — отчеканила Алекс.

Он в самом деле ушел бы, не оборачиваясь и громко хлопнув дверью. Но голос ее дрогнул, и он остановился. Дункан медленно повернулся и встал лицом к Алекс, чувствуя себя на редкость нелепо с прижатым к паху ворохом одежды.

Он стоял и думал, что впервые в жизни изменяет себе. В любом дуэте его голос звучал всегда громче и сильнее, он вел главную партию, задавал темп и тон. Уступить — для него означало проиграть.

Подвески поблескивали на полу. Дункан поднял их, поднес на раскрытой ладони к лицу и всмотрелся, как впервые.

— Мне хочется владеть тобой, — признался он. — Такое со мной происходит впервые, понимаешь, и не слишком мне нравится.

— Мне тоже, — угрюмо произнесла Алекс, обнимая себя руками, словно от холода. — Мне тоже.

— Сегодня Эрик сказал одну вещь, которую я все никак не могу выбросить из головы.

Он сделал глубокий вдох и приказал встретить взгляд Алекс. Искусство просить прощения не из тех, в котором он силен.

— Прости! У меня нет никакого права совать нос в твое прошлое.

— Правильно, нет.

Наступило молчание. Дункан решил, что больше ничего не услышит, но чуть погодя Алекс заговорила снова:

— За домом у Эрика и Джилл есть уединенный внутренний дворик — патио. Там мы с ней несколько раз загорали в одних трусах. — Она повозила босой пяткой по ковру, словно решая, продолжать или нет. — В один из таких дней Эрик вернулся домой раньше обычного. Он нас застал, и хотя мы, все трое, сделали вид, что ничего особенного не произошло, с тех пор я уже не загорала у них в патио, даже в купальнике.

Дункан бросил одежду и в два широких шага пересек комнату.

— Прости! Черт, не пойму, что на меня нашло! Обычно я к таким вещам отношусь спокойно, но ты меня просто…

— Свожу с ума?

— Вот именно!

— Ты меня тоже, — ответила Алекс с легкой улыбкой. Он подхватил ее на руки и, даже не подумав о возможном протесте, понес в постель. Они рухнули прямо на покрывало и соединились с неистовством изголодавшихся любовников. После первых безумных минут, когда все кончилось и дыхание выровнялось, они не разжали объятий — наоборот, прильнули друг к другу так, словно не могли вынести возвращения каждый в свой личный мир, к своему «я».

Глава 15

Шесть часов утра никогда не были любимым временем суток Дункана. Вот и сейчас ему пришлось покинуть теплую постель и желанную женщину ради человека, который спал и видел, как бы посадить его за решетку.

Будь за окном чудесный солнечный денек, настроение могло бы улучшиться, но, как назло, небо затянули тяжелые темные тучи. Угрюмо натянув одежду, что так и валялась мятой грудой на полу, и чмокнув Алекс в теплую со сна щеку, Дункан отправился к себе.

За сорок пять минут, что оставались до назначенного часа, он принял душ, наспех проглотил завтрак из порошковой овсянки и растворимого кофе, переоделся для похода в горы и почувствовал себя если не человеком, то человекоподобным — примерно как Перкинс без формы и кобуры.

Для подъема он предпочел бы другую компанию (не того, кто попутно ломает голову, как затянуть петлю у него на шее), но горы есть горы, и хотелось верить, что радость единения с ними перечеркнет все неприятное. К тому же Дункан и сам имел кое-какие скрытые мотивы. Надо, например, выяснить, как много известно ретивому сержанту, ну и заодно посоветовать ему для пользы дела идти по другому следу.

— Я знаю хороший обрыв примерно в часе езды, — объявил Перкинс, тронув машину. — Довольно крутой, малохоженый… ну и живописный, конечно. Начнем с отметки, известной как Адвокат Дьявола. Согласен?

Дункан молча кивнул. Он уже слышал про этот обрыв и решил, что лучшего места не найти для связки из двух, можно сказать, первых встречных, которым еще предстоит проверить друг друга в деле. Подъем трудный, но не чрезмерно.

Машина тем временем вырвалась за границы города и понеслась по мало оживленному шоссе. Лес все гуще смыкался по сторонам. Минут через сорок Перкинс повернул на насыпную дорогу, а еще через четверть часа Дункан впервые заметил над деревьями широкий утес, клыком торчавший вверх. Зрелище заворожило его, заставив нетерпеливо поерзать на сиденье.

Скалолазание сближает людей быстрее, чем любой другой спорт. Трудно не проникнуться доверием к тому, кто фактически держит в руках твою жизнь. Перкинс, хорошо знавший маршрут, карабкался первым, Дункан за ним, оценивая по достоинству мастерство сержанта. Тот шел к цели с бульдожьим упрямством, так отличавшим его в полицейской работе. Здесь оно казалось очень кстати. Хотя о соперничестве речи не шло, Дункан счел за лучшее подстроиться.

В полдень, усталые и мокрые от пота, они устроили привал: утолили жажду, пожевали жесткий, как кожа, альпинистский паек, и позволили напряженным мышцам ненадолго расслабиться.

Поскольку именно Перкинс подал идею вместе пойти в горы, Дункан предоставил ему возможность начать разговор, что он и сделал, откинувшись на шершавый гранит ниши, где они укрывались от ветра.

— У тебя роман с Александрой Форрест, — проговорил он, не спрашивая — скорее констатируя факт.

Дункан усмехнулся:

— Да, а что? Ты притащил меня сюда, чтобы оторвать яйца?

— Спать с ней можешь сколько влезет, — ответил Перкинс и тоже усмехнулся, без злости или угрозы. — Я имел в виду — не обижай ее, иначе точно останешься без яиц.

— Вот оно что… Значит, я тогда не понял, о чем речь. Мне показалось, ты сам не против.

— Насчет Алекс? Можешь быть спокоен. Мы с ней просто хорошие знакомые, даже не друзья. У меня другой вкус.

— Понимаю. Джиллиан? Красивая женщина.

Перкинс вздрогнул так, что чуть не свалился с камня, на котором сидел.

— Как, черт возьми, ты догадался?!

— Перехватил пару твоих взглядов в библиотеке, — пожал плечами Дункан. — Думаю, точно так же и я таращусь на Алекс.

Чтобы не смущать сержанта, он перевел взгляд на лесистую линию гор. Тучи ползли низко, цепляясь за темные верхушки кедров и статных конических «елей Дугласа». Дышалось легко. Интересно, подумалось вдруг, как передал бы такую красоту Ван Гог?

— Все сложнее, чем ты думаешь, — наконец заговорил Перкинс, — поэтому сделай одолжение, не делись ни с кем своими наблюдениями.

— Да ради Бога.

Наступило молчание. Оба сидели так неподвижно, что птичка спланировала с ближайшей скалы к их ногам и начала выклевывать из моховой кочки червячка. Вскинув свою черно-белую головку, он а оглядела людей, словно вопрошая, нет ли съестного. Дункан бросил ей кусочек фруктового брикета. Птичка ухватила его, вспорхнула и исчезла за гранитным выступом.

— По-моему, Джиллиан здорово натерпелась, — заметил он.

— И что из того?

— Не обижай единственную родственницу Алекс, не то останешься без яиц.

Взрыв смеха выгнал птичку из укрытия, и с недовольным писком она взлетела вверх, подальше от непредсказуемых людей. Смех длился недолго, скрепив только что возникшие отношения.

— Может, попробуем склон покруче? — предложил Перкинс, когда они поднялись, готовые идти дальше.

Дункан охотно согласился, зная, что взаимное недоверие осталось в прошлом. На первом этапе они с сержантом успели не один раз поменяться местами. Роль ведущего снова переходила к нему.