Соблазни меня, стр. 3
Лихорадочно шевеля извилинами, Дункан попробовал вспомнить некролог. Так… покойный оставил двух внучек. Одна не то Дженевьева, не то Джемини — словом, не подходит. А другая… другая — Александра! Да-да, вот именно Александра. Данной конкретной A.M. Форрест можно дать около тридцати, так что и здесь все сходится. На внучку покойного вполне тянет.
Все известные ругательства по очереди пронеслись в голове. Ни один день в жизни до такой степени не пошел коту под хвост. Дункан покрепче сжал губы, чтобы с них ненароком не сорвалось крепкое словцо — тогда она точно упечет его за решетку за нецензурную брань в общественном месте.
Тем временем А. М. Форрест методично набирала для него сдачу. Дункан решил пойти ва-банк и выяснить, справедливы ли его подозрения.
— А скажите, пожалуйста, — начал он тоном человека, которому заплатить штраф — слаще меда, — что означают инициалы A.M.?
Она подняла взгляд от денег, удивленно приподняв красивую дугу брови. Должно быть, ей пришло в голову, что он может взяться наводить справки на стороне. Так или иначе, Дункан удостоился ответа:
— Александра Мишель.
Никогда еще он так глубоко не огорчался правильностью своего предположения. Вывод следовал такой: раз уж она и в самом деле приходится родней Фрэнклину Форресту, ради которого он проделал длинный путь, надо втереться к ней в доверие, если даже придется языком слизать пыль с книжных полок. Вдруг она в курсе всех дедушкиных дел (и всех тайн)? В таком случае есть надежда.
— Могу я называть вас, Алекс?
— Можете называть меня мисс Форрест.
Ниточка к утраченному Ван Гогу, и без того хлипкая, истончилась до волоска.
С мысленным тяжким вздохом Дункан взял со стола дорого оплаченную книгу, сунул под мышку и пошел к дверям.
А если дядя Саймон ошибся? Нет, не может быть. Его источники надежны, а связи прочны. Он не обмолвился бы и словом, не будь уверен, что слухи справедливы.
Как ни хотелось выбросить книгу в ближайшую урну и отряхнуть с ног пыль дрянного городишки, Дункан решил задержаться и разведать, не передал ли старик Форрест свою тайну в наследство родственникам. У дверей Дункан обернулся и обнаружил, что мисс Форрест провожает его подозрительным взглядом. Похоже, она вознамерилась не выпускать его из виду до тех пор, пока за ним не захлопнется дверь библиотеки.
Поскольку из некролога следовало, что, во-первых, Фрэнклин Форрест — вдовец, а во-вторых, в городке живут только его внучки, хотелось верить, что все они ладили между собой. Если уж кто и знал, куда Луи Вендом припрятал своего Ван Гога, когда Франция пала очередной жертвой фашизма, то, конечно, или Дженевьева, или Александра. Дункан готов прозакладывать свою стасорокавосьмидолларовую книгу, что он прав. Что ж, если мисс Форрест полагает, что избавилась от заезжего хулигана на веки вечные, ее ждет большой сюрприз.
И его не стоит надолго откладывать. Дункан снова повернулся к прекрасной библиотекарше:
— В котором часу вы открываете?
На лице ее отразился откровенный ужас, вполне тянувший на полторы сотни долларов.
— Вы намерены вернуться?!
— Разумеется.
— Зачем?
Он мог бы сразить ее наповал, напомнив, что библиотека — общественное место, служащее для посещения каждым желающим, но Дункан приоткрыл часть правды в надежде исправить впечатление.
— Видите ли, я преподаю в университете и сейчас занят одной очень интересной работой. Пишу книгу. Надеюсь подыскать здесь интересный материал.
Глаза ее так округлились, что он испугался, как бы они не выскочили из орбит.
— Преподаете в университете? Вы?! — Взгляд ее переместился на книгу у него под мышкой.
— Только недоразвитый ум мыслит стереотипами, — безмятежно заметил Дункан. — Так во сколько?
— В-в… — начала она, не в силах оторвать взгляда от книги, — в-в д-девять!
— Договорились, — бросил он значительно. — Встречаемся в девять… Алекс.
Она судорожно глотнула, и по гладкой шее прокатился клубочек. Что бы она собой ни представляла как личность, Дункан испытал могучее желание прижаться к этому месту губами, потом спуститься к вырезу черной блузки и погрузить язык в развилку грудей.
Порыв оказался столь силен, что он поддался ему, по крайней мере, настолько, чтобы вернуться к столу. Он заметил, что ее серебристые глаза потемнели. Она задышала чаще.
Опершись ладонями на стол, он вторично склонился пониже, на сей раз очень медленно, чтобы вдохнуть жасмин или что там она предпочитала в качестве духов, и увидеть, как, трепеща, приоткрываются яркие губы.
Они находились так близко от него, что коснуться их своими не составило бы труда.
Дункан застыл, наслаждаясь ее тревогой. Черт возьми, а ведь она не целиком изо льда! Под неуступчивым фасадом, очень может быть, кроется палящий жар. Учащенное биение пульса на белом горле доставило ему извращенное удовольствие.
Немая сцена длилась как будто очень долго, хотя на деле прошли секунды. Он был в ее личном пространстве, фактически внутри ее ауры и намеренно не выходил из нее.
Внезапно Дункан рывком выбросил руку вперед, заставив мисс Форрест отшатнуться:
— Я забыл взять квитанцию!
Глава 2
Алекс всегда отличалась пунктуальностью, но в это утро сочла за лучшее прийти пораньше, чтобы ненавистный Дункан Форбс, явившись (если, конечно, с его стороны звучала не пустая угроза), нашел ее с головой в работе. Библиотека, увы, — общественное место, и о том, чтобы не впускать посетителя, вопрос не стоял. Зато есть возможность его демонстративно игнорировать, чтобы на всю жизнь усвоил, что не везде можно строчить своей пронырливой авторучкой.
И шарить своими пронырливыми глазами.
Войдя, Алекс с ходу включила компьютер и, как каждое утро, приготовила кофе. Она предпочитала колумбийский, очень крепкий, покупала его всегда в одном и том же магазинчике и заваривала благоговейно, по всем правилам. Ее мысли, однако, снова и снова возвращались к вчерашнему инциденту, что ужасно раздражало ее, но не думать о нем не получалось.
Дункан Форбс не внушал доверия, хотя чем именно, оставалось гадать. Он так потряс Алекс заявлением, что преподает, да еще в университете, что сумел выйти из ситуации победителем. Но если он говорил правду, если он и в самом деле академики работает над новой книгой, то почему не занимается своим делом в одном из великолепных, прекрасно оборудованных библиотечных залов в Юджине, Портленде или, скажем, Корваллисе? В любом случае мог бы выбрать город побольше. Каким ветром его занесло в Свифт-карент, где, как ни бейся, как ни изворачивайся, отчисления на библиотечное дело так мизерны, что только Интернет и спасает? Нет, решительно странный выбор! Интересно, что именно он преподает? Жаль, что не пришло в голову поинтересоваться. Если горное дело, лесничество или рекреация, то и изыскания лучше вести поглубже в провинции. Может, поэтому он ничем не напоминает академика, да и вообще преподавателя. Похоже, ему приходится чаще бывать на свежем воздухе, чем в закрытом помещении…
Алекс нетерпеливо забарабанила пальцами по столу, пытаясь понять, кого ей напоминает Дункан Форбс. Его образ сразу возник перед ее мысленным взором. Русые волосы с более светлыми, выбеленными солнцем прядями, огрубевшая от загара кожа, характерные морщинки вокруг глаз, как у любого, кто вынужден часто щуриться на яркий свет дня. Одежда простая и удобная, ботинки крепкие, пригодные для долгих пеших переходов. И как завершающий штрих — дорожный мешок из плотной парусины.
Путешественник! Турист! Вот кого он ей напоминает. Легко вообразить себе такого человека на краю скалы, нависшей над зеленым ущельем, — как он вглядывается в даль из-под козырька ладони, пока ветер ерошит ему волосы. Или нет, на носу пиратского корабля, летящего сквозь шторм на гребне волны.
Алекс не удержалась от улыбки. Современный пират, внешне корректный и окультуренный, но с той же пиратской бесшабашностью, с той же страстью к наживе в глубине неукротимой души. Тот, кому свойственно сначала брать, а уж потом спрашивать, можно ли. Если вообще спрашивать. По крайней мере, ее он обшарил глазами без спросу. И что самое ужасное, его алчный пиратский взгляд вызвал у нее внезапное острое желание, до головокружения, до звона в ушах. На один безумный миг она вообразила себя пиратской добычей со всеми вытекающими отсюда последствиями…