Жена бродяги, стр. 12
Проходя по границе леса и сада, он почувствовал запах керосина. Неподалеку виднелась куча золы. Раскопав ее, он по сохранившимся металлическим пуговицам определил, что здесь, вероятно, была сожжена старая одежда. Она вряд ли принадлежала экономной мисс Эллен.
Пройдя на железнодорожную насыпь, он увидел на ней капли крови. В насыпи было углубление, явно сделанное падающим телом. Еще раз ему попалась старая кепка для гольфа. Он осмотрел ее. Она явно была ему знакома, он уже видел ее, но на ком? Таких кепок тысячи…
Вернувшись в гостиную, Робин увидел Октобер, заснувшую над книгой, и сел напротив.
Она была хороша, очень хороша. Длинные ресницы, бросавшие тень на щеки, были темнее, чем золотистая копна ее волос. Его тяжелый вздох разбудил девушку.
— Я спала? Долго вы сидите здесь? Я храпела?
— Вы никогда не храпите…
Они помолчали с минуту.
— Я виноват перед вами, Октобер, и должен просить прощения, — голос Робина был совершенно серьезным.
— За что?
— Я считал вас до сих пор просто взбалмошной девушкой, и эта ошибка тяготит меня. Мне казалось, что ваше согласие выйти за меня замуж было просто дикой прихотью…
— Простите, но ведь вы приняли предложение!..
— Я?..
— Конечно, вы согласились и… извинились. Знаете, если бы не ваше «простите», то этого не было бы. Но вы просили прощение за свое невменяемое состояние, и я решилась. Правда, в моем характере есть много такого, что противоречит женской натуре. В Фор-Бич я курила, к ужасу Эльмеров обливалась по утрам холодной водой, а главное, не терпела подчинения кому-либо. Когда вы сказали «Простите», я решилась на безумный шаг стать женой бродяги, но решилась сознательно. Ну, какого вы мнения обо мне теперь?
Лукавое кокетство чуть сквозило в ее вопросе, но Робин не почуял ловушки.
— Я постараюсь прямо высказать свое мнение. Вы — единственная в своем роде…
— О, все женщины таковы!
— Пожалуйста, не перебивайте! Вы многообразны, вы оригинальны… Вы практичны и хорошо воспитаны. Ваша особенность — врожденный жизненный опыт.
— Я чувствую себя жалкой обманщицей.
— И я никогда не решился бы… поцеловать вас. Всякое подобное желание я подавил бы сразу… Если бы вы разрешили это, я не знал бы, как ответить, но отказ разбил бы мое сердце…
Октобер не отрывала глаз от его лица.
— Ваши усы мне не нравятся…
— Вот еще причина, не позволяющая мне вас поцеловать.
Она покраснела.
— Я вовсе об этом не думала… Нет, думала!.. Поздно лгать теперь. Но эти усы… точно у итальянского банкира…
— Привет, дружище! Ты хочешь попасть на товарный поезд, — прозвучал надтреснутый голос.
Робин вскочил на ноги. В дверях стоял маленький человек, закутанный в женский линялый капот. Голова его была забинтована. Бледное лицо уставилось на Робина.
— Собирайтесь, пойдем сегодня в Трою… Там можно здорово поживиться.
Это был бродяга Болди. В его глазах светилось безумие. Он зашатался. Робин едва успел подхватить его тщедушное тело.
— Эй! — глядя пристально в лицо Робина, тихо продолжал старик. — Меня сбросили, а поезд шел со скоростью сорок… Он пихнул меня…
Голова его упала. Октобер удивленно смотрела на Робина. Она ничего не понимала.
— Он хотел проехать на поезде, а кондуктор сбросил его, — пояснил он и тихо добавил. — Теперь мне понятно, откуда взялась кровь.
Робин положил старика на диван. Тот слабо улыбнулся:
— Прошу прощения, сэр, я вас утруждаю. Мое знание медицины не обманывает меня. Я недолго протяну. Я могу попросить вас… Я хотел бы видеть Джулию… Моя жена поймет это… Я уверен в этом… Леди Джорджина Ломер…
Глаза Робина встретились с глазами девушки.
— Эльфрида! И здесь она!.. — прошептал он гневно.
Глава 12
Леди Джорджина Ломер откинулась на спинку плетеного кресла. Ее глаза были устремлены на сына. Пальцы его нервно барабанили по ручке кресла, а на лице застыла улыбка, более похожая на гримасу.
— Что ты намерен делать теперь? — голос леди Ломер был с хрипотой, как всегда в минуты волнения.
— Я не знаю. Я думаю поехать в Огденбург и вернуть этих остолопов. Я решил покончить с этим делом. Оно слишком гадко, и Робин подозревает истину. Разве он не называет тебя открыто Эльфридой, мама? Он всегда подозревал это, — он не дурак. Нам лучше было оставаться в Оттаве. Я уезжаю утром в Нью-Йорк, а оттуда первым же пароходом в Европу…
Тонкие губы женщины презрительно скривились:
— Не знаю, Аллан, как ты без денег поедешь в Нью-Йорк, не говоря уже про Европу! Может быть на буферах или пешком? Ты останешься здесь, пока я не дам тебе денег!
— Будь благоразумна, мама. Я больше не могу! Он знает все! Не лучше ли тебе вернуться со мной в Англию?
Леди Ломер подошла к окну. Вид шумной улицы успокаивающе подействовал на ее нервы.
— Как зовут человека с рыжей бородой?
— Байрн…
— Я хочу видеть их, но не здесь. Где они ждут?
Он ответил, что они звонили из маленького ресторана в окрестности Огденбурга.
— Какую причину ты им назвал, когда напустил на него?
— Я им сказал, что Робин несколько лет служил у нас и шантажировал нашу семью. Разве это не правда? Он действительно очернил нас!
— Меня, хотел ты сказать!
— Да, конечно. Я никогда не интересовался, было ли в самом деле что-нибудь, но подозревал…
— Твое мнение меня не интересует, — прервала она. — Поверили они тебе?
— Я думаю, да. Хотя эта публика не очень доверчива.
Наступила пауза.
— Мама, а что же будет после окончания всей этой истории? Ведь мы окажемся в руках этих людей!
На губах женщины мелькнула жестокая улыбка:
— По крайней мере, один из них будет к тому времени убит. Я знаю Робина. Позвони, пожалуйста, Аллан. Мы не должны заставлять ждать этих достойных людей.
Открылась дверь и вошла мисс Эллен с добродушной улыбкой, но при виде старика на диване лицо ее исказилось. Обхватив руками его голову, она проговорила сквозь рыдания:
— Так вот зачем вы явились сюда! Арестовать бедного старика? Вы — сыщики! Вы хотите доказать, что он убил кого-то! Это все газетная ложь!
Робин посмотрел на мисс Эллен ясным взглядом.
— Мы не сыщики, мы — бродяги, — спокойно сказал он. — Половина газетных сведений относится ко мне, вторая — к нему, — он указал на старика.
— Вы бродяги? Какая половина? Он никого не убивал!..
— Конечно, он никого не убивал, как глупо с вашей стороны, Робин, — поспешно вмешалась Октобер.
— Робин? Робин Лесли?.. Это ваше имя было в газетах?..
— Отнесем лучше его в кровать и поговорим потом, — предложил Робин, поднимая старика. Тот забормотал:
— …профессор анатомии… его собственный нож… третий удар в область шейных позвонков… он получил свое…
Робин поспешил взять его на руки и унести.
Мисс Эллен указала комнату в конце коридора.
— Это и есть Болди? — спросила Октобер, когда он вернулся в гостиную.
— Да, Болди, и это его дом, откуда его выманила Эльфрида. Октобер, мы должны уходить отсюда!
— Почему? Вы думаете, что она пошлет за полицией?
— Возможно. Она уверена, что отец ее невиновен…
В комнату вошла мисс Эллен.
— Мистер Лесли…
— Боссер, но Лесли тоже сойдет.
— Я хочу знать правду о моем отце и о вас… Прошу вас, расскажите мне все!
— Хорошо, я расскажу вам все… — ответил Робин.
Когда он закончил, мисс Эллен сказала твердым голосом:
— Я рада, рада, что он убил его! Мой отец, доктор Эвингтон, такой добрый человек, с такой мягкой душой! И такая жестокость по отношению к нему… Он был профессором анатомии в одном университете. Мать моя была американкой, и этот дом ее. Благодаря дому, я продержалась до возвращения моего отца. Я была уверена, что он вернется. Сорок лет тому назад отец познакомился в Торонто с маркизом Дельфордом из Англии. Дочь Дельфорда, эгоистичная, холодная, но красивая женщина, увлекла отца. Он забыл все — дом, репутацию… Она одурачила его, когда он собирался бежать с нею, и вышла замуж. Леди Джорджина Ломер! Женщина с лицом ястреба. Я видела ее фотографию в газете.