«Сыны Рагузы», стр. 23
Глава 38
В то же мгновение дверь затрещала под тяжелыми ударами. Человек в красном застыл на месте, как вкопанный.
— Откройте! — вновь раздалось за дверью.
Этот голос вывел лжеприора из оцепенения, и он погасил лампу. В темноте послышался звук ключа, поворачиваемого в замке, потом быстрые шаги и оглушительный грохот захлопнувшейся двери…
В это мгновение дверь сорвалась с петель.
— Где он? — крикнул инспектор, убедившись, что мистер Паутер один в комнате.
Паутер молча показал на другую дверь…
— Где ключ к ней? — обратился Баллот к стоявшему за ним Блэквуду.
Тот стремглав кинулся с огромной связкой ключей к двери. За ней оказалась небольшая кладовка, из которой еще одна дверь вела прямо к воротам Приората. Человека в красном нигде не было видно…
Убедившись, что тому удалось бежать, Баллот вернулся к своим спутникам.
— Брат Джеймс и Великий Приор исчезли. Но кем бы он ни был — это, несомненно, не Лэйф Стоун. Я полагаю, мистер Паутер, что вам следовало бы временно взять на себя исполнение обязанностей Великого Приора.
К удивлению инспектора, Паутер кивнул в знак согласия.
— А вы не узнали по голосу, кто был этот человек? — поинтересовался Баллот.
— Нет, но я готов поклясться, что это был не мистер Стоун!
Инспектор осмотрел гараж, где стоял автомобиль Великого Приора. Как он и ожидал, гараж был пуст.
Освободив Паутера от наручников, они тронулись в путь.
Встреченный на шоссе полицейский патруль сообщил, что видел мчавшийся автомобиль с тремя пассажирами.
— Его номер? — спросил Баллот.
— Автомобиль шел без огней, так что номер нельзя было разглядеть. Он направился в сторону Тевистока…
— Немедленно предупредить Тевистокскую полицию! — приказал Баллот.
Его распоряжение однако не могло быть исполнено: провода в направлении Тевистока оказались перерезанными…
На самом деле автомобиль Лэффина, не доезжая Тевистока, по приказанию доктора свернул на Бафу. Капитан Харвей Хель в знак одобрения молча кивнул.
А в восемь часов утра доктор Лэффин сел в Бафе на поезд и уже в одиннадцать был дома.
Наблюдавшие за домом сыщики немедленно сообщили об этом Баллоту. Но раньше инспектора там оказался Хольбрук.
— Доктор занят, — сказала служанка, которая еще помнила выговор, полученный после предыдущего визита молодого человека.
— Я тоже занят, — резко ответил Билл и, оттолкнув служанку, решительно направился в кабинет Лэффина.
Там, как всегда, были спущены тяжелые шторы. На столе горела свечка. Лэффина не было видно.
В этот момент Хольбрук заметил старушку с кувшином молока в руках, которая прошла к черному ходу. Очевидно, это была кухарка доктора. Зная, что дом находится под наблюдением, и что у Лэффина нет никакой возможности ускользнуть, Билл поинтересовался у служанки:
— В котором часу вернулся доктор?
— Около десяти часов, сэр. Я сообщила ему, что была полиция.
— Вот как!
— Да, сэр. Полицейские так напугали меня!.. Я решила даже бросить службу и вернуться домой к матери.
— Но чего вам бояться? — пошутил Билл. — У вас ведь есть такая надежная охрана, как эта кухарка!
— Кухарка? — переспросила удивленная девушка. — Но у нас нет никакой кухарки! Все стряпаю я сама…
— А кто же тогда эта старушка, которая вышла сейчас с черного хода?
— У нас в доме нет никого, кроме доктора и меня. Правда, раз в неделю к нам приходит женщина для уборки, но сегодня не ее день.
Билл все понял. Он выбежал на улицу и стал искать глазами старуху с кувшином, однако ее и след простыл…
В это время прибыл Баллот, и Билл рассказал ему о случившемся.
— Это был, разумеется, Лэффин! Мы дали ему уйти из западни!
Инспектор позвал сыщиков и дал им новые инструкции. Через некоторое время все постовые Лондона тщательно присматривались ко всем проходившим мимо старухам…
К Биллу и Баллоту тем временем присоединился лорд Лоубридж, и они ему вкратце рассказали о своих подозрениях.
— Вздор! — уверенно произнес Клайв. — Мой дядя умер естественной смертью.
— А кем было выдано свидетельство? — ровным голосом спросил Баллот.
— Я как-то никогда не интересовался этим. Вероятно, его выдал Лэффин. И все-таки ваше обвинение кажется мне сомнительным. Ради чего он стал бы действовать таким образом?
— Он надеялся сделать вас богатым человеком и рассчитывал на вашу благодарность. Во всяком случае, милорд, нет никаких сомнений в том, что Лэффин наложил руку на большую часть вашего наследства…
— Невероятно! — произнес Клайв. — Хотя, в одном отношении вы не ошибаетесь: я действительно считаю себя в долгу перед стариком и не раз давал себе слово при первой же возможности вознаградить его за заботы обо мне… Но мой кузен… тоже, вы говорите? Нет, все это кажется мне страничкой из уголовного романа…
— Он ввел вас в братство «Сыны Рагузы»? — спросил Баллот.
— Ему не удалось этого сделать, хоть он неоднократно пытался уговорить меня. Такие глупости меня не интересуют.
Глава 39
Билл брился у себя в комнате, когда к нему ворвался Баллот.
— Новости, интереснейшие новости, Хольбрук! — крикнул он. — Нам удалось выяснить, кто находился в автомобиле Великого Приора! Проще всего установить личность шофера, благодаря его огромному росту. Это капитан Харвей Хель. Второй — доктор Лэффин…
— А третий? — спросил Билл.
— Угадайте!
— Тоби Марш?
— Он самый! Я успел побывать у него, чтобы окончательно убедиться в его исчезновении и действительно квартира оказалась пустой! Кроме того, его видели в Бафе беседующим с Лэффином.
— Тоби Марш? — в изумлении повторил Билл.
— Да! Я жестоко ошибся в нем, — с горечью заявил Баллот. — Эти газетные писаки ругали меня за то, что я ввел в дело человека сомнительной репутации, и они оказались правы. Мне удалось установить, что тот единственный случай, когда Марш попался, связан как раз с именем доктора. Дело было так: Лэффин, как всегда, испытывал большие денежные затруднения и тогда он застраховал от кражи на большую сумму несколько своих старых книг и египетских папирусов сомнительной ценности, договорившись с Маршем, чтобы тот их похитил… Так, по крайней мере, показал Марш на суде… Доктор, разумеется, отрицал слова взломщика. Марша посадили, причем он, вроде бы, дал клятву жестоко отомстить Лэффину… Ну, а потом они, видимо, вновь спелись…
Наступило длительное молчание. Вдруг Баллот спросил:
— Кстати, вы едете со Стоунами в Америку?
Билл отрицательно покачал головой.
— А я на вашем месте поехал бы, — заявил Баллот, — тем более, что я тоже еду…
— Да, но это вовсе не значит, что и я должен ехать за океан. К тому же, вы знаете, что Паутер сейчас занят реорганизацией братства «Сыны Рагузы», и я хотел бы ему помочь.
— И тем не менее, вам следовало бы поехать.
Хольбрук все утро провел в редакции, занимаясь описанием облавы в Приорате. Около одиннадцати Билла вызвали в приемную, где его ждала мисс Флоретт.
Она была крайне возбуждена, плакала, смеялась и бранилась отборнейшими словечками портовых грузчиков, совершенно забыв о своих попытках казаться француженкой.
— Что, нашли этого старого черта? Нет!!! О, мистер Хольбрук! Войдите в мое положение! Ужас! Ужас!.. Он дал мне всего пятьсот фунтов!.. Он обещал прислать чек на следующее утро, но я не получила больше ни пенса… Поставщики осаждают меня! Надо заплатить около двух тысяч!.. И во всем виноват Ван Кампе!.. Это он уговорил меня согласиться на предложение Лэффина… Что делать?.. Что делать?! Что делать!!!
— Прежде всего успокойтесь и постарайтесь толком объяснить, чего вы хотите, — перебил ее Билл.