Потерянный миллион, стр. 23
30
Ближайшие дни были наполнены серьезной работой для Джимми, так что он не видел никого из главных действующих лиц этой драмы. Но он ежедневно узнавал о здоровье Доры и услышал, что она собирается в Марлоу — место, где было маленькое поместье Кольмана, их деревенский дом.
Несколько дней спустя произошли три события, совершенно необъяснимых, благодаря своей кажущейся беспричинности.
В доме Кольманов производилась уборка, и экономка, сняв занавеси, собрала их в один сундук и сдала приехавшему на автомобиле служащему из фабрики химической чистки. По дороге сундук с занавесями пропал. Кто-то случайно видел, как какие-то люди на ходу перетащили сундук с ярлыком Кольмана в свой автомобиль и скрылись с ним.
На следующий день Беннет отправлял в Марлоу сундук с вещами и книгами Доры. На полном ходу поезда в багажный вагон проник неизвестный и, взломав ящик, перерыл все до основания.
Третий случай был серьезнее. Мистер Кольман собирался в Марлоу и потому отправил Беннета с ручным саквояжиком на вокзал. Автомобиль уже был перевезен в Марлоу, и Беннет поэтому шел пешком. В том месте, где дорога проходила мимо садиков, растущих у вилл, на Беннета кто-то бросился и, ткнув ему в нос губку с нашатырем, вырвал у него из рук саквояж. Когда Беннет очнулся, нападавший уже исчез. Саквояж валялся на траве и был раскрыт, содержимое его было перерыто.
Об этом случае было заявлено в полицию, и Джимми, узнав о двух предыдущих пропажах, снова ломал себе голову.
А тут еще приехала Джоанна и показала ему письмо от Доры.
«Дорогая!
Не приедете ли вы в «Риверсайд» в Марлоу погостить у меня денька два. Место очень красивое, спокойное и скучное. Окна моей комнаты выходят на реку, и у нас есть превосходная моторная лодка, это не прельщает вас? Отец нанял двух дюжих садовников для защиты от Кьюпи. Я стараюсь забыть смерть бедного Лофорда и ужасный конец Паркера. Но это очень трудно. Отец будет приезжать изредка, но я постараюсь тактично помешать ему надоесть вам своими нескончаемыми разговорами. Пожалуйста, приезжайте!»
Джимми встревожился, прочитав письмо.
— Ваше путешествие туда мне совсем не нравится. Нам будет очень трудно следить за вами. Я могу охранять вашу безопасность, пока вы в округе столицы, но мне будет гораздо труднее организовать для вас отряд телохранителей в месте, подвластном бекингемширской полиции.
Но Джоанна была упряма, и в то же время она думала о Доре.
— Лондонский дом мне действует на нервы, и я должна хотя бы на время уехать. Кроме того, Дора так просит меня приехать и обещает охрану дюжих садовников. Пожалуйста, позвольте мне поехать!
Джимми невольно в отсутствие Рекса стал как бы опекуном и советником девушки, и эта роль пришлась ему в высшей степени по душе.
— Хорошо, поезжайте, хотя этим вы прибавляете мне забот. Нет, нет, — добавил он быстро, увидя выражение ее лица. — Поезжайте. Я думаю, Дора будет рада видеть вас.
«Риверсайд» находился на расстоянии одной мили от городка Марлоу. Дом стоял почти на самом берегу реки и был скрыт со стороны дороги полосой сосен; он был просторен и прекрасно обставлен. Джоанна уселась в глубокое плетеное кресло, стоявшее в ее огромной спальне, наполненной ароматом цветов, растущих перед домом; впервые за много недель она почувствовала себя спокойной. Венецианское окно выходило на маленький балкончик, нависший над входом. Она посмотрела вниз на поддерживающие балкончик столбы и невольно подумала, насколько тут легче выбраться из спальни и спуститься на землю, чем из ее комнаты в Кадоган-сквере. Она тихо рассмеялась.
«Нервы, дорогая моя», — сказала она сама себе.
Переодевшись, она вышла из дому и встретила Дору на лужайке, спускавшейся к реке, на которой неподалеку был устроен шлюз. Узкий и длинный остров шел параллельно берегу реки.
— А вот здесь под навесом хранятся наши лодки. Вот и моторная лодочка, я научу вас управлять ею.
На целый час гостья погрузилась в технические особенности электрических двигателей. Дора, как бы сбросив с себя мрачность последних дней, стала опять жизнерадостной. Ни Джоанна, ни Дора ни одним словом не намекнули на разыгравшуюся трагедию до самого вечера. А когда после обеда расположились в огромной гостиной, где потрескивал в камине огонь, так как вечер был холодный и сырой, Дора вдруг неожиданно спросила:
— Говорила я вам, что Лофорд хотел жениться на мне?
Невидящими глазами она следила за огнем в камине; между ее белыми пальцами дымилась забытая сигарета.
— Сколько человек хотели жениться на вас? — спросила Джоанна и сама удивилась своей бестактности.
— Очень много, — неопределенно сказала Дора. — Некоторые мужчины просят вас выйти за них замуж с той же готовностью, как я приглашаю вас пообедать со мной.
— До сих пор никто не делал мне предложения, — произнесла Джоанна.
— Я думаю, что Джимми скоро вам его сделает, — спокойно сказала Дора, и Джоанна поспешила переменить разговор.
— Почему вы заговорили о Лофорде?
— Я думала о нем. Мне он нравился, но я никогда не вышла бы за него, хотя в нем было много хорошего. Джоанна, знаете ли вы, что является самым ужасным испытанием, могущим выпасть на долю человека?
Джоанна покачала головой.
— Самое ужасное — быть навеки связанной данным словом, самое ужасное, когда вас насильно заставляют продолжать игру! Сперва она кажется вам чудесной и занимательной; потом наступает время, когда вам хочется бросить ее. И тогда вы вдруг находите, что прикованы к своей игре. Она-становится вам в тягость и, Боже, как утомляет!
Джоанна посмотрела на Дору с изумлением.
— О чем вы думали?
— Это просто так, — отозвалась Дора, поднимаясь с кресла. Но Джоанну не так-то легко было удовлетворить таким ответом.
— С кем вы вели такую игру? Надеюсь, не с Рексом? По отношению к нему вы были искренни, Дора?
Девушка медленно кивнула головой в ответ.
— Да. Это чувство было искренним. Я даже не знала, до какой степени, пока не…
Джоанна неожиданно предложила вопрос, который давно не давал ей покоя.
— Где вы учились, Дора?
— Я никогда не ходила в школу, — поразила она Джоанну своим ответом. — Я достигла знаний самостоятельно. Это покажется вам странным, но я во многом большая невежда. По-моему, образование женщины закончено, если она четким почерком может ясно изложить свои мысли. Нужно, конечно, обладать и некоторыми другими качествами и совершенствами, но все это приобретается с течением времени.
— Но ваш отец… — начала Джоанна.
Дора перебила ее:
— Отец не всегда был богат и не всегда интересовался мною так, как теперь, — сказала она с печальной усмешкой. — А теперь, Джоанна, вы можете лечь спать вполне спокойно, ибо здесь никто не будет стараться влезть в вашу комнату. Ужасно, что вам пришлось испытать такую неприятность.
Джоанна великолепно выспалась и, встав, увидела в столовой служанку Доры.
— Мисс Кольман отправилась на реку. Она велела мне не будить вас раньше десяти, — доложила горничная.
— Разве уже десять часов? — изумленно воскликнула Джоанна.
Когда она вышла на лужайку, то увидела, что Дора на лодке подъезжает к берегу. Она легко выскочила на пристань и подошла к Джоанне.
— Если бы вы проснулись раньше, мы бы выкупались вместе, — сказала она, но Джоанна молча пристально глядела на нее.
— Что с вашим лицом? — спросила она наконец.
Дора ярко вспыхнула.
— О, это пустяк! — воскликнула она, и при этом знак на ее лице выступил еще ярче. — Я высадилась на один из островков на реке, зацепилась за корень и расцарапала лицо.
Джоанна не стала ее больше расспрашивать, так как видела, что знак на лице Доры Кольман не был царапиной. Когда Дора вспыхнула, на щеке ее резко выступил след пяти пальцев, будто кто-то изо всей силы ударил ее по лицу.